— Какая тут связь? — спросила Трейси.
— Связи нет, — сказала Белинда. — Ладно, сейчас я устрою Мелдоуна на ночь, и мы пойдем и пошарим в холодильнике.
Но не успела Белинда и шагу ступить, как послышался голос ее матери.
Миссис Хейес шла к ним; на ее лице явственно читалось огорчение.
— Белинда! Я хочу с тобой поговорить. И с тобой, Холли!
— Со мной? — невинным голосом переспросила Холли.
— Да. С вами обеими.
Миссис Хейес смерила их своим самым яростным взглядом, который она обычно приберегала для рабочих, пытавшихся ей сообщить, что не смогут управиться в срок.
— В чем дело? — спросила Белинда.
— Я только что говорила по телефону с лордом Баллардом. Знаете, что он мне сказал?
— Что у него кончились деньги? — предположила Белинда.
— Не мели чепухи! — отрезала ее мать. — Он сказал мне, что вы обе рассердили мистера Тэйлора. Донимали его глупостями!
— Мы не донимали его глупостями! Просто пытались его уговорить, чтобы он отдал «Белую леди» в школу на празднование юбилея.
— Вот именно! — воскликнула миссис Хейес. — Кто вас просил совать свой нос в дела, которые вас не касаются?
— Но ведь это была моя идея насчет картины! — запротестовала Белинда.
— Что за чушь ты несешь! — заявила миссис Хейес. — Это я поговорила об этом с мисс Хосуэлл.
Белинда покраснела от возмущения. Казалось, она вот-вот взорвется, однако ее мать не дала ей такого шанса.
— К счастью, — продолжала она, — лорду удалось все поправить. Он сказал, что готов заплатить страховую сумму за картину, если мистер Тэйлор согласится передать ее в школу на время юбилея.
— Значит, мы все-таки ее получим? — спросила Белинда.
— Только не с вашей помощью, — буркнула миссис Хейес и удалилась в дом.
— Как она рассердилась! — сказала Трейси.
— Подумаешь! — усмехнулась Белинда. — Зато «Белая леди» снова вернется в школу.
— Так, значит, картина все-таки будет задействована в празднике?
Дэн О’Грэди заметил Холли, сидевшую на скамье возле школьных ворот. Она ждала Белинду и Трейси.
— Откуда вы знаете? — спросила Холли.
— Мне сказал его светлость, — ответил сторож и присел рядом с Холли. — Знаете, Холли, мне не терпится взглянуть на эту картину. Ничего, что я называю вас Холли?
— Это мое имя. — Холли пожала плечами.
— А мое имя Дэниел, — ответил ирландец. — Только друзья зовут меня Дэн. Вот и вы тоже можете так мне говорить.
— Вряд ли мисс Хосуэлл будет довольна, если услышит, что учащиеся называют вас Дэном. Она заявит, что это плохо отразится на дисциплине.
О’Грэди прищурился, размышляя над ее словами.
— Пожалуй, вы правы, — согласился он и огляделся по сторонам, чтобы удостовериться, что поблизости никого нет, а потом продолжил: — Так называйте меня «мистер О’Грэди» при всех, а когда никого нет — тогда Дэном.
Холли кивнула:
— Идет!
В новом стороже было что-то, вызывавшее у нее ощущение, что она знает его не пару-тройку дней, а давным-давно. Он определенно располагал к себе. Не было и дня, чтобы она не наткнулась на него где-нибудь в школе. И он всегда был готов поболтать и пошутить.
— Ждете Белинду и Стейси, да?
— Трейси! — засмеялась Холли.
— Простите. У меня плохая память на имена. — О’Грэди грустно покачал головой. — Моя голова занята другими вещами, как я ни пытаюсь о них забыть.
В голосе ирландца прозвучало что-то такое, что удивило Холли. О’Грэди заметил ее реакцию и улыбнулся.
— Впрочем, не нужно ворошить прошлое. Надо думать о будущем. Вот как говорила моя старенькая бабушка. — Он встал. — Пойдете куда-нибудь в кафе?
— Мы навестим мистера Руджа, — ответила Холли.
— Да, бедняга. Попалась бы мне эта пара негодяев, я бы им показал, где раки зимуют.
Холли внезапно встрепенулась.
— Вы сказали — «пара»? — спросила она.
Сторож нахмурился.
— Разве их было не двое? По-моему, так говорила мисс Хосуэлл. — Он провел ладонями по густой светлой бороде и шевелюре. — Конечно, я могу и ошибаться.
Он собрался уходить.
— Потом расскажете мне, как он себя чувствует. И передайте от меня привет, хорошо?
— Подождите минуту! — крикнула Холли. — Можно задать вам один вопрос?
О’Грэди на мгновение остановился в нерешительности, но тут же широко улыбнулся.
— Конечно, можно. Разве мы не лучшие друзья. Спрашивайте что угодно.
— Что собой представляет лорд Баллард? — спросила Холли. Если уж кто-то мог ей рассказать о лорде, так, конечно, его слуга.
Он ответил, не раздумывая ни секунды.
— Лучший менеджер, какие только бывают. Делает все и для всех.
— А его шофер?
— Томпсон? А почему вы о нем спрашиваете?
Холли рассказала, что она видела на улице возле паба «Георг и дракон», и что сказала полиция.
О’Грэди сложил губы трубочкой и покачал головой.
— Пьянство губит человека, вот что я могу сказать.
— Пьянство? — переспросила Холли.
— Голову даю на отсечение, — сказал О’Грэди. — Вероятно, он взял без спроса машину его светлости и поехал в город, чтобы пропустить пару стаканчиков. Беда от этого зелья.
Холли понимающе кивнула.
— Когда он разбил другую машину, ему пришлось быстро смываться, — продолжал ирландец. — Ему это удалось. Его светлость мог ничего об этом не знать.
— Конечно! — сказала Холли. — Как мы не подумали об этом?
О’Грэди радостно захлопал в ладони.
— Значит ли это, что мне удалось переубедить знаменитый Детективный клуб? — воскликнул он. — Тогда я не безнадежен.
Он повернулся и пошел в школу, все еще удивленно качая головой. По пути он повстречался с Трейси и Белиндой.
— Один-ноль в пользу Дэна О’Грэди! — крикнул он им и исчез за дверями.
— Что это с ним? — спросила Белинда. — Крыша поехала или как?
— Я вам расскажу по дороге в больницу, — ответила Холли.
Состояние мистера Руджа не улучшилось. Рентген показал трещины черепной коробки и перелом руки. В довершение всего у него началась пневмония, правда, в довольно легкой форме.
— Антибиотики делают свое дело, — сказала девочкам сиделка. — Однако у него все время скачет температура. Временами у него кружится голова, и вы простите его, если он покажется вам немного отрешенным.
