Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
Задача женской связки Оли и Али состояла в том, чтобы, спускаясь от кораблика вниз, стягивать облегающий шпиль чехол с двух сторон руками к себе и сшивать его бечевкой, продетой в ушко специальной длинной иглы. Ею шьют паруса. В народе такую иглу называют почему-то цыганской. Это была изнурительная работа. Приходилось часами висеть над обстреливаемым городом и класть стежок за стежком, прочно сшивая чехол по вертикали. Ольга уже прошила от яблока вниз метров пять, когда со стороны Дворцовой площади из-за облаков на бреющем полете выскочил фашистский истребитель и с ходу дал пулеметную очередь по шпилю Адмиралтейства. Пули пробили обшивку совсем рядом с Ольгой.
Олю пули не задели. Мы быстро спустили ее вниз. В ее широко открытых глазах читалось удивление, она только промолвила: «Ребята, я видела лицо летчика». Испуг к ней пришел лишь поздно вечером.
ИЗ ДНЕВНИКА: 2 октября 1941 года
«К концу подходит работа на Адмиралтействе. Уже шестнадцатый день мы здесь – измотались и устали страшно. Трудности начались с первого дня работы. Они постепенно решались, но времени мы теряли очень много. Руководители работ, архитекторы С. Давыдов, И. Уствольская, О. Шилина помогают нам решить многие проблемы. Нас торопят командование фронта и руководство города. Мы делаем все возможное и невозможное, чтобы спрятать от врага золотую иглу Адмиралтейства. Оля и Аля буквально творят чудеса, зашивая и ошпаговывая репшнуром массивный чехол, чтобы его не парусило ветром.
Сегодня во время нашей работы немцы бомбили Адмиралтейство. Все ходило ходуном – пламя, дым, строительная пыль, осколки, грохот, вой. Спустились без паники в помещение курантов. Только там и стало страшно. Шпиль и купол закрыты чехлом и зашиты полностью. Осталась мелочовка – дня на два. После чего мы с Алоизом перейдем на новый (второй) объект – шпиль над дворцовой церковью Инженерного замка».
В архиве ГИОПа мне удалось обнаружить любопытный документ, датированный 3 октября 1941 года. Это акт комиссии, принявшей выполненные верхолазами работы по маскировке шпиля здания Главного Адмиралтейства.
Комиссия установила следующее:
«I. Все позолоченные части шпиля и купола под ним обтянуты мешковиной, доставленной для этой цели КЭО ЛВПорта, сшитой по форме замаскированных частей с плотной зашивкой на месте и обвязкой веревками.
II. На флюгер – корабль надет, с привязкой веревками, специально сшитый из парусины чехол.
III. Золоченые козырьки над часами покрыты специальными чехлами (циферблаты часов оставлены открытыми). Все работы по маскировке считаются выполненными, законченными и приняты полностью комиссией».
Вот и слился воедино с ленинградским небом шпиль Адмиралтейства, и сразу же сократился прицельный обстрел в этом районе. Немцы потеряли еще один ориентир. Инспекция охраны памятников меня и Алоиза перевела на производство маскировочных работ на шпиле Инженерного замка, где мы должны были так же, как и на игле Адмиралтейства, повесить блоки, поднять наверх чехол и подготовить все, чтобы Оля и Аля приступили к обшивке шпиля чехлом. Освободившихся от работ в Адмиралтействе Олю и Алю инспекция временно направила на обмеры зданий, ценных в историческом и архитектурном отношении, чтобы в случае разрушений их можно было восстановить в прежнем виде. На обмерах работали тогда многие архитекторы из ГИОПа. Конечно, необходимая документация инспекции существовала, но, вероятно, существовали какие-то расхождения между проектами и результатами строительства того или иного здания. На обмерах люди работали подвешенными в люльках.
Костел Святой Екатерины запомнился Оле адским холодом: пробитый купол, груда книг (там хранились книги из Публичной библиотеки) – все это засыпано щебнем, стеклом, снегом. Пожалуй, легче было подниматься на шпиль на улице, чем работать в таком помещении. Там, на шпиле, хотя бы движешься. Здесь приходилось стоять и ждать. Ноги и руки промерзали до костей. Одна из девушек работала в люльке, другая страховала. Потом наоборот. Наши инструменты – рулетка, линейка, угольник. Сверху диктовали размер. Внизу записывали Аля или архитектор. В другом помещении архитекторы сразу же наносили эти размеры на чертеж. Работа отнимала много сил и энергии, но без альпинистов было не обойтись.
И все же, прежде чем начать рассказ о маскировке шпиля Инженерного замка, хочу забежать вперед и продолжить повествование об Адмиралтействе. Позднее, в 1942–1943 годах, Ольга Афанасьевна Фирсова неоднократно покоряла шпиль Адмиралтейства с целью реставрации обветшалой мешковины, покрывавшей иглу.
Ставила заплаты на мешковине, вновь ошпаговывала репшнуром чехол, делала перетяжки. Маскировочный халат из мешковины из-за сильных ветров, дождей, снега быстро приходил в негодность. Его секло осколками бомб и снарядов, и он требовал своевременного ремонта.
Незабываема весна сорок пятого года! Предчувствие близкой победы поднимало настроение, вливало новые силы. Уже вернулись на Аничков мост кони П. Клодта, освободился от укрытия Медный всадник, восстанавливались дома, улицы, площади, набережные. И только скрытые чехлами и краской золотые шпили и купола еще не излучали света, не радовали глаз. И вот пришел последний, тридцатый день апреля 1945 года, когда специальная маскировочная бригада получила приказ начальника МПВО Ленинграда генерала Е.С. Лагуткина демаскировать золотые вершины города. Адмиралтейство – символ морской славы города, всеми любимый памятник. С него и решено было начать.
И вновь в своей видавшей виды брезентовой штормовке Оля висит под облаками – сюда едва доносится щебетание птиц, людской гомон, автомобильные гудки. Кругом – необъятная ширь, одетые в кумач улицы и проспекты. Город готовится к встрече 1 Мая. Как Оля ждала этого дня!
Ольга сбрасывает чехол, и вдруг, словно вынырнув откуда-то, ослепительным золотом засиял кораблик – символ нашего города. Фирсова услышала сильный гул. Что там внизу? Это матросы на Дворцовой площади бросали вверх бескозырки и кричали «Ура!». Они готовились к первомайскому параду и приветствовали смелого человека, который на головокружительной высоте высвободил из плена кораблик.
Но впереди самое трудное – распороть сверху вниз гигантский чехол, облегавший шпиль. И обязательно с подветренной стороны. Тогда коварный ветер станет союзником и прижмет мешковину к шпилю. Начни вспарывать мешковину не там, где следует, произойдет непоправимое – ветер начнет трепать и рвать чехол, который превратится в гигантский парус и может повредить верхнюю часть иглы, где находятся кораблик, корона и яблоко…
Ко всему Оля нечаянно полоснула ножом руку – хлынула кровь на мешковину, на штормовку. Она собирает все силы, надрезает веревку, опоясывающую чехол, и гигантская одежда, плотно прижимаемая ветром к шпилю, медленно сползает к балкону у фонарика.
Те, кто смотрел телевизионный фильм «Летопись полувека», запомнили уникальные кадры кинохроники, посвященные демаскировке шпиля Адмиралтейства, где Ольга Фирсова, вспарывающая ножом чехол, снята крупным планом оператором Глебом Трофимовым. И на солнце ярко вспыхивает золотая восьмигранная игла, воспетая А.С. Пушкиным:
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
