— Я не пыталась тебя провоцировать, — ответила она возмущенно.
— Однако, именно это тебе удалось, тем не менее. Я задал тебе вопрос. Отвечай.
Сначала она не отреагировала на его слова. Потом поджала губы. Эти аппетитные, прекрасные губы. Как бы они ощущались на его коже? Как бы…
С шипением она выбросила вперед ногу, подсекая его точно так, как он её в лесу. Одновременно она толкнула его плечи назад, не оставляя ему шансов удержать равновесие и устоять на ногах. И Лайел упал, грохнулся со всей силы, задохнувшись от удара о землю.
Как можно было настолько потерять осмотрительность в присутствии амазонки, ругал он себя, пытаясь вдохнуть воздух. Рядом с любым врагом, и уж особенно рядом с таким непредсказуемым врагом.
Делайла вскочила на него, пригвоздив его плечи к песку своими коленями. Кое-что новое примешалось к ее невероятному запаху. Возбуждение. Это открытие повергло вампира в шок. Горячее, эротическое возбуждение. У него пересохло во рту от отчаянного желания скользнуть языком у нее между ног, где она должно быть уже была влажной. Если бы он пошевелился, хотя бы немного поднял голову, то смог бы утолить свою неожиданную, отчаянную жажду.
«Нет. Нет!»
— Так-то лучше! — сказала она, практически мурлыча от удовольствия. И разочарования? Она что, хотела оказаться слабее, чем он? Конечно же, нет. Для нее это было бы таким унижением. — Царь вампиров в моей власти. Теперь ты станешь отвечать на мои вопросы. Отвечай, почему ты не попробовал уплыть отсюда, как все остальные? Ты что-то знаешь. Ты должен что-то знать.
Борясь со своим к ней желанием — одно только прикосновение, один лишь раз попробовать — он ее оборвал:
— Я никогда не буду в твоей власти. Никогда не буду, и точка.
— Это мы еще посмотрим. — Ее локоны касались его щек. Урчание возникло у него в горле, и он зарычал, чтобы скрыть его. — Я слышала о твоих завоеваниях, царь вампиров.
— Неужели? — он медленно поднял руки к ее талии, притворяясь, что хочет ее поддержать, прижать ближе. Презирая себя за то, что это было не так уж далеко от истины.
Она не протестовала.
— Да, это впечатляет. Ты убил королеву демонов, высосал ее кровь досуха. Ты безжалостно убил больше драконов, чем кто бы то ни было из живых. К тому же, ты причиняешь жестокие муки, только чтобы услышать, как твой враг кричит.
— И при всем при этом ты не кажешься особо обеспокоенной такими доблестными подвигами.
— А ты, случайно, не слышал о моих? — спросила она с надеждой.
— Нет, — он и правда не слышал, хотя хотел бы послушать.
— Лжец, — сказала она, не в состоянии скрыть своего разочарования.
— Я слышал о многом, да, но не об этом. — Когда она открыла рот, чтобы, вероятно, перечислить ему свои подвиги, он добавил:
— И я не желаю о них слушать. — Да, он не хотел слушать, но было бы ложью сказать, что он не хотел о них узнать.
Огонь вспыхнул в ее глазах, и она снова облизала губы, сверкнув этим розовым язычком.
— Все, что я хотела узнать, это почему-у-у-у….
Резким движением рук он перекинул ее через голову. Девушка приземлилась на спину и перекатилась, но он предугадал это и перекатился в свою очередь, прижав ее к земле всем своим весом. У них за спиной раздались вздохи, потом смех и одобрительные возгласы. Однако, шаги по песку не последовали. Возможно, как и он, другие не могли преодолеть воздушный щит. Или, возможно, они просто наслаждались представлением.
Мгновенье Делайла лежала оглушенная.
— Что ты там говорила? — спросил он, самодовольно приподняв бровь.
— Отпусти меня, Лайел. Сейчас же.
Ее груди упирались в него, он чувствовал напряженные, жаждущие прикосновения соски. Это было искушением, таким искушением прикоснуться к ним. Он осознал, что дрожит от возбуждения.
— Что ты со мной делаешь? Как ты заставляешь меня вот так себя чувствовать?
Она моргнула, с искренним удивлением.
— Как вот так?
Он никогда не признается вслух в своих желаниях. Они были порочны, неприемлемы. О, он знал, что мужчины и женщины постоянно поддавались похоти. Знал, что многие, кто потерял своих возлюбленных, горевали некоторое время, а потом находили кого-то ещё.
Он так не мог, он не поступит так.
Сьюзан убили самым болезненным и жестоким образом, какой только можно себе представить.
Ее унизили, использовали, изранили и, наконец, сожгли. Она чувствовала, как ее ребенок умирал внутри, постепенно переставая толкаться и шевелиться. Она умоляла и звала Лайела на помощь, но он не смог вовремя до нее добраться. Он ее не спас.
Он не заслуживал второго шанса.
Он не заслуживал другую женщину.
Более того, Сьюзан не заслужила того, чтобы ее память затмила другая.
— Как вот так? — настаивала Делайла, потянувшись к нему.
Что она собиралась сделать, он, должно быть, никогда не узнает. Он с рычанием вскочил на ноги.
— Не прикасайся ко мне. Никогда. Просто держись от меня подальше, Амазонка. Поняла?
Он устремился прочь, не дожидаясь ответа. Прочь, пока не взглянул на нее, не увидел обиду в этих прекрасных глазах и не начал извиняться. Пока не стал просить ее не обращать внимания на его слова и прикоснуться к нему, как она и хотела. Пока он не набросился на нее, умоляя о возможности, которой не был достоин.
Песок летел из-под его ног, и он знал, что она уже встала.
— Я подошла к тебе только, чтобы узнать, не знаешь ли ты, почему нас сюда перенесли, — крикнула она ему вслед. Ее голос не выражал никаких эмоций. Только отрешенность, которую он неожиданно возненавидел не меньше, чем ненавидел драконов.
Молча, Лайел продолжал удаляться от нее широкими шагами с решимостью, которую он обычно приберегал для сражений.
«Один сексуальный взгляд женщины, и часть тебя уже страстно возжелала забыть о Сьюзан. Ты обещал ей вечность, а смог дать лишь несколько столетий. Ты жалок».
Съежившись, он зажал уши руками. Темные, предательские чувства нахлынули на него, практически забили ключом. Если они возьмут верх, Лайел знал, он погрузится в них навечно. Обратного пути не будет, возврата его рассудка не видать. Он забудет о мести, и будет жить только своей неуемной болью.
— Ты знаешь? Кто-нибудь знает? — кричала Делайла.
— Я знаю, — ответил звучный, прекрасный голос.
Глава 4
Делайла замерла. Этот голос… в нем чувствовалось такое могущество…
За всю свою жизнь она не слышала подобного звука и не ощущала такого явного присутствия неземной силы. И все же, подобное потрясение не шло ни в какое сравнение с тем шоком, который она испытала, оказавшись лицом к лицу — телом к телу — с Лайелом, царем вампиров. Ей приходилось слышать рассказы о его отваге, и, конечно, о его темной сущности, неутолимой жажде крови и власти. Если говорить начистоту, это были восхитительные качества, и она не могла подавить желание прикоснуться к нему снова и ощутить всю его мощь, всю его страсть. Вампир — воин до мозга костей, и ему однозначно все равно, что подумают о нем ее сестры. Он сражался бы за то, что захотел получить, и плевал бы на последствия.
