По возвращении домой у Даяны было чудесное настроение. Заходя в квартиру, девушка мурлыкала музыкальный мотивчик себе под нос и даже рассмеялась громко и открыто, вспомнив шаловливые мыслишки толстяка-соседа, поднимающегося за ней по лестнице. Она с трудом удержалась, чтобы не прокомментировать пошлости, роящиеся в голове мужчины, но вспомнила рекомендацию Санрайз: чем меньше людей знает о том, что ты умеешь, тем больше спокойных дней у тебя впереди.
Тамара Сергеевна поджидала Даяну в коридорчике между кухней и прихожей. Она увидела ее в окно и приготовилась к атаке.
– Занятия в институте давно закончились, – уличала пожилая женщина блудную дочь. – Я хочу знать, где тебя носило!
– После лекций я пообщалась с друзьями. Мы погуляли в городском парке, – поделилась Даяна с улыбкой. Она хотела было пройти в свою комнату, но Тамара Сергеевна преградила ей путь, продолжив допрос:
– У тебя появились друзья? Ты не говорила!
– У каждого нормального человека должны быть друзья. Теперь и у меня они есть. Я адаптируюсь и больше не опасаюсь людей. Я становлюсь нормальной, мам! Порадуйся за меня!
Даяна обошла преграду, но не успела ускользнуть в свою комнату – цепкие руки пожилой женщины впились в ее локоть.
– Я хочу с тобой поговорить, – требовательно произнесла Тамара Сергеевна.
– О чем?
– Хочу знать, что происходит! Я твоя мать!
– Ты всегда говоришь МАТЬ таким тоном, словно это титул высокопоставленного чиновника! Меня называешь ДОЧЬ, но никогда: доченька. Иногда мне кажется, что ты взяла меня из детдома. Или меня подкинули цыгане?
– Как ты смеешь так со мной разговаривать?
– Смею! – отрезала Даяна, убрав руку матери со своего локтя. – Тот, кого не любят, имеет право знать причину этой самой нелюбви!
– Тебе что, плохо жилось? Неблагодарная!
– Что ты, – иронизировала девушка. – Я с детства купаюсь в волнах материнской нежности! Наверное, просто укачало от твоей чрезмерной заботы!
– Какая муха тебя укусила?
– Меня укусил волк, мама, теперь я оборотень!
Рассмеявшись, Даяна удалилась в свою комнату и закрыла за собой дверь. Она отключилась от внешних звуков и наслаждалась внутренним спокойствием, поэтому не услышала, как мать подкралась к телефонному аппарату, набрала номер и после того, как в трубке раздалось мужское «я слушаю!», тихо и отчетливо произнесла:
– Вы сказали позвонить, если в ее поведении появится что-то неестественное…
Глава 11
Кровь за кровь
Инстинкт мести в конечном счете есть не что иное, как инстинкт самосохранения.
Эмиль Дюркгейм
Макс лежал на кровати и улыбался, глядя в потолок. Он уже не злился на Санрайз – горбатого могила исправит, как говорится. Лишь бы больше не возникло препятствий на пути к воссоединению с Даяной.
Лидер «койотов» вслушивался в звуки за стенами, чтобы понять, все ли ладно в их маленьком государстве.
– Санрайз, тебе так идет эта новая одежда. Теперь видно, что ты рассвет, – голос милой Герды звучал восторженно. Действие лекарств закончилось, и Санрайз ответила в своем репертуаре:
– Только тебе, по-моему, все равно на меня наплевать, Герда!
Хруст с кухни – жующие челюсти вечно голодного Чопа, торопящегося прикончить запасы еды. Грифель до сих пор не вернулся… Он кажется немного странным в последние пару дней. Что его гложет?
Странное хлюпанье нарушило гармонию привычных шумов внутри квартиры. Источником беспокойства стала зона у входной двери – чей-то тихий стон… Призыв о помощи?..
Макс мигом вылетел в прихожку и открыл дверь. Грифеля невозможно было узнать – вместо лица кровавое месиво. Он не мог подняться на ноги, поэтому привалился к стенке и тихо скребся. Его сердцебиение почти не прочитывалось.
– Что произошло? Где ты был? – недоумевал Макс.
– Я ждал… пока… засохнет кровь… Вдруг они нашли бы меня… по следам…
– Что ты там бормочешь, дружище? Я никак не разберу!
Макс отправил сигнал «койотам». Через мгновение Чоп, Санрайз и Герда были рядом. Скулящего от боли Грифеля внесли в квартиру и аккуратно положили на диван в общей комнате. Санрайз бросилась наливать воду в первую попавшуюся миску, чтобы смыть запекшуюся кровь с лица Грифеля. Дрожащая всем телом Герда взяла его за руку, пытаясь хоть немного облегчить боль. Чоп стоял как истукан, не зная, как помочь раненому товарищу.
– Кто тебя избил? – осторожно спросил Макс, глядя на заплывшие щели, в которых надежно укрылись глаза.
– Простите меня… Я так виноват… Я просто задолбался… скрываться, как таракан на засранной кухне… поэтому согласился… но это было ошибкой…
Грифель содрогался от рыданий, причиняющих еще большую боль.
– Слушай Герду, Грифилечек… Герда заберет часть боли… но только маленькую часть… Боли слишком много, – шептала целительница, безнадежно вздыхая.
– С кем ты говорил? – требовательно произнес Макс.
– Они из спецслужб… специальный отдел… занимаются нами…
– Как ты к ним попал? Каким образом тебя вычислили?
– По корочке… машиностроительного универа, – выдавил Грифель и застонал от болевого приступа. – Удостоверение липовое… Я по нему проехал в транспорте на халяву… и вдруг проверка… Меня отвели в сторону… Потом приехала машина… меня забрали и увезли на допрос…
Грифель захныкал. Он был уверен, что Иван его убьет и тем самым решит все вопросы разом. Но заместитель Бравого, хоть и был порой человеком без тормозов, все-таки нашел в себе силы вовремя остановиться. Ударь он своими кулачищами еще пару раз, и задумка Грифеля удалась бы!
Санрайз аккуратно обрабатывала обезображенное лицо Грифеля. По ее щекам катились слезы. Ей впервые было по-настоящему страшно.
Макс присел рядом с диваном, наклонился к избитому другу, взял его за голову двумя руками и сказал:
– Я хочу увидеть того, кто это сделал! Покажи! Впусти меня в свою голову! Четко вспомни лицо этого рукастого служаки! Отдай мне картинку!
Грифель сосредоточился и, собрав силы, начал воспроизводить произошедшее: комнату допросов, яростно размахивающего кулаками Ивана… Макс ухватывал каждый кадр, вместе с информацией он вычерпывал остатки жизненных ресурсов покалеченного друга. Грифель забился в конвульсиях.
– Остановись, Максик, – взмолилась Герда. – Ты выпиваешь его энергию… уже самое дно…
Макс откинулся назад и повалился на пол. Чоп протянул ему руку и помог подняться. Не говоря больше ни слова, они торопливо покинули квартиру.
Только к утру Макс обнаружил человека, схожего с портретом, который передал ему Грифель. За забором в складно построенном новеньком доме розовощекий светловолосый мужчина пил кофе и пялился в компьютер.
