Волошина всё больше захватывает московская культурная жизнь. Он посещает театры, бывает на художественных выставках, входит в курс современных литературных течений. В Большом театре Макс слушает оперу К. Сен-Санса «Генрих XVIII», в Большом зале Российского Благородного собрания — увертюру Ф. Мендельсона-Бартольди к комедии Шекспира «Сон в летнюю ночь», в частной опере С. Мамонтова — «Псковитянку» Н. Римского-Корсакова, которая произвела на него огромное впечатление как своей музыкой, так и игрой Федора Шаляпина. И, уж конечно, «самое сильное впечатление» получает он от того же Шаляпина — Мефистофеля, присутствуя на опере Ш. Гуно «Фауст» в Русской частной опере (театр Солодовникова). Волошин переводит поэму Гейне «Германия. Зимняя сказка», изучает «Философию Канта» Кронера, «Дарвинизм» Ферьера, читает роман «Голод» К. Гамсуна, смотрит драму-сказку «Потонувший колокол» в постановке К. С. Станиславского, присутствует на вечере памяти В. Г. Белинского (50-летие его кончины) в актовом зале университета, слушает лекцию А. Ф. Кони «Князь Владимир Одоевский» в Историческом музее, ведёт переписку с А. М. Петровой, Ю. А. Галабутским, бывшей феодосийской гимназисткой Верой Нич, с которой у него сложились очень тёплые отношения.
Завязываются новые знакомства — с народовольцами мужем и женой Жебуневыми, будущим писателем, ныне студентом — Георгием Чулковым и его сестрой Любой. У тех же Жебуневых на новый 1898 год Макс встречает Елизавету Петровну Эфрон, также народоволку, приехавшую из Харькова вместе с детьми, Петром и Анной. Осенью того же года сближается с любимым учеником профессора-экономиста И. X. Озерова — Львом Львовичем Кобылинским, который прославится как поэт-символист Эллис. Тогда же это был ни в чём не знавший середины юноша, увлекавшийся политэкономией и финансами, с воспалёнными от бессонницы глазами, стремившийся всех покорить своими докладами. Но всё же лучшими его студенческими друзьями и спутниками становятся Михаил Павлович Свободин и Фёдор Карлович Арнольд. Первый из них, сын известного артиста Павла Матвеевича Свободина, умершего на сцене, в будущем раскрылся как поэт сатирического плана, но уже тогда проявил свой лирический дар, снискавший одобрение друга отца Антона Павловича Чехова, а также недюжинные способности переводчика. Второй, в недалёком будущем — присяжный поверенный, после революции — юрисконсульт, не удостоился литературной славы, но посвятил в своих воспоминаниях несколько строк студенту Волошину: «Издали Макс был похож на портрет Маркса, только был очень толстый (хотя и подвижный), с лёгкой походкой, пышной шевелюрой рыжеватых волос и лучезарной улыбкой на лице». Он был одним из тех людей, «от которых исходит постоянный ровный свет. Они принадлежат всем и никому в частности».
А вот ещё один выплывающий из прошлого «силуэт» Волошина. Где-то в начале 1898 года он посетил Елизавету Эфрон, проживающую в Москве в собственном доме (Мыльников переулок), читал ей стихи Надсона. Тринадцатилетняя Лиза Эфрон, та самая «Лиля», которая будет столь заметной фигурой в Коктебеле, запомнит «толстого нескладного молодого человека в серой тужурке».
