– А я никуда не еду. Мы с Садией договорились, что придем сюда позаниматься пару раз, раз тренировки отменили.
– Значит, ты сделаешь кучу ошибок, – сказал он.
– Что-что? – возмутилась девочка.
– Это же очевидно, некому будет тебя поправлять.
Клео с вызовом уставилась на него своими зелеными глазами.
Она даже встала на цыпочки – ее раздражало, что Давиде настолько выше ее. Девочка собралась ответить что-то, но Давиде опередил ее, подняв руки:
– Это была шутка. Я просто пошутил! Ты… ты настоящая умница, и ты это знаешь.
– Ох… – Клео опустила глаза. Что она должна была ответить? – Я… спасибо.
На миг воцарилась тишина.
Давиде рассматривал коньки, которые девочка перебросила через плечо, связав шнурки. Почему она не положит их в рюкзак, как все остальные? Он задавал себе этот вопрос уже в сотый раз с тех пор, как они познакомились. Но это совершенно бесполезное занятие, когда речь идет о Клео. Проще всего принять ее такой, какая она есть, со всеми ее странностями. Вот, например, этот зеленый пиджак милитари в ярко-розовых пятнах с погонами и медалями… Похоже было, что она искупалась в луже цвета фуксии.
– Что ты так смотришь?
– Я смотрю на тебя.
На этот раз Клео выдержала его взгляд, поэтому теперь ребята стояли и молча смотрели друг на друга.
Еще одно мгновение тишины.
Давиде смотрел на нее, потому что считал странной… или симпатичной?
Чтоб снять напряжение, он спросил у Клео первое, что пришло ему в голову:
– А какого цвета у тебя глаза?
Вообще, их беседа становилась довольно странной.
– Зеленого. Цвета бутылочного стекла.
К счастью, звук клаксона со стороны ворот Паластеллы прервал их мучительный разговор.
– А вот и моя мама, – сказала Клео, выглянув сквозь стеклянные двери во двор. Затем она замешкалась, взявшись за дверную ручку: – Ну… Счастливого Рождества!
Давиде насмешливо подтолкнул ее:
– И тебе того же…
Девочка уже вышла на улицу, когда он снова позвал ее:
– Клео?
Давиде стоял, облокотившись о стеклянную дверь.
– Что?
– Если я буду кататься на коньках в Австрии, мне будет не хватать кое-кого, с кем можно поругаться.
Клео покачала головой, но не смогла сдержать улыбки. Ей было приятно, что он это сказал.
– Мне тоже будет не хватать этого, – ответила девочка, пожав плечами. – Не думаю, что с Садией у меня получится ругаться так же, как с тобой…
Через несколько минут…
Садия увидела, что ее брат Балраджи уже ждет ее рядом с мотоциклом на противоположной стороне дороги, и пошла ему навстречу.
Все ее друзья еще стояли во дворе Паластеллы – все, кроме Клео, которая сегодня спешила.
Молодой человек бросил многозначительный взгляд на Джаз. На самом деле, когда в прошлый раз он приходил в Паластеллу вместе с Садией и ее друзьями, именно Джаз подтолкнула его, и он упал.
– Знаешь, мы, девочки, становимся опасными на льду, – пошутила Садия.
– Верно, – подтвердила Джаз и продемонстрировала самую ослепительную из своих улыбок, а затем подошла к Балраджи и взяла его под руку. – Но мы еще и умеем прощать… Пойдем со мной. У меня для тебя сюрприз, – добавила Джаз, уводя юношу в сторонку.
У Балраджи даже волосы зашевелились на затылке. Эта Жасмин была по-настоящему опасной – каждый раз, когда она встречалась на его пути, происходило что-нибудь ужасное, как в тот день, когда в торговом центре она принялась рассказывать их отцу, какие успехи делает Садия в фигурном катании.
– Сюрприз для меня? – спросил Балраджи удивленно.
Джаз снова улыбнулась ему, заправив за ухо прядь волос.
– Да, – подтвердила она, рассматривая его шлем с наклейкой в форме мяча с надписью, напоминающей название команды: «Бенгалз Брешиа». – Тебе нравится футбол?
Через некоторое время…
Анжелика и Макс оказались одни в просторном холле Паластеллы.
«Наконец-то», – думал он. Все эти прощания несколькими минутами ранее казались ему бесконечными.
Он взял ее за руку:
– Твоя мама приедет за тобой?
Анжелика переплела его пальцы со своими:
– Да, мы поедем за подарками, которые еще не успели купить.
– Прежде, чем ты меня забудешь… – продолжил Макс. – Я собирался отдать в ремонт свои коньки. Почему бы тебе не оставить мне свои? – предложил он, указав на ее розовый чемоданчик.
– Прекрасная мысль! – обрадовалась девочка. На лезвиях коньков имеются так называемые ребра, и их нужно затачивать хотя бы раз в два месяца, так как они стираются, и кататься на таких коньках становится небезопасно. – Конечно, я оставлю их тебе. Вернешь после каникул!
«Хорошо», – подумал Макс. По крайней мере, одну проблему он решил…
– Жалко, что из-за Рождества и всех этих семейных дел мы ничего не успели, – сказал он, улыбнувшись.
– В каком смысле?
– Ну, прежде всего, наше свидание в кино придется перенести.
– Да, – подтвердила девочка. – В субботу уже сочельник, и я к тому времени уеду…
– А мой подарок слишком большой, чтоб отдать его тебе прямо здесь и сейчас.
Анжелика вытаращила глаза:
– Ты приготовил мне рождественский подарок?
– Изначально он задумывался не к Рождеству, но… Скажем так, это сюрприз.
– Нет, ты не можешь вот так поступить со мной! – протестовала девочка, подпрыгивая. – Я уезжаю завтра и буду мучиться до самого возвращения!
– Значит, ты скорее вернешься, – сказал Макс, подходя к ней все ближе и ближе.
Анжелика почувствовала бабочки в животе – Макс положил ей руки на плечи и смотрел так, как смотрят в фильмах, прежде чем поцеловать.
– Ой, а вот и мама, – вздрогнула девочка, заметив белую машину, въезжавшую во двор Паластеллы.
– Как вовремя, – прошептал Макс.
Анжелика улыбнулась и, уходя, шепнула ему на ушко:
– На самом деле это было не самое романтичное в мире место для нашего первого поцелуя, правда?
10. Бирра на первом плане
– Как? Бирра пропала? – спрашивала Бетти, прижимая телефон к уху. – Я сама вчера приходила кормить ее, и она была на месте!
