Из записной книжки француженки: дружба
Взращивай друзей, а не собирай их, как коллекцию. Углубляй и очищай уже существующие взаимоотношения, прежде чем начинать новые. Узнавай друга медленно, позволь дружбе раскрыться постепенно, а не разом. Делись своими тайнами скупо; храни секреты, которые другие доверяют тебе. Приглашай друзей домой сознательно, как знак выражения дружбы. Поддерживай и защищай тех, кто рядом с тобой.
Француженка действительно движется в собственной закрытой экосистеме. Она выбирает друзей с такой же неизменной осторожностью, какая присуща всем выборам, которые она делает в жизни. Она не станет налево и направо рассказывать о семейных тайнах. Или бездумно давать брачные обеты. Она даже не скажет вам, откуда у нее это новое платье Celine (купила на распродаже, но это ее маленький секрет). Она не раскроет вам ни свои мысли, ни свое сердце, пока не почувствует, что ваши взаимоотношения настоящие, крепкие и основанные на доверии.
Если француженка приглашает вас к себе домой на обед или ужин, это один из первых знаков того, что занавес приоткрывается. Приглашение домой означает, что она вполне определенно открывает вам дверь в свою частную жизнь. (Французы часто бывают одновременно и озадачены и очарованы американцами, двери домов которых всегда открыты.) Но как только вы переступите порог, в дружбе возникнет новое препятствие.
Чем она делится, что держит при себе
ЧЕМ ОНА ДЕЛИТСЯ (НО БЕЗ НЕУМЕСТНЫХ ПОДРОБНОСТЕЙ)
Тем, что она читает, любимыми фильмами, кулинарными рецептами, рабочей рутиной (впрочем, эта тема в самом конце списка), политическими взглядами (но если чувствует, что вы не из ее лагеря, она проявит сдержанность), планами на отпуск, делами в школе, всем, что относится к жизни в местном сообществе в целом.
ЧТО ОНА ДЕРЖИТ ПРИ СЕБЕ (ПОКА НЕ УЗНАЕТ ВАС ДОСТАТОЧНО ХОРОШО)
Семейные тайны, секреты личных отношений (У ее мужа есть любовница? Она сама чья-то любовница?), все, что касается денег (чем она зарабатывает на жизнь, сколько стоит ее машина и пр.), свой размер одежды, то, что она думает о вашей семье, ее сомнения и неуверенность, давние мечты и надежды.
Семья
Во Франции слово «дефект» обычно относится к неисправному видеомагнитофону. В Америке оно неизменно отсылает к семье. Вам достаточно? Одно из самых полезных и часто используемых выражений французского языка – point de repère (ориентир). Оно означает одновременно и конкретный, физический указатель (даже можно сказать, веху), и эмоциональную контрольную точку. Семья для французской девушки – первейший и важнейший point de repère. Она удерживает ее в море перемен благодаря прочным традициям и предостерегает от типично американского самокопания, которое несет нас по воле волн в бескрайнем океане самопомощи.
Даже в самых раздробленных французских семьях француженка принимает изъяны личности как неизбежную часть человеческой природы; история научила ее принимать бесчисленные человеческие странности и слабости, особенно в семейной жизни. «Они все чокнутые, но я не жертва их безумия, – говорит Фредерика о своей большой эксцентричной семье. – Без них я была бы не я».
«Благоразумно смазывать механизм дружбы маслом изысканной вежливости».
КОЛЕТТ
От страстного желания личного развития француженку бросает в дрожь. И она не то чтобы не любит психоаналитиков; как в случае с кухней или созданием своего образа, ее представление о самосовершенствовании – само по себе являющееся американской концепцией – вытекает из долгой медленной борьбы с фундаментальными человеческими чертами. Это дело длиною в жизнь, ровное подводное течение, скорее старое, чем новое.
Собачья жизнь
Как-то днем на Елисейских Полях я заметила француженку, переходившую дорогу с собачкой на руках и ребенком в ходунках. Конечно, это было слишком, но отлично описывало высокий статус собаки в жизни Франции. Собачка (Toutou) – вот настоящая любимица, и она повсюду. Ей разрешен вход в рестораны и на общественные пляжи. В отели и на деловые встречи. Она – настоящая гражданка Французской Республики, дикая часть картезианского эго, маленький пушистый Джерри Льюис французской души. Ее естественные оплошности все терпят по той же причине (если быть точными, ежедневно с французских улиц убирают несколько тонн этих оплошностей), и она – исключение из правила, согласно которому время играет важную роль в развитии взаимоотношений во Франции. Если у вас есть собака, вы сразу же становитесь частью крепкого братства, закрытой субкультуры любителей собак. Французская собака – превыше всего, и лучший способ завоевать сердце француженки – попасть туда буквально на хвосте ее собаки.
Оставив в стороне психоаналитиков, скажем, что француженка с гораздо большей вероятностью станет искать истину на страницах Мишеля Фуко или в советах мудрой старой тетушки, чем у постмодернистских мистиков или семейного терапевта. Что касается самопомощи, тут она упрямый фаталист. «Я не знаю, что более безумно, – говорит Фредерика, – все время пытаться изменить себя или пробовать изменить других».
Семейная история
За внешней оболочкой традиционной американской семьи вы найдете границы континента и выцветшие воспоминания. Загляните за внешнюю оболочку традиционной французской семьи, и вы обнаружите клады, ужасные тайны, войны, торжества и лишения. В то время как полуразрушенный chateau или фамильный герб может быть частью наследства какой-нибудь француженки, большинство французских семей имеют глубокую, переходящую по наследству связь с землей – они возделывают ее, собирают урожай и живут согласно смене времен года.
Многие из этих семей все еще живут на тех же участках земли, в тех же городах, в которых жили поколения их предков, и удивляются стремлению американцев оставаться на работе, даже когда их молодые годы уже далеко позади. Закончив службу и наполнив государственную казну налогами, французы поселяются в загородном доме с садом или в квартире; они заполняют палубы круизных лайнеров или же просто наслаждаются удовольствиями городской жизни. Они ходят по магазинам, читают газеты, проверяют кожуру молодых помидоров на рынке или торгуются, покупая домашнее вино. В некоторых частях Франции, где неспешное течение деревенской жизни заставляет молодых французов бежать в большие города, они вездесущи. (Очевидно, привилегия работать всю жизнь – это свобода вообще не работать.)
И их воспоминания продолжают жить. В отличие от обычаев моего родного Лос-Анджелеса, где люди, похоже, не стареют, а просто исчезают под аккуратно подстриженными газонами, поколения моей новообретенной французской семьи нашли покой, как и другие французские семьи, на ухоженном деревенском кладбище, где тонкой работы могильные плиты и роскошные венки отдают должное тем, кто жил до нас. Их призраки живут в частицах прошлого – в их домах, старинных вещах, садах, в которых продолжают расти их фирменные овощи и цветут диковинные фруктовые деревья, за которыми ухаживают многочисленные члены семьи и друзья.