Однако важна и самохарактеристика, собственный взгляд на себя. В этом отношении нам поможет так называемая «тургеневская» анкета, распространявшаяся среди студентов. 20 апреля 1898 года заполнял её и Макс. Вот несколько его ответов: «Ваша любимая добродетель? — Самопожертвование и прилежание… Ваше любимое занятие? — Путешествие и разговор вдвоём. Отличительная черта Вашего характера? — Разбросанность. Как Вы представляете себе счастие? — Владеть толпой. Как Вы представляете себе несчастие? — Потерять веру в себя… Если бы Вы были не Вы, чем бы Вы желали бы быть? — Пешковским. Где бы Вы предпочли жить? — Где меня нет. Кто Ваши любимые прозаики? — Диккенс, Достоевский. Кто Ваши любимые поэты? — Гейне, Гауптман и я. Кто Ваши любимые художники и композиторы? — Репин, Леонардо да Винчи, Каульбах, Деларош, Бетховен, Шуман. Ваш любимый герой в истории? — Лассалъ, доктор Гааз, Гракхи, Христос, Ульрих фон Гуттен. Ваша любимая героиня в истории? — Шарлотта Корде, Софья Перовская. Ваша любимая героиня в романе? — Сонечка Мармеладова, Ганнеле, Гретхен. Ваш любимый герой в романе? — Маркиз Поза, Дон-Кихот, Идиот… К чему Вы больше всего питаете отвращение? — К наукам, глупости и неопрятности. Кого Вы больше всего презираете из исторических личностей? — Людовик XIV, Аракчеев, Александр III. Каково Ваше настоящее душевное состояние? — Лучезарность. К какому пороку Вы имеете больше всего снисхождения? — К преувеличиванью и лени. Вообще ко всем, которые я чувствую за собой…»
Оставим эти ответы без комментариев. Отметим лишь, что наряду со сторонником политических компромиссов, шиллеровским маркизом Позой (персонажем вполне «волошинским»), выделены экстремистка, убийца Марата, Шарлотта Корде и террористка-народоволка Софья Перовская, участница покушений на Александра II. Напомним, что Максу 21 год, и взгляды его в какой-то мере отражают общие настроения «прогрессивной» молодежи накануне трёх революций.
3 января следующего года Волошин вновь заполняет анкету, и вот какие данные прибавились к уже имеющимся: «Любимое качество у мужчины и женщины? — Отсутствие в характере специфических особенностей своего пола и способность понимать причины действий других людей, широкие взгляды. Счастье? — Жить полной духовной жизнью. Несчастье? — Ни одной чертой, ни одной способностью не выделяться из толпы — полная ординарность… Кем бы желали быть? — Народным вождём вроде Лассаля, Гарибальди или Кая Гракха. Где бы предпочли жить? — В тех местах, откуда я каждую минуту мог бы уехать, а ещё лучше — в дороге…» К любимым прозаикам добавился Чехов, поэтам — Некрасов, Байрон и Верлен (кандидатура самого себя была на этот раз отведена), художникам — Крамской, композиторам — Григ и Римский-Корсаков. В качестве героини была названа русская женщина 1870-х годов, презираемые исторические личности — все правящие классы во все времена и у всех народов. А любимый девиз был сформулирован очень симптоматично: «Всё понять — всё простить».
Волошинская «разбросанность» и желание «всё понять» побуждают студента задуматься о переходе на естественный факультет, ведь естественные науки — «основа всякого знания». Елена Оттобальдовна не одобряет этих намерений сына, видя в нём «будущего человека пера». Феодосийскую же подругу Макса Веру Нич волнует в этой связи другой вопрос: что для него важнее — люди или книги? Ей кажется, что Волошин влюблён «в поэзию, в книги, в самого себя» — и больше ни в кого влюбиться не может.
Люди или книги… Уж в чём в чём, а в отсутствии общения с самыми разными людьми Макса упрекнуть было невозможно. Он часто бывает в гостях на Воздвиженке у Сергея Константиновича Лямина. Сергей Константинович, муж Елизаветы Оттобальдовны Глазер, рано умершей тёти поэта, служил инженером путей сообщения. Волошин был близок и с его детьми, Еленой (Лёлей), Любой и Мишей. В записной книжке поэта (1898) описывается «семейный обед у Ляминых» под заголовком (правда, невыделенным) «Отцы и дети». Приведём здесь выборочно застольный разговор, в котором важную роль играет Волошин и представим его в качестве: «Макс — дипломат».
