Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
– Кто это сделал?
– Какие-то ребята.
– Не знаете кто?
– Нет. – Я выдерживаю паузу. – А что? Оборвали бы им уши?
Он моргает. Я продолжаю:
– Надеюсь, вам удобно внизу?
Он живет здесь уже два месяца – с тех самых пор, как доктор Филдинг предложил мне взять съемщика, который выполнял бы мелкие поручения, выносил мусор, помогал с обслуживанием дома и так далее, – и все это в обмен на сокращение арендной платы. Дэвид первым откликнулся на мое объявление, размещенное на «Эйрбиэнби». Помню, его письмо по электронке показалось мне весьма лаконичным, и только при встрече я поняла, что этот человек очень словоохотлив. Недавно переехал из Бостона, мастер на все руки, некурящий, семь тысяч долларов в банке. В тот день мы договорились об аренде.
– Угу. – Он поднимает глаза к потолочным светильникам. – Есть какая-нибудь причина, почему у вас здесь так темно? Медицинские соображения или что-то еще?
Я чувствую, что краснею.
– Многие люди в моем… – (Какое слово здесь подходит?) – положении чувствуют себя уязвимыми при слишком ярком свете. – Я указываю на окна. – И в любом случае в этом доме полно естественного света.
Дэвид задумчиво кивает.
– В вашей квартире хорошее освещение? – спрашиваю я.
– Нормальное.
Теперь киваю я.
– Если вам попадутся другие светокопии Эда, дайте мне знать. Я их храню.
Слышу, как хлопает шторка кошачьей дверцы, и в кухню проскальзывает Панч.
– Я на самом деле очень ценю все, что вы для меня делаете, – бормочу я в спину Дэвиду, который направляется к двери в цокольный этаж. – Мусор, работа по дому и прочее. Вы – мой спаситель, – неловко добавляю я.
– Разумеется.
– А не могли бы вы пригласить кого-нибудь для ремонта потолка?
– Конечно.
Панч прыгает на площадку между нами и роняет что-то из пасти. Я смотрю на это.
Дохлая крыса.
Я отшатываюсь. С удовлетворением замечаю, что Дэвид тоже. Крыса маленькая, с лоснящейся шкуркой и черным длинным хвостом, тельце раздавлено.
Панч с гордостью взирает на нас.
– Да что ж это такое! – браню я его.
Кот настораживается.
– Он от души с ней наигрался, – говорит Дэвид.
Я рассматриваю крысу.
– Это ты ее так?! – восклицаю я, не сразу сообразив, что допрашиваю кота.
Панч спрыгивает с площадки.
– Вы только посмотрите, – с придыханием произносит Дэвид.
Я поднимаю голову. Он стоит напротив, наклонившись вперед, его темные глаза блестят.
– Наверное, надо закопать крысу? – спрашиваю я. – Не хочу, чтобы она гнила в мусорном контейнере.
Дэвид откашливается.
– Завтра вторник, будут вывозить мусор, – говорит он. – Сейчас я ее вынесу. У вас есть газета?
– Разве теперь у кого-нибудь дома есть газеты? – Это выходит более язвительно, чем мне хотелось бы. Я быстро добавляю: – У меня найдется пластиковый пакет.
Извлекаю его из ящика. Дэвид протягивает руку, но я в состоянии сделать это сама. Выворачиваю пакет, засовываю в него пальцы, осторожно беру тушку. Меня слегка передергивает.
Потом я расправляю пакет и плотно соединяю верхние края. Давид берет упакованную крысу и, открыв бак для мусора под площадкой, бросает туда. Покойся с миром.
В тот момент, когда он вытаскивает из контейнера мешок с мусором, снизу раздаются звуки: поют трубы, стены будто переговариваются друг с другом. Кто-то в ду́ше.
Я смотрю на Дэвида. Не моргнув глазом, он завязывает мешок и перебрасывает его через плечо.
– Вынесу на улицу, – говорит он, направляясь к входной двери.
Я ведь не собираюсь спрашивать его, как ее зовут.
Глава 15
– Угадай, кто это.
– Мама.
Я пропускаю это слово мимо ушей.
– Как прошел Хеллоуин, детка?
– Хорошо.
Она что-то жует. Надеюсь, Эд не забывает следить за ее весом.
– Много сладкого подарили?
– Много. Больше, чем всегда.
– А самое любимое?
Разумеется, это «Эм-энд-эмс» с арахисом.
– Сникерсы.
Я в шоке.
– Они маленькие, – объясняет она, – будто бы сникерсы-малыши.
– Так что ты ела на ужин – китайскую еду или сникерсы?
– То и другое.
Надо поговорить с Эдом.
Но во время разговора он принимает оборонительную позицию.
– Это единственный раз в году, когда она получает за ужином сладкое, – говорит он.
– Не хочу, чтобы у нее возникли проблемы.
– С зубами? – уточняет он, помолчав.
– С весом.
Он вздыхает:
– Я могу о ней позаботиться.
Я вздыхаю в ответ:
– Я и не говорю, что не можешь.
– Но звучит именно так.
Я прижимаю ладонь ко лбу.
– Просто дело в том, что ей восемь, а многие дети в этом возрасте сильно прибавляют в весе. Особенно девочки.
– Буду осторожен.
– И не забывай, одно время она была очень пухлой.
– Хочешь, чтобы она была тощей?
– Нет, это тоже плохо. Хочу, чтобы была здоровой.
– Отлично. Перед сном я поцелую ее малокалорийным поцелуем, – говорит он. – Диетический чмок.
Я улыбаюсь. Но все же, когда мы прощаемся друг с другом, я чувствую натянутость.
Вторник,
2 ноября
Глава 16
В середине февраля, почти шесть недель протосковав взаперти и осознав, что мне не становится лучше, я обратилась к психиатру. Его лекцию «Атипичные антипсихотические средства и посттравматическое стрессовое расстройство» я прослушала пять лет назад на конференции в Балтиморе. Тогда мы не были знакомы. Теперь он хорошо знает меня.
Люди, не знакомые с психотерапией, считают, что психотерапевт по умолчанию вкрадчив и внимателен. Вы размазываетесь по его кушетке, как масло по тосту, и таете. «Это не обязательно так», как поется в песне[11]. Аномальный случай: доктор Джулиан Филдинг.
Во-первых, кушетки нет. Мы встречаемся каждый вторник в библиотеке Эда – доктор Филдинг в клубном кресле, я в дизайнерском кресле «с ушами» у окна. И хотя он разговаривает тихо и его голос скрипит, как старая дверь, доктор точен, обстоятелен, каким и должен быть хороший психиатр. «Мужик того типа, который выходит из душа пописать», – не один раз говорил про него Эд.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
