— А чего тут понимать? — усмехнулся Алексей. — Они участвовали в каком-то коммерческом турнире с неплохим призовым фондом. Турнир проходил где-то за границей, поскольку, во-первых, они упомянули канадцев, и, во-вторых, у наших коммерческих турниров не такой призовой фонд, чтобы квасить друг другу морды. Кроме турниров в Москве и Санкт-Петербурге, я имею в виду. Я бы предположил, что турнир проходил в Японии или Китае, поскольку они едут с востока на запад. Скорей всего, самолетом долетели до нашего города и пересели на поезд. Они заняли, скажем, не второе место, на которое рассчитывали, а третье — а это огромная разница в призовых деньгах. Вот и стали обсуждать, сперва мирно, из-за чего они недополучили очень большую сумму — из-за поправки на ветер, за которую отвечал один из них, или из-за того, что другой выбился из ритма. Дискуссию открыли, надо полагать, еще в самолете, решая этот вопрос как научно-теоретический. Кончилось тем, что их дискуссия достигла «апофегея». А теперь они должны прийти к… к консенсусу — мрачно хмыкнув, заключил Алексей, — при участии миротворческой миссии в составе нашего знакомого. Так, кажется, политики выражаются? Устраивает такое объяснение?
— Устраивает, — сказал Мишка. — И как вы все это знаете?
— Компьютерные мозги, — ввернул Игорь.
— При чем тут «компьютерные»? — слегка обиделся Алексей. — Нормальная логика.
На том все ребята и удалились в «мальчишечье» купе, где Витька и Полина пересказали Мишке и Груне трагикомическую повесть Петра Васильевича, а заодно Витька поделился своими соображениями.
— Да, — сказал Мишка, вдоволь отсмеявшись, — здорово получилось, что пассажиры нашего вагона практически не видели девчонок вместе и никто не знает, что они — близняшки. Это можно будет как-то использовать… Но тут надо подумать, как это сделать, — ведь мы можем так навредить Сашку, что он с Крокодилом Геной шкуру с нас спустит!
Как видим, и бесшабашному Мишке не было чуждо благоразумие.
— А я считаю, что если мы можем установить, кто из находящихся в вагоне — курьер наркомафии, то мы должны это сделать! — заявила Груня. — И у нас есть один след! Раз этот человек хорошо умеет натягивать струны на гитаре — значит, он имеет какое-то отношение к музыке! Нам надо выяснить, кто из пассажиров вагона получал музыкальное образование или, там, в каких-нибудь ансамблях играл! А потом приглядеться к этому человеку попристальней!
— И что потом? — спросил Витька.
— По-моему, совершенно ясно! Мы намекнем Сашку, что знаем, кто этот человек, и, может, он будет нам благодарен! А дальше будем действовать, как он скажет. Или, если он велит не вмешиваться, то будем сидеть сложа руки. Но, в любом случае, мы будем это знать! Потому что меня просто сжигает от любопытства, кто же преступник, и я не успокоюсь, пока не узнаю — хотя бы сама для себя!
— Сашок будет нам благодарен в том случае, если не знает, кто курьер, и находится в поезде, чтобы это выяснить, — задумчиво сказал Витька. — Но, если он уже это знает и следит за ним, то наше излишне активное вмешательство может лишь вставить ему палки в колеса. Тогда разозлится он на нас — ой как разозлится!..
— Знает — и нам не скажет? — возмущенно фыркнул Мишка.
— А кто ты такой, чтобы тебе говорить? — резонно возразил Витька, а девочки покатились со смеху.
— Ой, Мишка, ну, ты даешь! — махала рукой Груня.
— Да ну вас… — пробормотал Мишка. Он и сам понимал, что сгоряча сморозил глупость. Как может сотрудник спецслужбы делиться с детьми секретной оперативной информацией? Да если б он поделился с ними, даже из лучших побуждений — чтобы ребята помогли ему следить за преступником, — то Крокодил Гена голову ему бы потом оторвал, и правильно сделал бы! Достаточно и того, что они пересеклись в одном вагоне. Уже одно это, наверно, заставляет нервничать и Сашка, и Крокодила Гену: а вдруг дети где-нибудь проколятся? Машинально окликнут Сашка его настоящим именем, например… Поэтому не стоит доставлять им излишних хлопот, они не в игрушки играют. Но, с другой стороны, Груня права — очень хочется знать, кто преступник!
— По-моему, нам лучше ничего не предпринимать, — заметила Поля.
— А мы ничего и не предпринимаем! — сказал Витька. — Но думать нам никто не может запретить. Вот и подумаем, кто может быть самой вероятной кандидатурой на роль преступника. Мы грешили на спортсменов из первого купе, но теперь у меня появляются сомнения, они ли это…
— А почему бы не они? — вопросил Мишка. — Я верю в догадку Алексея, что спортсмены едут откуда-то с Востока, из Китая или Японии. То есть из района «золотого треугольника», про который пишут, что огромное количество наркотиков идет оттуда. И потом, спортсменам часто выдают загранпаспорта особого образца, и с этими паспортами их не очень досматривают на таможнях. Идеальные курьеры!
— Не знаю… — Витька покачал головой. — Если бы они были курьерами наркомафии, то вряд ли бы стали так переживать из-за неудачи на коммерческом турнире и недополученных денег. И уж тем более не стали бы так глупо «засвечиваться», молотя друг другу морды.
— А по-моему, эту историю можно истолковать и по-другому, — упорствовал Мишка. — Раз люди так переживают из-за каждой копейки, то, выходит, их можно соблазнить хорошими деньгами, чтобы они перевезли наркотики!
— Я не думаю, что это называется «переживать из-за каждой копейки», скорее… — заспорил Витька, но его перебила Груня:
— Может, так, а может, и нет, но давайте не зацикливаться на спортсменах, нам еще кучу народу надо перебрать, и мы до конца пути не справимся, если каждого будем обсуждать по три часа! Я предлагаю оставить спортсменов под подозрением — и двигаться дальше! Второе купе — это Сашок, третье… Кто у нас следующие? Этот начальник с его секретарем? Очень подозрительная пара!
— Да, — согласилась Полина. — Секретарь еще ничего, весь забитый какой-то… «затюканный», как Сашок сказал, а начальник мне очень не понравился! Вы бы видели этого… эту рожу! — Тихая и избегающая грубых выражений Поля долго искала, что можно сказать помягче вместо «рожа», но так и не нашла, и, в итоге, слово «рожа» прозвучало у нее с особым ударением.
— Вот только непонятно, зачем крупному начальнику выступать в роли курьера наркомафии, не того он поля ягода, сразу видно, — заметил Витька.
— А его секретарь? — спросил Мишка. — Слишком он какой-то пришибленный и кланяющийся, а поговорку про то, что «в тихом омуте черти водятся», еще никто не отменял, так? И кто подумает на этакого хлюпика, старающегося всем угодить, что он перевозит наркотики? И тут еще вопрос, без ведома своего начальника он может этим заниматься или с ведома! Я бы обоих оставил под подозрением.
— Я не против, — сказал Витька. — Следующий кто? Самсонов?
— Ну, Самсонов никак не может быть курьером наркомафии, факт! — твердо сказал Мишка.
— Кроме того, у него есть алиби, — добавила Груня. — Когда некто шуровал в купе Анджеловой и Сидоренко, Самсонов позировал мне! И ни на секунду не вставал с места и не выходил из купе.
