…Уже не важно, чего хочу я и чего хочешь ты, — я уже смирилась с тем, что выбора у меня нет. Мне нужен Малик — мне все равно нужен какой-нибудь вампир, и я даже не буду заниматься самообманом — да, мне нужен именно он. А главное — я знаю, что он никогда не нарушит данного слова…
Вслух я этого не произнесла: Грейс не надо было этого слышать. Но если насчет Малика она заблуждалась, то во всем, что касалось Финна, была права. Нет, таких радужных надежд на продолжение отношений я не питала — учитывая, что я собиралась заключить соглашение с вампиром, — но он помог бы мне разобраться с остальными, невампирскими сложностями…
— Ты права. — Я понуро улыбнулась. — Я поговорю с Финном, хорошо? Попозже — или прямо сегодня, на работе.
— Отлично, наконец-то мы хоть к чему-то пришли! — Грейс от всей души обняла меня.
— Рано радуешься, — пробурчала я, обнимая ее в ответ и вдыхая знакомый цветочный аромат туалетной воды с легчайшей ноткой антисептика. — Пока что пункт о соглашении с вампиром я не вычеркнула. А что касается того, чтобы к чему-то прийти… — Я поглядела на настенные часы. До рассвета еще часа два, но мне уже не терпелось принять очередную дозу джи-зава, а в таблетках столько амфетамина, что я все равно в ближайшее время не усну. — Пойду-ка я пробегусь, вот что.
— Бегать?! Там же холодно, мокро, темно и… — Грейс совершенно не по-докторски пищала от ужаса, на самом деле она неженка, не выносит сырости и ни за что на свете не наденет спортивных шорт. — Ну, смотри, раз тебе постель все равно не нужна, я туда лягу. Физической нагрузки мне хватит на неделю — подумать только, пять лестничных пролетов пешком!
— Грейс, бегать полезно для здоровья. — Я усмехнулась и приподнялась на цыпочки. — Вы, врачи, сами всем советуете заниматься физкультурой.
Грейс даже передернулась от омерзения.
— Знаешь, что тебе советует твой личный врач? Купи-ка нам пышек на обратном пути.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
В пекарне «У Томаса» мела метель — там клубилась стена тончайшей мучной пыли, и видимость в помещении была ноль. Я стояла на улице у входа, схватившись за голову, и скрипела зубами. Бывшая девушка Томаса опять наслала на него очередные злые чары. Я так и видела, как сам Томас и все прочие, кто оказался внутри, медленно задыхаются, потому что легкие им забивает мелко смолотая пшеница. Все-таки даже бывшие девушки редко бывают такими дурами! На этот раз она явно перегнула палку. Хватит уже Томасу проявлять доброту и всепрощение, пора заявлять в полицию, а если он сам не хочет, это сделаю я. Между прочим, он не сделал ничего такого, за что ему стоило мстить, — подумаешь, пару раз вывел ведьму прогуляться, не из-под венца же сбежал! Но Томас был шестифутовый блондин-тяжелоатлет скандинавского типа, и на него положили глаз многие местные ведьмочки. Уж я-то знаю, что по части воплощения ревнивых фантазий ведьму не переплюнет никакая стервозина.
Тьфу, пропасть. Только этого мне не хватало после такой ночки.
Кстати, строго говоря, ночь еще не кончилась: до рассвета оставалось еще минут пятьдесят. Но часовая пробежка в быстром темпе сожгла весь амфетамин, поэтому я и забежала в пекарню купить пышек для Грейс. Пекарня ютилась в проулке, втиснувшись между букинистическим магазином и дорогой цветочной лавкой, — я всегда пробегала там по утрам. Когда я бежала в ту сторону, то ничего необычного не увидела, но теперь я поняла, чего не хватало. Не хватало аромата свежевыпеченного хлеба. Могла бы и раньше заметить — за последние две недели Томас столько раз просил меня снять гнусные мелкие заклятия, наложенные его бывшей, что я взяла себе за правило забегать к нему каждое утро на обратном пути — даже не за плюшками, а просто так. Но сегодня, шлепая подметками по мокрой мостовой, я снова и снова думала совсем о другом — о своем разговоре с Грейс, о прочих своих сложностях и о том, как объяснить все Финну, когда я его увижу… Я фыркнула, сердясь на саму себя за то, что простых вещей не замечаю, и включила магическое зрение.
Мучная метель так и светилась от волшебства, как будто каждая пылинка была заряжена чарами, вызвавшими бурю. Надо было найти средоточие чар, тогда можно будет их взломать, только эта дрянь так мерцала, что мне ничего не было видно. На миг я закрыла глаза и сосредоточилась еще сильнее, но все равно поймать сердцевину заклятия не получалось, а колдовство, оживившее муку, таилось именно там. Я сдвинула брови, пытаясь придумать…
— Вы та фея, да? — Из цветочной лавки высунул голову с черным «ирокезом» парнишка лет семнадцати. — Я вас уже видел, вы всегда тут бегаете.
Я пробралась по лабиринту среди металлических ведер, выкрашенных черной краской, и картонных коробок со сладко благоухающими цветами, чтобы поговорить с ним.
— Ты не знаешь, там кто-нибудь есть? — Я показала на открытую дверь пекарни.
— Томас. Он помахал мне, когда босс привез меня сюда с цветами. — Парнишка высунул язык и облизнул серебряное колечко в нижней губе. — А, еще та женщина — как только она вошла, сразу мука и залетала. — Он вышел мне навстречу и остановился, продев большие пальцы в шлевки мешковатых штанов с огромными карманами. — Потом я услышал крики и ругань, наверно, они ссорились, потом грохот, будто кто-то упал, потом стало тихо. — Он говорил с оттяжечкой, словно все это ему до смерти надоело, а может быть, просто старался казаться ужасно взрослым и крутым.
Я поджала губы. Неужели бывшая пассия Томаса и правда наделала глупостей и он лежит там покалеченный? Мы с Томасом дружили; мало того, нрав у него был мягче мха в зачарованном лесу. Он ни за что не стал бы применять силу против женщины, даже для самообороны, и вообще, когда на сцену выходит магия, никакие мускулы не помогут. Я потянулась за телефоном, но сообразила, что оставила его дома. Проклятые гремлины со своей ворожбой.
— Позвони в полицию, — велела я парнишке, — и скажи им все то же самое, что сейчас сказал мне. Скажи, что в деле замешана ведьма, пусть пришлют наряд по борьбе с колдовством, понятно?
Он нагнулся, расстегнул карман на уровне колена и вытащил оттуда крошечный серебристый мобильник на цепочке.
— Конечно, сейчас позвоню.
Я продиктовала номер, он его набрал.
— А вы что, туда пойдете? — спросил он и потянул воздух носом.
И в самом деле… Несколько секунд я колебалась, потом решила, что ждать снаружи не по мне, особенно если я могу что-то сделать.
— Ладно, только когда кто-нибудь приедет, обязательно скажи, что я там, не забудь!
— Конечно. — Он потеребил колечко в губе пальцами с обгрызенными ногтями. — Все равно мне надо рассортировать цветы, пока босс не вернулся.
Стянув флиску, я намочила ее в черном ведре для цветов и тут поймала взгляд парнишки — он пялился на меня, прижав мобильник к уху. Ну и пожалуйста, в конце концов, я только что разделась перед ним до куцей черной маечки в облипку, и хотя телосложение у меня деликатное, на грани костлявого, и любая модель с журнального разворота одарена природой гораздо щедрее, но ведь подростки есть подростки, им покажи любую полуодетую самку, и они будут на нее пялиться, такова жизнь.
