– В таком случае позволь мне взять охранника из службы безопасности, – попросил Лукас. – Тебе следует оставить своих…
– У меня останется Гриффин, – перебил Беницио, кивая на напарника Троя. – На сегодняшний вечер этого достаточно.
Когда Лукас, наконец, согласился, Беницио высказал еще несколько «просьб». Он хотел оплатить нам гостиницу и компенсировать затраты на дорогу. Лукас отказался. Беницио отступил, но высказал еще одно требование. Поскольку возникла новая угроза, и никто не забыл 11 сентября, Беницио не хотел, чтобы Лукас пользовался обычным рейсовым самолетом. Он проверит, чтобы самолет корпорации стоял готовым к взлету и доставил нас домой. Лукас снова отказался. Тогда Беницио уперся и настаивал на своем, пока Лукас в конце концов не согласился на оплату нашего гостиничного номера, чтобы отвязаться.
Когда мы, наконец, сбежали и оказались на улице, на лбу у Лукаса появились новые морщины – словно он за это время постарел на десять лет. Закрыв глаза, он стоял рядом с садиком и глубоко дышал.
– Уличный воздух свободы, – заметила я.
Лукас попытался улыбнуться, но у него не получилось. Выглядел он устало. Прищурившись, посмотрел в одну сторону, в другую и двинулся в восточном направлении. Трой пристроился в двух шагах позади. Через несколько ярдов Лукас обернулся.
– Трой? Пожалуйста, иди рядом с нами.
– Прости, – догоняя нас с Лукасом, извинился гигант. – Привычка.
– Понимаю. Просто когда меня преследует полудемон весом в двести пятьдесят фунтов, обычно это не означает ничего хорошего. Приходится спасать свою жизнь.
– Тебе нужен телохранитель, – улыбнулся Трой.
– Мне нужна более спокойная жизнь. Или более быстрые ноги. Однако сейчас нам требуется…
– Машина, – закончила я. – А потом что-нибудь выпить.
– Да, сэр? Лукас поморщился.
– То есть Лукас, – быстро поправился Трой. – Гараж находится рядом с офисом. Чтобы взять машину, нужно туда.
– Думаешь, я не в курсе? – вздохнул Лукас.
– Думать – не моя забота. Это задача для вас, колдунов. А я? Мне платят за то, что держу рот на замке, гневно смотрю на незнакомцев, а если повезет, сломаю за день ногу-другую.
– Какая непыльная работенка, – заметила я.
– В ней есть свои недостатки. Иногда ломать именно ноги надоедает. Я время от времени пытаюсь дать кому-то в челюсть или проломить череп, но господин Кортес предпочитает, чтобы я ломал ноги.
Лукас покачал головой и направился назад к зданию.
* * *
В гостинице в наш номер первым зашел Трой и все там осмотрел. Это казалось мне излишним, но такова уж его работа.
– Все в порядке, – наконец объявил он. – Наши номера имеют общую дверь в боковой стене. Если я вам потребуюсь, стучите. Если отправитесь куда-то ужинать…
– Мы тебе сообщим, – пообещал Лукас.
– Я не буду привлекать к себе внимания, сяду за столик в углу или куда скажете.
– Вероятно, мы никуда не пойдем и закажем еду в номер.
– Все оплачено, поэтому не стесняйтесь, – Трой заметил выражение лица Лукаса. – Я знаю, ты не любишь тратить отцовские деньги, но ты же все-таки его ребенок? Мой отец, например… – Трой улыбнулся. – Мой отец может предложить мне только огонь и серу, хотя я бы предпочел наличные. Но то я. А если серьезно, то пользуйтесь возможностью. Опустошайте мини-бар, заказывайте все, что есть в меню, крадите халаты из ванной. Самое тяжелое из возможных последствий любой выходки – это то, что старик выйдет из себя и год не будет с тобой разговаривать.
– По-моему, это не самое худшее наказание, – пробормотал Лукас.
– Вот именно. Наслаждайтесь. И позвоните мне, если вам потребуется помощь в опустошении мини-бара.
* * *
Я закрыла дверь, произнесла слова защитного заговора и рухнула на кровать.
– Прости, – сказал Лукас. – Я знаю, как тебе было трудно им отказать.
– Давай просто… не думать об этом. Не сейчас. Может, утром… А у нас утром будет время заехать в больницу? Проверить, как там Дана?
– Мы найдем время.
– Хорошо. Я проверю, все ли с ней в порядке, а потом забуду про это дело. А теперь давай чего-нибудь выпьем.
Я уже собралась подняться, но Лукас жестом показал мне, чтобы я не вставала.
– Лежи. Я все принесу.
Он посмотрел на мини-бар, потом на дверь.
– Мини-бар ближе, – заметила я. – А если ты куда-то отправишься, придется брать с собой Троя. Твой отец вынудил нас сюда приехать, и самое меньшее, что он может сделать – это оплатить нам гостиницу и выпивку.
– Ты права. Сначала выпьем, потом поужинаем. Мы закажем еду в номер… – Он замолчал и покачал головой. – Нет, сходим куда-нибудь. В какое-нибудь милое местечко. Потом на какое-нибудь шоу, затем погуляем по пляжу или еще где-нибудь, где ты захочешь. Я угощаю.
– Ты не должен…
– Я хочу. Я еще не сказал тебе, но у меня есть деньги. Ну, кое-какие деньги. Мне оплатили юридические услуги, и впервые за несколько месяцев у меня полны карманы.
– Это за дело, которое ты сейчас ведешь? Шаман?
– Нет, это за услуги, оказанные несколько лет назад. Финансовое положение того клиента улучшилось, и он захотел мне заплатить. Что касается текущего дела, то и там можно кое на что рассчитывать. В некотором роде бартер. У него есть… – Лукас замолчал, затем покачал головой. – Мы это обсудим позже, если это во что-то выльется. А сейчас у меня достаточно денег, чтобы оплатить сегодняшний вечер и арендную плату за квартиру на несколько месяцев вперед. Так, сейчас я приготовлю нам выпить, а потом скажу Трою, что ужинать пойдем примерно через час.
Я не пропустила слов об арендной плате, хотя Лукас произнес их словно между делом. Основную часть домашних расходов оплачивала я. И, должна добавить, по собственному почину. Я знала, что это беспокоит Лукаса. Нет, он не заявлял: – «Я мужчина, я зарабатываю деньги», – но ситуация, по всей видимости, заставляла страдать его гордость и чувство собственного достоинства.
Лукас едва зарабатывал на жизнь. Большинство дел в суде и расследований он вел pro bono. Он помогал представителям мира сверхъестественного, которые не могли позволить себе адвоката или частного детектива. Но деньги у него порой появлялись. Поступали они от более богатых представителей мира сверхъестественного, для которых Лукас занимался оформлением юридических документов. Многие из них легко могли бы нанять местного юриста, да это было бы для них и удобнее, но они хотели поддержать благотворительную деятельность Лукаса. От этого Лукас чувствовал себя неуютно, поскольку терпеть не мог благотворительности в свой адрес, но единственной альтернативой был бы отказ от не приносящих прибыли дел, на что он никогда не пойдет.
