– Что тут творится? – спросила она.
Роджер кивнул и указал в ее сторону своим «Монбланом».
– Планы относительно коллекции Беалов сильно изменились.
«Если он еще раз укажет на меня ручкой...» – подумала Прюденс, распаляясь.
– Крупные частные благотворители имеют право вносить коррективы в нашу работу, – продолжал начальник. – И отныне коллекция Беалов станет частью нашей постоянной экспозиции.
– Чудесно! – испустила Прюденс вздох облегчения. А она-то уж решила, что с проектом что-то не так.
– Но правление хочет... чтобы я оценил всю коллекцию прямо сейчас, – продолжал Роджер, размахивая ручкой.
Что? У Прюденс так и подскочили брови. Она была экспертом по коллекции Беалов. И ухлопала на подготовку этой выставки несколько месяцев.
– Ты выглядишь удивленной, – заметил Роджер.
– Удивленной? – прошипела Прюденс, еле сдерживаясь. – Да я в ярости! Я разыскала эти артефакты, уговорила семью Беалов уступить их нам, выбила деньги для финансирования выставки! И никто не смеет ничего решать без меня!
Роджер уставился в пол и нервно запихнул ручку в карман.
«Так вот почему он не хотел, чтобы я присутствовала на заседании правления! – поняла Прюденс. – Оказывается, он уговорил их перепоручить проект ему. Он украл его у меня!»
– Ты ведь не обладаешь достаточной квалификацией, Роджер, разве не так?! – воскликнула она.
Начальник попытался приосаниться.
– Отказать правлению довольно трудно, неужели неясно? – ответил он. – Ноя знал, что ты порадуешься за меня. В конце концов, что хорошо для меня, хорошо и для тебя.
Пока он говорил, Прюденс глядела на ручку, торчащую из его кармана. Этот предмет символизировал самодовольство, лицемерие и все подлости Роджера. В этот момент она просто возненавидела ручку.
– Так, мисс Холлиуэл? – осведомился Роджер.
– Мисс Холлиуэл? – переспросила Прюденс. – С каких это пор ты называешь меня по фамилии? С тех самых, как ты перехватил мою работу? Или с тех, как я вернула тебе обручальное кольцо, Роджер?
– Да брось ты! – Роджер махнул рукой. – Когда же до тебя дойдет, что твоя квалификация никого не волнует? Ты знаешь, почему президент выслушивает тебя на самом деле?
– Почему?
– Когда ты пришла устраиваться на работу, на тебе была короткая юбчонка, и он решил, что ты настоящая конфетка, – засмеялся Роджер. – И оказался прав!
Прюденс сузила глаза. Злоба так и распирала ее. Слова начальника не укладывались в голове. Она уже давно поняла, что он вовсе не принц из ее мечты, но все же не думала, что он такая скользкая тварь!
Резко развернувшись, Прюденс кинулась в свой кабинет.
– Прю, постой! – крикнул ей вслед Роджер.
– Чего тебе? – обернулась она на пороге.
– Кажется, мне есть что добавить, если только дело не дойдет до суда, – пошутил он.
Но Прю совсем не почувствовала юмора. Она стояла перед своим кабинетом и глядела на начальника со все возрастающей яростью. И тут ее взгляд привлекла клякса, проступившая на кармане его дорогой белой рубашки. Темно-синяя клякса, быстро расползавшаяся по ткани. Чернила! Драгоценная ручка потекла как раз вовремя! Прюденс ухмыльнулась.
Перехватив ее взгляд, Роджер опустил глаза и воскликнул:
– О нет!
Он выхватил ручку из кармана, пытаясь понять, где она течет. Но та переломилась, и чернила брызнули прямо ему в лицо.
Роджер заорал от ужаса, выплевывая чернила. Его лицо, волосы, одежда – все было залито.
Прюденс покатилась со смеху.
Роджер зыркнул на нее и кинулся к своему кабинету.
А Прюденс направилась в свой, с силой захлопнув дверь.
– Вдохни глубоко, – приказала она себе, пытаясь успокоиться и садясь за стол. – Расслабься и подумай.
Она не могла поверить в то, что сделал Роджер. Взять кредит для ее проекта, а саму ее послать подальше! Ведь все, от начала до конца, придумала она одна!
«Если это его обычный стиль работы, неудивительно, что он продвигается по службе так стремительно, – сделала она вывод. – Но я этого так не оставлю. Я буду сражаться за свой проект до конца. И с коллекцией Беалов буду работать только я. Она моя раз и навсегда!»
Прюденс еще несколько минут посидела, готовясь к предстоящей битве. Затем схватила свой бумажник и зашагала по коридору.
Она прошла в начальственный кабинет мимо секретарского стола. К счастью, секретарши не было.
Роджер сидел на рабочем месте, глядя в окно, и разговаривал по телефону. Он уже успел переодеться.
«Конечно, у него в кабинете наверняка полно рубашек и галстуков, – подумала Прюденс. – Это на него похоже – беспокоиться лишь о своей внешности».
Роджер так увлекся разговором, что не заметил вошедшую.
– Итак, это была моя идея, привлечь для нашего финансирования благотворителей, –говорил Роджер в трубку.
«Должно быть, Роджер разговаривает с кем-то из членов правления, – поняла Прюденс. А ведь идея была моя, а не его!»
– Кроме того, – продолжал Роджер, – с самого начала осуществления проекта мы оба знали, кто на самом деле обеспечивает сохранность всей выставки.
Он повернулся вместе со своим кожаным креслом, оказавшись лицом к столу. И к Прюденс.
Та стояла подбоченившись и сверлила его взглядом. Самодовольное лицо начальника вмиг стало растерянным.
– П-п-прю, – пробормотал он.
«Так, – подумала она. – Я не собираюсь работать с тем, кто третирует меня подобным образом». А вслух произнесла:
– Я ухожу.
– Я перезвоню вам позже, – бросил Роджер в трубку и положил ее на рычаг. – Подумай как следует, Прю.
– Сволочная работа, сволочная зарплата и начальник – сволочь! – выпалила она. – О чем тут думать?
– О завтрашнем дне, – ответил «сволочь». – Поверь мне, если ты уйдешь ни с того ни с сего тебе не дадут рекомендаций...
– Ты меня не запугаешь, Роджер, – ответила Прюденс. Ее губы непримиримо сжались.
Он поднялся, обошел стол, сел на его край и постарался говорить как можно мягче:
– Послушай, Прюденс! Ты вышла из себя, разозлилась. Задета твоя гордость, понимаю. Но все это затмило твой разум. И ты не сознаешь, что я делаю это для твоего же блага.
– Для блага? За дурочку меня держишь? – взвилась она.
– Я должен был отстранить тебя от экспозиции, – возразил Роджер. – Если бы я этого не сделал, то вместо меня правление поручило бы заниматься ею вообще кому-то постороннему. – Он наклонился к собеседнице, добродушно улыбаясь. – Подумай над этим, Прю. Ведь я в этом деле совсем не чужой. Придет время, и ты еще поблагодаришь меня.
