– Лиз, я тебе уже говорил… Но ты не хотела верить. Похоже, ему не очень-то нравится, что мы затеяли, и он пытается нас предупредить. Может, нам лучше отставить эту идею?
Я стиснула зубы и отстранилась.
– И всё же надо проверить существует ли этот тайник? Иначе не успокоюсь. Как можно остановиться на полпути?
– Хорошо. – Андрей подошёл к столу. – Где план?
– Я положила его на стол.
Андрей посмотрел на стол, нагнулся и посмотрел под ним.
– Здесь нет. Ты точно положила на стол?
– Точно.
На всякий случай мы тщательно обследовали комнату, но листка нигде не было.
– Все это странно! Здесь же никого, кроме меня не было, – раздражённо сказала я. – Наверно, его сдуло. Здесь был какой-то ветерок. – От одного воспоминания я покрылась мурашками. Меня не оставляло ощущения, что мы не одни.
– Значит, это был снова он. Пытается нас предупредить.
– Да был ли, вообще, этот конверт или мне всё почудилось? – вскрикнула я, не обращая внимания на слова Андрея.
– Лиза, всё в порядке. Просто дедушка не хочет, чтобы мы обнаружили тайник.
– Дедушка не хочет, – повторила я. – Но почему? Он-то уж вряд ли сможет воспользоваться этими драгоценностями.
– Не будь циничной. Возможно, он не хочет, чтобы мы ворошили прошлое. Вдруг там есть какое-нибудь письмо или что-нибудь в этом роде, – Андрей не смотрел мне в глаза. Мне казалось, что он что-то знал и не договаривал.
– Да что за глупости?! – Мы пойдём в этот подвал или нет? Или будем обращать внимание на всякие глупости? – взвилась я. – Хотя… Честно говоря, я не помню, где стоял этот крестик.
– Я помню.
– Хорошо. Тогда давай спустимся вниз и проверим, иначе я поверю в то, что сошла с ума.
Мы шагнули из дома в темноту сада. Андрей шёл первым, освещая путь фонариком. Замок на подвале висел лишь для вида, и Андрей легко открыл дверь. Ещё раз оглянулся на меня, словно хотел спросить, стоит ли ворошить прошлое, и медленно начал спускаться вниз.
Глава 7
– Извините, вы не знаете, где дом Булгакова? – услышала я женский голос.
Несколько секунд ушло на то, чтобы вернуться в реальность. Оказывается, я до сих пор сижу и вспоминаю. Так погрузилась в прошлое, что забыла обо всём. Я медленно повернула голову и обнаружила на краешке скамейки девушку лет семнадцати. Интересно, когда она села рядом со мной? Я этого не заметила.
– Что вы спросили?
– Дом Булгакова…
Ах, да. Здесь есть дом Булгакова. Андрей мне его показывал. Мы собирались его посетить.
– Большая Садовая, дом десять, – машинально ответила я.
Сколько же я просидела здесь? Достала из сумки мобильный. Всего два часа. Надо как-то жить, что-то делать. Меня вновь охватило чувство утраты, к которому теперь примешалась ненависть. Кто мог убить Андрея? Кому была выгодна его смерть?
Встала со скамейки и сделала два больших круга вокруг пруда, продолжая думать. Внезапно поняла, что мне нужно сделать. Нужно срочно бежать на квартиру Андрея и переговорить с бабой Настей. Возможно, я узнаю что-то новое. Вытащила из кармана мобильный телефон, чтобы предупредить о своём визите, но передумала: если я позвоню в дверь, она не сможет меня не пустить.
Я быстрым шагом шла по Малой Никитской, когда в голову мне пришла одна мысль. В своей теории я исходила из того, что у Андрея не было ничего ценного, из-за чего он мог стать жертвой. Не было до тех пор, пока мы не нашли тот тайник в подвале. Я вздрогнула. Возможно, кто-то узнал о старинных драгоценностях. Или Андрей, несмотря на то, что мы договорились держать это в тайне, поделился с кем-нибудь? Меня до сих пор охватывает трепет, когда я вспоминаю, как мы достали тот небольшой сундучок и открыли его: кольца с бриллиантами, золотые браслеты, ожерелья из драгоценных камней. Похоже, здесь была собраны фамильные драгоценности всех женщин династии Петушинских, которые пролежали под землёй с рокового семнадцатого года. За ними так никто и не вернулся.
