На следующий день она собралась с духом и тайком от родителей пошла в дом Фолкона. Входная дверь на террасе не была заперта, и Марго, миновав гостиную, заглянула в кабинет, где и застала Алекса, занятого редактированием текста.
Марго тихо подошла и села напротив.
— Привет, — сказала она.
— Привет, — ответил Алекс, подняв голову от страниц, разложенных перед ним, и спросил: — Зачем ты здесь?
— Я пришла, чтобы навестить тебя.
Она посмотрела в его глаза и увидела там такую тоску, что ей захотелось пожалеть его и помочь ему хоть чем-то. Но как это сделать?
— Спасибо! Вот только жалеть меня не надо, — усмехнулся он, словно прочитав ее мысли.
Марго покачала головой. В ее глазах отразилась боль.
— Вообще-то мне и самой не легче. И я вот что хотела предложить. Может, нам обоим следует отвлечься? Я была бы рада снова побывать на ранчо, мы ведь больше с тобой туда так и не съездили…
Алекс с искренним удивлением посмотрел на нее. Его взгляд на мгновение сверкнул надеждой, затем погас. Он качнул головой:
— Не стоит.
— Почему? — воскликнула она. — Нет ничего невозможного. Поедем! Тебе надо развеяться, да и мне тоже.
Марго поднялась и зашагала по комнате. Алекс с недоумением и растерянностью посматривал на нее. Она была похожа на человека, решающего для себя некую жизненно важную проблему.
— Я люблю тебя, Марго, а ты выходишь замуж за другого.
Он смотрел на нее, не отрываясь, словно хотел заставить откликнуться на свое чувство. Марго остановилась, их взгляды встретились, и она внезапно поняла, что хочет сегодня быть с этим мужчиной. И нет никаких преград, которые могли бы помешать ей сделать это, прежде чем она станет миссис Дэвисон.
Алекс, словно опять прочитав ее мысли, встал, сделал шаг ей навстречу, и Марго, оказавшись в крепких мужских объятиях, порывисто обхватила его за шею. Их поцелуй был сказочно долгим. А когда их объятия наконец разомкнулись, она открыто, без тени смущения, посмотрела ему прямо в глаза.
— Интересно, о чем ты сейчас думаешь? — спросил он странно изменившимся голосом.
— О том же, о чем и ты, — прошептала Марго.
— Тогда едем, — твердо сказал он.
— Я готова.
Сборы не заняли у них много времени. Они взяли сумку с кое-какими вещами, закрыли входную изнутри дверь, пройдя через кухню в гараж, и вскоре, вырвавшись за пределы Гринтауна, уже мчались по автостраде. Им казалось, что они ехали вечность до того момента, как пришла пора свернуть на уже знакомый Марго проселок и приблизиться к назначенному месту. В пути они перебросились всего парой фраз, не больше. Каждый знал, что должно произойти между ними в фермерском доме неподалеку от деревушки Фарленд.
Сердце Марго замирало от страха и предвкушения счастья. Она наконец открыто призналась себе, что хочет Алекса. Так вот каким было оно, это новое, только что осознанное ею желание!
Старый дом встретил их тишиной, солнечный свет проникал в гостиную сквозь щели в задернутых занавесках. Они, оставив сумки на полу, поднялись наверх. Там, в спальне, Марго, повинуясь ему, позволила снять с себя жакет, блузку и, когда он замешкался с юбкой, подняла вверх руки, чтобы можно было легко стащить ее через голову…
— Теперь помоги мне, — тихо попросил он, как только Марго осталась без одежды.
И пока она дрожащими руками торопливо расстегивала на нем рубашку, он целовал ее в губы, в шею, ласкал груди, отвлекая, мешая завершить возню с пуговицами. В конце концов ему пришлось помочь ей справиться с молнией на джинсах, которые тут же полетели на пол, а вслед за ними и трусы. Он предстал перед Марго нагим, поразив ее атлетическим совершенством и одновременно приведя беднягу в замешательство размерами своего мужского достоинства.
Ничего подобного она и не предполагала увидеть и даже запаниковала. Страх физической боли на мгновенье пересилил в ней желание. Однако пути назад не было. Алекс легко подхватил ее на руки, сделал несколько шагов к кровати и опустил на нее, успев отбросить в сторону покрывало.
Он целовал ее груди, беря губами затвердевшие соски, слегка покусывая их. Его руки нежно, но властно прошлись по бедрам девушки, вызвав острый прилив желания. И когда он, порядком истомив ее ласками, наконец оказался сверху, Марго забыла о том, что ей будет больно, и послушно раздвинула ноги, дав ему войти.
— О, Алекс! — громко вскрикнула она, потому что первым ее ощущением все же оказалась боль.
— Потерпи, милая, все будет хорошо, — ласково проговорил он, начав медленно совершать плавные размеренные движения.
И боль ушла. Марго забыла о ней, страсть все сильнее охватывала ее. Движения Алекса ускорились, сделались более четкими, резкими. Она вдруг стала отвечать на них, поднимая бедра навстречу, будто всегда знала, как это надо делать. И самозабвенно отдавалась этому чувственному процессу до тех пор, пока не достигла пика блаженства и не замерла в изнеможении.
Однако мужчина не останавливался, и настойчивость его непрекращающихся движений не позволила ей отрешиться от происходящего. Ее вскоре вновь захватила страсть, желание вернулось к ней, требуя продолжения. Алекс подложил ладони под ее бедра, помог войти в нужный ритм. Она опять начала восхождение к вожделенной вершине, которое на этот раз оказалось более продолжительным, а последовавшее затем упоительное падение в бездну наслаждения заставило ее застонать от сладострастия. Алекс, на этот раз догнав ее, замер, закинув голову назад и закрыв глаза. Марго обняла его и прижалась к сильному телу.
Они долго лежали, не шелохнувшись. Она уткнулась лицом в его плечо и призналась:
— Мне стыдно. Кажется, я вела себя как проститутка. Сама не знаю, что это случилось со мной.
— Случилось то, что ты стала женщиной, да еще какой! — Он ласково улыбнулся и, приподняв ее голову, заглянул ей в глаза. — Все хорошо, милая, тебе нечего стыдиться.
Потом Алекс отправился в кухню готовить стейки и салат. А она, приняв душ, вытиралась в ванной комнате перед зеркалом широкой махровой простыней. И когда повесила ее на крючок и в задумчивости посмотрела на свое отражение, то увидела молодую особу, невысокую, с сильными стройными ногами, крепкими бедрами и призывно торчащими грудями.
— Значит, женщина… — тихо согласилась она с тем, что только что услышала о себе, и непрошеная краска стыда вновь почему-то залила ее щеки.
Стейки оказались превосходными. Алекс умел готовить и рассуждал за обедом о том, что настоящими поварами могут быть только мужчины, особенно если дело касается приготовления мяса или дичи. Марго кивала, с грустью думая, что ей вряд ли придется еще когда-нибудь оценивать его поварское искусство, впрочем, как и искусство любовника. Хотя насчет последнего она еще окончательно не решила. Вполне возможно, что их отношения будут иметь продолжение, тут не стоит загадывать наперед, время покажет.
