Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
СУДЬБА КОРАБЛЯ. Подводную лодку № 3 распропагандированный большевиками экипаж бросил 9 декабря 1917 года в румынском порту Галац. В марте 1918 года корабли австро-венгерской дунайской флотилии, продвигаясь к Измаилу, наткнулись на ее притопленный корпус на участке реки между Галацем и Рени. В октябре субмарину, переименованную в UB-3 и зачисленную в состав австро-венгерского флота, подняли с помощью двух барж и провели по Дунаю до самых Железных Ворот. Затем ее доставили в Будапешт. Весной 1919 года, когда возникшая на обломкам империи Габсбургов Венгерская советская республика пыталась отстоять свою независимость, трофейную подводную лодку из дивизиона Ризнича привели в боевую готовность. К тому времени отчаянный «Бычок» еще раз сменил свой номер и стал подводной лодкой венгерского флота U-63. Ею командовал подводник бывшего австро-венгерского флота капитан-лейтенант Андор Хертеленди. Он провел серию пробных погружений на Дунае против военно-морских казарм в Обуде. Сведений об участии U-63 в боях за Будапешт не имеется. Последнее упоминание о ней в документах относится к 1921 году, когда многострадальный «Бычок», он же подлодка № 3, UB-3 и U-63, был разобран на металл в месте своей последней стоянке в Уйпеште (район Будапешта).
ОНА УТОНУЛА...Наверное, столичные штабисты, которые подбирали командира на «Святой Георгий», понимали, что подводник, совершивший самый дальний свой лодочный переход одиннадцать лет назад по прибрежному маршруту Либава — Кронштадт и волею судеб всю войну проторчавший у причальных стенок Пернова и Рени, — не слишком удачная кандидатура для столь рискового дела, как перегон подлодки-малютки вокруг Европы из Средиземного моря в Белое. Но назначению Ризнича в этот опаснейший поход предшествовало одно чрезвычайное происшествие, о котором бы мы никогда не узнали, если бы в 2000 году в Россию не вернулось из американского города Лейквуда огромное архивное сокровище, переданное потомками русских моряков-эмигрантов на свою историческую родину. Это был контейнер с письмами, фотоальбомами, дневниками, журналами, издававшимися морскими офицерами на чужбине, рукописями воспоминаний и неизданных книг. Разбирать это сокровище, поступившее в Российский фонд культуры, было поручено историку старого русского флота Владимиру Викторовичу Лобыцыну.
ВИЗИТНАЯ КАРТОЧКА. Владимир Викторович Лобыцын, капитан 2-го ранга в отставке, сотрудник Института океанологии и океанографии, служил родному флоту на ниве исторических разысканий до последнего дня жизни. Благодаря его огромному подвижническому труду были спасены от забвения сотни достойнейших моряков-офицеров, не поступившихся честью и не предавших свое Отечество. Книга «Мартиролог русской военно-морской эмиграции», кропотливо составленный и образцово изданный Лобыцыным, стала, пожалуй, главным трудом его жизни. И если в ней нет имени капитана 2-го ранга Ивана Ризнича, значит, можно уверенно полагать: погиб он вовсе не за рубежом...
Именно Владимир Лобыцын, который тоже увлекся судьбой командира «Святого Георгия», и показал мне найденную в эмигрантском архиве пожелтевшую телеграмму морского министра адмирала А. Русина. Она была адресована в Ставку Верховного главнокомандующего, находившуюся тогда в Могилеве, — графу Капнисту, представителю военно-морского флота, и датирована 11 сентября 1916 года:
«Адмирал Веселкин телеграфирует: “Старший лейтенант Ризнич отказался исполнять мое приказание руководить работами по изготовлению донных мин, что я ему предложил как водолазному офицеру. Он мотивировал свой отказ невозможностью покинуть на время подводную лодку и в присутствии офицеров вел себя возмутительно вызывающе со мной. Я временно его отстранил от командования и прошу срочного распоряжения об экстренной его замене и немедленного отправления его из Рени, а также об отрешении его от должности командира и начальника дивизиона с оставлением на время войны без назначения на суда Действующего Флота, как протестованного мной.
Основание: пункт 5-й ст. 75, книга 17-я.
Адмирал. Веселкин[8]».
Телеграмма от графа Капниста 16 сентября 1916 года:
«Адмиралу Веселкину.
Подводник лейтенант Шмидт выехал в Рени 16 сентября. Капнист».
По сути дела, старший лейтенант Ризнич был прав: изготавливать донные мины должны минеры, а не водолазные офицеры. Беда, коль пироги начнет печи сапожник... Другое дело, в какой форме выразил он свой отказ. Вообще-то, дисциплина на Дунайской флотилии была аховой, на Дунай ссылали из Севастополя штрафованных матросов, да и офицеров тоже.
Судьба Ивана Ризнича отчасти напоминает судьбу Александра Маринеско — тот же своенравный независимый характер, то же бесстрашие, когда дело касается великого риска, и вечное недовольство начальства. Один совершил поход века, другой — атаку века. И оба получили свое признание, свои награды — посмертно, спустя многие десятилетия.
Итак, из Рени строптивого командира дивизиона особого назначения старшего лейтенанта Ризнича отозвали на Север. Возможно даже, не столько для тою, чтобы убрать с глаз обиженного им адмирала, сколько препоручить ему, знатоку подводных лодок уникального проекта 27-в, подъем затонувшей осенью 1915 года подводной лодки № 2.
Дело заключалось вот в чем. Ввиду того, что навигация на Белом море недолгая, решено было отбуксировать субмарины в незамерзающую Екатерининскую гавань Кольского залива — в Александровск-на-Мурмане. Однако в пути случилась беда.
«11 октября обе подводные лодки, — доносил старший лейтенант Ризнич, — вышли на буксире парохода “Сергей Витте” под конвоем вспомогательного крейсера “Василий Великий”. 15 октября при сильном западном ветре и крупной волне при переходе от острова Сосновец к Йокоганьскому рейду ПЛ № 2 сорвалась с буксира и затонула. Личный состав находился на “Витте”. Точное место гибели установить не удалось».
Спустя девяносто лет в том же Баренцевом море, следуя во все ту же Екатерининскую гавань, и тоже осенью, затонула шедшая на буксире списанная атомная подводная лодка К-159. Ее экипаж в отличие от ПЛ № 2 шел не на буксире, а в прочном корпусе атомарины, и потому погиб, когда оборвались понтоны...
Лейтенант Ризнич, зная невысокие мореходные качества своих карликовых субмарин, возражал против буксировки их в осенние шторма, но командующий флотилией Северного ледовитого океана контр-адмирал Ивановский настоял на этой операции.
Весной 1916 года злополучную субмарину удалось обнаружить, о чем и было доложено в морской штаб Верховной Ставки:
«Мортшаверху. 16 апреля 1916 г. Из Иоканьги начальник телеграфа сообщил, что у берега в заливе усмотрена наша потерянная подводная лодка. Главная телеграфировал Кроткову послать туда судно. “Вайгач” прошел Святой Нос. А “Беллавенчер” пришел в Александровск-на-Мурмане. Штенгер». Была сформирована команда водолазов с опытнейшими водолазными офицерами лейтенантами Н. Павлиновым и Китаевым. Вскоре командующий флотилией Северного океана контр-адмирал Угрюмов доносил из Архангельска в Генмор: «Для спасения подводной лодки, найденной в Святоносской бухте, из Александровска послан тральщик “Восток” со старшим офицером заградителя “Уссури” Чуть позже адмирал докладывал начальнику Морского Генерального штаба:
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