Дверь открыла баба Настя. Почему-то мне показалось, что, увидев меня, она хотела захлопнуть дверь, но передумала. Но так и не пригласила меня войти.
– Мне очень нужно с вами поговорить, – тихо сказала я и добавила: – Это касается Андрея.
– Господи, ну кому же понадобилось убивать его? – запричитала она, когда мы оказались на кухне.
– Вот поэтому я и здесь.
– Ты? – баба Настя вытерла глаза краем фартука и уставилась на меня. – Почему ты?
– Для меня это важно. И к тому же, вы можете не поверить, но я … – здесь я запнулась, признания мне всегда нелегко давались, – я любила Андрея. И я скорблю вместе с вами. Но сейчас не время. Пока здесь не было обыска, я хочу поискать какие-нибудь доказательства в его вещах, бумагах. Возможно, найдётся какая-нибудь ниточка. Разрешите мне посмотреть его комнате.
Баба Настя удивлённо смотрела на меня.
– Ты любила Андрея? Но ты и он… Он же рассказывал, что твой отец…
– Да, всё верно. Но между нами с Андреем не было вражды. Мы вместе хотели разобраться в истории нашей семьи, – я понизила голос. – Пожалуйста, поверьте мне. Я всё объясню.
Баба Настя пропустила меня вперёд. Я сняла туфли и пошла знакомым коридором, кусая губы, чтобы не расплакаться. Мне так и казалось, что Андрей сейчас выйдет меня встречать.
Я вошла в комнату Андрея и огляделась. Всё было так, словно он вышел ненадолго и сейчас вернётся. Знакомый запах его одеколона. Услышала за спиной слабый стон. Баба Настя прислонилась к стене и закрыла глаза. Испугавшись, я подвела её к дивану и усадила.
– Где у вас валокордин или что-то успокоительное? Я принес у.
– Не надо. Сейчас пройдёт. Сердце болит. За что нам такое горе? Андрюшеньке ведь только тридцать исполнилось. Мы его день рождения отмечали месяц назад. Я пирог испекла. Его любимый. С вишней.
Баба Настя снова расплакалась, а я, усадив её на диван, стала выдвигать ящики стола. На самом деле, я не знала, что ищу, просто надеялась на то, что какие-нибудь записи натолкнут меня на след. Необходимо узнать, говорил ли кому-нибудь Андрей о нашей находке.
Моё внимание привлёк небольшой коричневый блокнот. Я быстро перелистала его. Обычный блокнот, где мелким каллиграфическим почерком Андрея выписаны цитаты из разных книг. Наверно, я закрыла бы его, если бы в середине не был вложен листок. Я открыла его и к своему удивлению обнаружила письмо, адресованное ко мне.
Милая Лиза!
Даже не знаю, зачем я пишу. Всё равно никогда не рискну отдать тебе это письмо, но мне нужно выразить свои чувства хотя бы на бумаге. Лиза! Сколько нежности в твоём имени, наверно, поэтому я так люблю называть тебя так. И мне всё равно, что по паспорту ты Элоиза Петушинская. Итак, Лиза, я всё понимаю, между нами пропасть и старая семейная история. Ты богата, а я беден. Ты воспитана во Франции, а я в России. И я могу себе представить тот круг, в котором ты привыкла общаться. Я не гожусь для тебя по всем статьям. Кто я? Бедный учитель математики, претендующий на наследство Петушинских, к которому, не имею прямого отношения. Но я любил своего отца и делаю это ради него. Мне самому ничего не нужно. Если только для тебя. Помнишь, как у Высоцкого «Дом хрустальный на горе для неё…». Но я ничего не могу тебе предложить. Кроме себя. Кроме любви. Итак, я осмеливаюсь написать: Лиза, я люблю тебя, хотя точнее будет: Элоиза, я люблю вас.
