Джек помнил свою прабабушку – она умерла, когда ему было лет десять. На завтрак ей непременно подавали яичницу с ветчиной. Однажды утром она велела служанке принести вместо этого чашку чая и спустя пять минут умерла, не успев ничего больше сказать.
Он смотрел на бумаги, которыми был усыпан подоконник. Некоторые из них исписаны ее тонким неровным почерком. Джек и думать забыл о старой даме и вот теперь вспомнил. Они с Нэн ужасно любили бегать к ней в гости. Она обычно ворчала, как много они всего съедают, и тут же, весело на них поглядывая, подкладывала на тарелки пирожки и печенье. Господи, он почти помнит запах особенного ароматного печенья, еще теплого – прямо из духовки. Мальчик всегда удивлялся тому, откуда ей было знать, когда они придут, и как она успевала приказать испечь печенье. Лишь спустя годы он сообразил, что боковая дверь, через которую они с Нэн выбегали из дома, была хорошо видна из гостиной старушкиного особняка, находящегося в полумиле.
Джек подобрал листки и стал их просматривать. Он поднял голову и заметил пристальный взгляд Крессиды.
– Вы что-нибудь ищете? – спросила она. Он покраснел.
– Она… у нее был рецепт ароматного печенья, – сказал он и смущенно замолчал. Невозможно передать словами то, как на него подействовали мысли об этом печенье. Оно напомнило о детстве, о рыбалках вместе с Нэн, о том, как они учились ездить верхом и как бегали в гости к прабабушке.
Крессида сосредоточенно стала перебирать кипу бумаг.
– Нет, это не то. Я раскладываю записи по темам: например, настойки из трав… – Она спокойно посмотрела на Джека. – Здесь есть один рецепт мази из окопника. Ее полезно втирать в плечо.
– Мой камердинер уже взял мазь у миссис Робертс, – с улыбкой откликнулся Джек.
Крессида улыбнулась в ответ, и у него сделалось тепло на душе.
– Что ж, хорошо. В таком случае у меня нет повода беспокоиться. Так… здесь средства для чистки утвари… А, вот оно – печенье со специями. Хм. Корица, имбирь, мускатный орех. – Глаза ее заблестели. – То самое?
– Э… да. Да, это оно. – У Джека аж слюнки потекли.
Крессида бросила на него проказливый взгляд.
– А теперь послушайте. – И, подражая дребезжащему старческому голосу, она произнесла: – Сказать повару, чтобы замесил двойную порцию – Джек и Нэн ужасные обжоры.
Смеясь, Крессида слезла с подоконника и направилась к двери.
– Вы куда?
Джеку вдруг стало одиноко. Она с улыбкой обернулась.
– К себе, разумеется. Почерк вашей прабабушки трудно разобрать. Я перепишу рецепт и отдам поварихе. К вечернему чаю у вас будет ароматное печенье. – И с грустью добавила: – Такие мелочи очень важны. Каждый раз, когда я надеваю мамино украшение, то думаю о ней. Мне кажется, с печеньем произойдет то же самое. Возможно, ваши правнуки однажды вспомнят о нем.
С этими словами девушка ушла, а Джек молча уставился ей вслед. Каким образом ей удалось выразить все это словами и превратить рецепт печенья в важную часть семейных традиций, словно оно – герб над камином?
Он хотел было тоже порыться в шкатулке, но что-то его остановило. Раз Крессиде это интересно, то его вмешательство может ей не понравиться. Пусть сама разбирается. Но не на подоконнике – ей необходим письменный стол. Джек оглядел библиотеку. Отцовское бюро, которое использует он, стоит у камина и завалено книгами и бумагами. Есть еще стол для доктора Брамли. На нем тоже полно документов, рукописей и книг.
Маленький столик в бывшей материнской гостиной! Он прекрасно подойдет. У него откидывается одна сторона, и он не займет много места.
Джеку вдруг ужасно захотелось поскорее ее увидеть… и чтобы она напомнила ему о необходимости держать руку на перевязи. Он решительно дернул за шнур звонка. Надо перенести стол сюда до ее возвращения.
Крессида с удивлением взирала на изящный письменный столик красного дерева, придвинутый к подоконнику. Все ее бумаги были аккуратно разложены. Откуда он взялся?
Деликатное покашливание прервало ее размышления.
– Стол стоит на удобном месте, мисс Крессида?
Она обернулась и увидела Эванза, который улыбался ей с видом доброго дядюшки.
– О, да! Но…
– Хозяин убедил нас, что стол поставлен правильно, но если хотите его передвинуть…
Откуда Джек знает, что она очень любит залитый светом подоконник? Теперь она сможет там читать, а если нужно что-нибудь записать, пересядет за стол…
– Нет, что вы! Все замечательно, – заверила она Эванза. – Но кто переложил мои бумаги? – Девушка провела рукой по стопкам.
Эванз засмеялся.
– Это сделал мистер Джек. Не позволил нам ни до чего дотронуться. Он рассказал, как вы нашли рецепт печенья старой леди Кейт. – Эванз задумчиво улыбнулся. – Я-то помню это печенье, а вот повариха – нет. Она – новенькая, появилась здесь всего двадцать лет назад, но, думаю, она справится.
Крессида с трудом удержалась от смеха. Двадцать лет, а кухарку до сих пор считают новенькой.
– А вы, Эванз, сколько лет здесь?
– Я, мисс Крессида? Я здесь родился. Мой отец был дворецким у деда мистера Джека. Когда я был мальчишкой, леди Кейт овдовела и жила отдельно. Она готовила это печенье еще для отца мистера Джека и мисс Нэн. – Он смущенно заморгал. – Ну… если стол не надо передвигать, я пойду в буфетную.
Крессида уселась за стол и растерянно уставилась на аккуратные стопки бумаг. Он сам все разложил! Дрожащими пальцами она дотронулась до маленькой медной чернильницы. Он обо всем подумал: песок в коробочке, чернила, перья. И лампа.
Почему? Почему Джек проявил такую заботу? Крессида вспомнила, как он сидел с ней на подоконнике, в какой пришел восторг, когда она нашла рецепт. Она всегда чувствовала, что его к ней тянет, но не обращала на это внимания, твердя себе, что он ее невзлюбил, что он властный и недоброжелательный. Но что властного в человеке, который радовался словно мальчик, предвкушая угощение и пытаясь это скрыть? «Недоброжелатель» отыскал для нее письменный стол и поставил на него все необходимое. Девушка вздрогнула: как бы не совершить ошибку от таких знаков внимания. Он просто проявил доброту.
У Крессиды вырвался стон. Ну что плохого в том, что он добр? Это привлекательная черта характера, в особенности если в ней нет оттенка снисходительности. Но влюбиться в мистера Джека Гамильтона было бы величайшей глупостью.
От мысли, что она может ему понравиться, ей стало теплее. Даже ноги согрелись. Как странно! Она ведь далеко от камина, и в этом углу обычно зябко.
Удивленная Крессида нагнулась и заглянула под стол. Она не поверила своим глазам – там стоял медный ящик с отверстиями: старомодная грелка для ног. У нее дрогнуло сердце.
Джек направился в библиотеку. Он хотел, чтобы Крессида первой обнаружила стол. Теперь же ему было любопытно посмотреть, как она к этому отнеслась. Все ли мелочи он учел?
