Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132
Мрачная уверенность, что все правильно, проснулась в груди горячим зерном злости. На такого клюнет кто угодно — будь она хоть самой-самой асексуалкой в загнивании лет. Я развернулся к Тристании и ее спутникам. Три урукхая почтительно склонили головы, Валария с гримасой мировой скорби на лице сложила руки на груди, а Тристания медленно опустилась на колени и произнесла:
— Благослови слуг своих, моркот-анкх.
Я прекрасно понял ее последнее слово. Повелитель, Владыка, Царь… Выбирай и пользуйся, называется. И почему-то была абсолютная уверенность, что обращаться ко мне надо именно так. Иначе порву в клочья. Похоже, меня записали в легендарные Тузики, Рвущие Тапки… Я хохотнул и сказал, глядя на эльфиек:
— Чего стоим, кого ждем?
Валария совершенно непочтительно (хоть кто-то сохранил рассудок в бедламе) ответила:
— У нас теперь три большие проблемы, Сахарок. И одна из них, не самая большая — это ты сам. Думаю, сложно будет объяснить королям Кавана, что теперь им придется потесниться.
Я пожал плечами и сказал:
— Еще какие проблемы ты видишь?
— А вот. — Советница махнул рукой в сторону Родерии, без памяти валявшейся поперек постели, рядом с Николаем. — Королева Диодерия не поймет, с какой стати ее любимая фаворитка стала шицугехай какого-то мальчишки, пусть и черного моркота. И случилось это в даракале Шанталь лендерры Тристании. Боюсь, нам припишут бунт и измену.
— Давно пора растрясти вам тут порядки. — Я криво улыбнулся. — Кровопускание, правда, не выход, ну да ладно, разберемся. И для начала, Ларочка, о случившемся должны знать только те, кто сейчас находится в этой комнате.
— Рано или поздно все узнают, что случилось. Тебя не спрячешь. Как и ошейник на Родерии. — Валария так скривилась от моей фамильярности, словно зуб заныл.
— Не мои проблемы, — хмыкнул я. — Это будут проблемы тех, кто узнает и увидит. Они отупеют и ослепнут.
Валария вздрогнула, а Тристания радостно улыбнулась. Я задумчиво уставился на фаворитку, на шее которой начали проступать знаки подчинения. И они не были похожи на те, что носила Тристания. Они скорее напоминали ожог, тавро, какими на Земле метят скот. Это навело на мысль, что при подчинении имеет очень большое значение мое настроение. С Трис все было неожиданно и случайно. Лендерра отделалась легким шицу. А вот Родерия влипла по полной. Вся ярость из-за творимого местными с выходцами из моего мира сконцентрировалась на фаворитке, когда она начала истязать Кольку. И сила восприняла мое состояние как приказ.
Оставалось разобраться еще с одной проблемой, над которой следовало сначала подумать и найти пути проверки одной неприятной мысли. Если попаданцам тут всаживают фальшивую жизнь, то не стал ли и я обладателем такой подсаженной вселенной в голове? И не мерещится ли мне все это? А на деле меня сейчас пользуют во все дыры? От такого предположения стало… неуютно. Может ли сумасшедший проверить свою сумасшедшесть? Хороший вопрос, главное — вовремя. Я еще раз глянул на себя в зеркало. А ничего так голышок, симпатичный, коня им в мельницу! Все решим и со всем разберемся, пообещал я своему отражению. Я не философ Ленин, крови не боюсь, утоплю в ней не разбираясь. Но сначала…
— И зовите меня Террор.
Эльфийки настороженно уставились на меня, и Валария спросила:
— Разве Сахарок не лучше?
— Замолчи! — Тристания вскочила на ноги, обворожительно засветив сквозь струящуюся ночнушку некоторые части чудесного тела. — Ничтожество, ты не смеешь!
— Остынь, — приказал я, и лендерра послушно замолчала и замерла, склонив голову. — Пусть будет Сладкий Террор, я не против.
