Бекки распахнула дверь, и Джен буквально ворвалась в дом, направилась прямиком в гостиную и плюхнулась на диван.
— Ну? — Она взглянула на Бекки, которая последовала за ней. — Я жду кровавых подробностей.
— О чем это ты?
— Мне звонила тетя Холли и сообщила, что ты согласилась принять обязанности няни. — Джен говорила так, словно имела дело с полусонным или тупоумным собеседником. — Так молодец я или как?
Бекки присела на край дивана.
— Ты просто чокнутая. Тебе это известно?
— Ни в коем случае. Я хорошенько постаралась, и все устроилось. — Джен развела руками, отчего ее плечи комично приподнялись. — Как и всегда.
Бекки усмехнулась, покачав головой.
— Ты не меняешься, верно? И как только ты умудряешься убедить своих боссов, что тебе под силу такая ответственная работа?
— Я генерирую идеи, а мой помощник чертовски умело воплощает их в жизнь. — Джен хихикнула. — А теперь я сгораю от желания услышать, что случилось, так что не молчи, подружка. Надеюсь, ты повалила этого красавца на ковер и надругалась над ним в своей обычной манере?
— Разумеется нет.
— И вовсе незачем делать вид, что тебя это шокирует. Я пока не теряю надежды, что ты воспользуешься побочными преимуществами своей новой работы. Как бы там ни было, ты получишь кругленькую сумму наличными плюс еще одну подопечную малышку, и никаких хлопот с трудоустройством. Повезло тебе, верно?
— Уж это точно. — Бекки потянулась за кружкой, отхлебнула и сморщилась, обнаружив, что какао уже остыло. Она поднялась. — Я намерена подогреть этот напиток. Будешь?
— Само собой. Думаешь, почему я так часто заглядываю сюда по вечерам? Я же знаю, что ты всегда варишь себе замечательное горячее какао.
Джен пошла за Бекки в кухню и там наблюдала, как подруга наливает молоко в кастрюльку, все еще стоявшую на плите.
— Такой обалденный красавчик, к тому же ничей. Ты не жалеешь, что дала ему от ворот поворот, когда я свела вас два года назад?
— Прекрати, Джен. Мне не нужен мужчина.
— А вот и нужен. Кое в чем так он просто незаменим. — Джен принялась открывать и со стуком захлопывать дверцы посудного шкафа. — Например, в сексе или в танцах. Когда ты в последний раз танцевала?
— Иногда ты меня просто с ума сводишь! Что ты шаришь в моем шкафу?
— Ищу пастилу. Я же знаю, ты спрятала ее где-то здесь.
— За супом из сельдерея.
— Ага, спасибо. Что, опять припрятала ее от детишек? — Джен разорвала пакет и высыпала содержимое в вазочку. — Само собой, вначале нужно будет избавиться от той женщины.
Бекки поперхнулась глотком какао.
— У него кто-то есть?
— Кэрол Хилл. Тетя говорит, что это холодная белобрысая барракуда. Использует его вовсю, беднягу, а ему и невдомек.
— Ну да, как же! Этого человека невозможно использовать, если сам он того не хочет.
— Я знаю только то, что сказала мне Холли. Как бы то ни было, отношения между мужчиной и женщиной обычно основаны либо на удобстве, либо на нуждах одного или обоих партнеров.
— Благодарение Богу, не все такие циники, как ты.
— Я не циник… я только здраво мыслю и реально смотрю на вещи. Даже ты должна признать, что богатый муженек разрешил бы все твои проблемы. Особенно если учесть, что все, к чему ты стремишься, — это быть хорошей мамочкой и женушкой.
— Что же тут плохого? — Бекки рассмеялась. — Ну вот что: говорю в последний раз и больше не желаю об этом слышать. — Она взмахнула кружкой, придавая выразительности своим словам. — Мне не нужен мужчина.
— Но…
— Нет. Кроссворды приносят мне кое-какой доход, а рента, оставшаяся от родителей, покрывает остальное. Хотя эта работа няней оказалась кстати.
— Кстати? Скажи лучше — превосходно!
— Ты понятия не имеешь, насколько превосходно. Эрик не уплатил по закладной за дом за последние два месяца, а сам куда-то исчез.
— Вот оно что! И что же сказал по этому поводу Том Эллфорд? Полагаю, ничего хорошего. — Джен последовала за Бекки в гостиную.
— Пригрозил отказать мне в праве выкупа по закладной.
— Никто не знает, куда девался Эрик?
— Нет. — Бекки отхлебнула какао и уставилась в простенок между окнами, где когда-то стояло детское фортепиано прабабушки. — Он бросил работу в баре отеля, а заодно и женщину, с которой жил. Думаю, она в конце концов потеряла надежду его переделать.
— Эллфорд, сволочь этакая, небось опять к тебе подъезжал.
Бекки сцепила пальцы на воображаемом животе и поверх кончика носа глянула на Джен, изобразив туповатую ухмылку.
— Нет. Во всяком случае, не очень-то и хочется… — Майк присел рядом с матерью на диван и подтянул ноги, обхватив ладонями лодыжки. — Понимаешь, на прошлой неделе я решил, что папа мог бы дать нам денег… починить трубу и все такое прочее. В общем, я звонил к Салли и туда, где он работает.
— И… что? — спросила Бекки, чувствуя, как желудок сводит от недоброго предчувствия.
— Пустой номер. — Майк низко опустил голову. — Салли его не видела. А его босс сказал, что папа давным-давно уволился. Он больше не вернется?
Бекки замялась, не зная, что именно хочет услышать сын. Она давно уже поняла, что, скрывая от своих детей то, что вытворял Эрик, не столько разрешала проблемы, сколько создавала новые.
— Не знаю.
От этого прямого ответа губы Майка дрогнули, но тут же отвердели.
— Надеюсь, он не вернется. Все равно он нам не нужен. — Майк дернул плечом, стряхивая руку матери.
— Ты прав. — Бекки ободряюще похлопала его по спине. — И потом, ты же знаешь, что, если что-то испортится, я и сама могу починить.
— Ой, мам, ты всегда так говоришь. — Улыбка у мальчика была вялой, но Бекки все равно была рада ее видеть.
Она отодвинулась, изобразив негодование.
— И я всегда оказываюсь права, разве нет?
— Правда? А помнишь трехколесный велосипед Никки? Когда человек что-то чинит, у него не остается лишних деталей.
Бекки хихикнула отчасти потому, что вспомнила этот случай, но больше оттого, что кризис как будто миновал.
— Все равно Никки уже нужен был двухколесный велосипед. Из трехколесного он вырос.
— Ты всегда так говоришь, когда не можешь что-то починить.
— Отправляйся в постель, негодник! — Бекки встала и подтолкнула сына. — Завтра у нас много дел.
— Мам…
— Что?
— Райан Маклеод ведь не будет здесь все время вертеться, правда?
— Нет. — Бекки вспомнила о «белобрысой барракуде», затем протянула руку и щелкнула выключателем, погрузив гостиную в темноту. — Нет, не будет.