Валария почти испуганно уставилась на меня. Я же улыбнулся:
— Поверь, вам понравится. Знаешь почему?
Советница, сообразившая, что попала уже реально во что-то серьезное, дернула головой из стороны в сторону. Я провел кончиком языка по своей верхней губе и сказал:
— Потому что этот мир — мой.
Кажется, жизнь налаживаетя, проблемы ширятся, а урукхаи толстеют, не к месту подумалось в обрушившейся тишине.
Глава 12
ШИЛО В РЕБРАХ — НЕ К ДОБРУ
Следующие два дня мы всем скопом решали, как быть дальше. Все-таки такой скандал в благородном семействе — королевская фаворитка в рабстве, пусть и не по собственной прихоти (а я чего, я ничего…). Родерия пришла в себя только утром следующего дня после порабощения. Сопровождалось это буянством, руганью и праведным гневом до первого моего осуждающего взгляда. Дальше как отрезало — примерность так и поперла наружу. Вот что значит почтение к старшим. Пока Трис и Лара с вовсе не аристократическими выражениями вновь думали, что делать, я плотнее заобщался с рабами фаворитки.
Послушав байки о столичной жизни, можно было сделать один главный вывод: бомонд — он и во время всемирного потопа бомонд, мать их. Тусовки, банкеты, склоки, Сплетни, интриги, расследования… Стоп. Я на миг отвлекся от монолога Буниэля, поймав себя на мысли, что было бы неплохо повариться в местном водовороте высшего света. Пока Бунька вещал, а Николай ему поддакивал, ежеминутно переживая о «заболевшей» Родерии, я вернулся к мысли о придуманном восприятии действительности. ЛСД и прочие радости жизни могли нервно отдохнуть в сторонке — за такую технологию наше правительство отвалило бы любые деньги… А потом тихонько пристрелило в подворотне, чтобы не сболтнул где ненароком.
Это немного отрезвило, тем более что вопрос возвращения как-то даже не возникал до сих пор. А ведь любой процесс — он обоюдоострый. Раз маги умеют изымать из нашего мира людей, то и обратно засовывать должны играючи. Или не должны? Тонкий вопрос срастания возможностей и желаний. Это надо было хорошенько обдумать, и я потащился в крытый сад даракаля, буркнув что-то гехаям в порядке извинений.
Едва войдя в оранжерею, я застыл в недоумении. Что-то было неправильно, не так, как в первый визит под сень местных баобабов-недомерков… Одно из огромных стекол, сберегавших ухоженные насаждения от внешней непогоды, банально отсутствовало, и вместе с холодным воздухом в сад залетали капли довольно сильного дождя. Какой-то хрип привлек мое внимание, мгновенно наполнив тело адреналином. Тэк-с, все страньше и страньше, как говорила юная девочка, влипнувшая в плохую компанию говорящего кролика, пирожка с буквами и карточной королевы. Уловив хрип еще раз, я уверенно полез в кусты, разыскивая источник звука. И уже через несколько секунд едва не запнулся о собственную челюсть. На красной траве валялся тот самый забавный дедок, похожий на хоббита. Праншас, по всем признакам, доживал последние секунды своего существования. Ошибиться мне не дала наглядная причина в виде странного цвета травы и хрипов. В груди старичка сердитым крестом блестел банальный такой меч с вычурным перекрестьем. И эта сердитость ну никак мне не понравилась. Потому что кто-то же воткнул эту железяку в несчастного деда.
Впору было почувствовать себя героем романа Агаты Кристи. Тем несчастным человеком с реальной непрухой по жизни. Вот подумать только — куда ни припрешься, всюду сразу убийства начинаются. Словно проклял кто… Или там притаился сообщник, дабы поднять реноме старушки Марпл в глазах общества? Не о том думаешь, сказал я себе, настороженно отступая обратно на гравийную дорожку между цветущими кустами. Откуда из коридора за распахнутой дверью оранжереи донесся голос Тристании:
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132
