— У меня плохое утро.
— Скотт? Что с тобой? — спросила девушка.
— Я уронил зубную щетку в унитаз, — ответил он. Кесси рассмеялась.
— Потише! — сказала миссис Мартин, не переносившая с утра громких звуков.
— Что ты сделал? — переспросила девушка.
— Что слышала, — огрызнулся Скотт. — Уронил щетку в унитаз.
— Как же ты ухитрился?
— Да уж, это надо уметь, — пробурчал парень. Кесси снова рассмеялась.
— Ты позвонил мне ни свет ни заря, чтобы сообщить о том, как ты невероятно неуклюж?
— Кажется, мне плохо, — сказал Скотт хриплым голосом.
— С тобой никогда не бывает ничего хорошего, — пошутила Кесси.
— Нет, правда, кажется, у меня грипп или еще что — нибудь, — возразил Скотт. — Кажется, я не смогу сегодня встретиться с вами.
— Вот те раз, — вздохнула девушка.
— Могла бы проявить сочувствие! — воскликнул Скотт. — Ведь я уронил щетку в унитаз оттого, что мне стало плохо.
— А ты ее достал оттуда? — спросила Кесси.
— Нет еще.
— Дочка, твой тост остынет! — крикнула мать из-за стола.
— Иду, — откликнулась Кесси и сказала в трубку: — Бедненький…
— Чем ты сегодня занимаешься? — спросил Скотт.
— Помогаю папе. Мы будем счищать старую краску с крыльца. А потом красить заново.
— Не позавидуешь, — сказал Скотт.
— Я уже давно обещала ему помочь, — сказала Кесси.
— Дочка, завтрак стынет, — снова позвала мать.
— Перезвони попозже, — сказала Кесси поспешно. — Поправляйся.
Она повесила трубку и вернулась за стол. Поддела тост на вилку, макнула его в сироп, поднесла ко рту и сказала:
— Ну вот, остыл.
— Сама виновата, — ответила мать. — Что нужно было Скотту?
— Ничего. Ему не терпелось рассказать мне о том, что он уронил зубную щетку в унитаз, — девушка утерла подбородок бумажной салфеткой.
— Ты так близка с этими ребятами, — сказала мать, пристально глядя на нее.
— Что ты хочешь сказать? — спросила Кесси растерянно.
— Ничего. Совершенно ничего, — ответила мать быстро. — Просто, по-моему, для девочки твоего возраста довольно странно дружить сразу с тремя парнями.
— А мне так не кажется, — ответила Кесси, отчетливо выговаривая каждый звук. — Они хорошие ребята.
— Я не говорю, что они плохие, — сказала мать. — Ладно, оставим эту тему. Я не хотела тебя обидеть.
— Я не обиделась, — ответила девушка и отодвинула тарелку. У нее больше кусок в горло не лез.
Кухонная дверь распахнулась, и вошел отец, раскрасневшийся от холода. В руках у него были два больших пакета из ближайшего хозяйственного магазина.
— Ну вот и я, — объявил он.
— Видим, — ответила мать резко. — Закрой дверь. А то нас продует.
— Я взял напрокат шлифовальную машину и принес тонну наждачной бумаги, — сообщил отец.
— Это означает, что ты всерьез собираешься заняться крыльцом? — спросила Кесси, улыбнувшись. Она понимала, что вопрос был дурацким.
* * *
Они с отцом трудились целый день.
— У меня еще никогда не было пыли от краски в волосах, — сказала Кесси после ленча.
— Она тебе идет, — пошутил отец, вытирая рукавом пот со лба. — Ты просто блестишь.
— Не хочу я блестеть, — ответила девушка. Продолжая работу, она думала об Эдди. О том, что у
него мог случиться нервный срыв.
Ей пришлось потратить много сил, чтобы отговорить его идти в полицию с признанием. Скотт и Уинкс тоже уверяли его, что это будет страшной ошибкой, и в конце концов уговорили подождать.
В четверг вечером Эдди и Уинксу снова позвонили. Все было как в первый раз. Сухой шепчущий голос повторил ту же фразу: «Вам не удастся сбежать».
Один лишь Скотт избежал неприятных звонков. И визитов.
Перед глазами у Кесси стояла красная с синим кепка. Как ужасно было держать ее в руках, сознавая, что она принадлежала мертвецу.
Сбитому ими человеку.
Кто же оставил кепку на двери у Эдди?
И кто звонил?
Сперва подозрения пали на Уинкса. Но подобные шутки с его стороны были бы слишком жестокими. К тому же он казался таким же встревоженным, как и все, хотя и делал вид, что какому-то глупому шутнику его не запугать.
Какому-то шутнику…
Но кто этот шутник?
Может быть, кто-то из тех, кто в ту ночь пересекал переезд Хэнсона? Или стоял на старом мосту, когда они сбили Брандта Тинкерса? Свидетель происшествия?
Если так, то это должен быть кто-то из их знакомых, сообразила Кесси. Кто-то, узнавший четверых друзей, знающий их телефоны.
Но это невозможно.
Переезд Хэнсона находился в нескольких километрах от города. Да и зачем кому-то тащиться туда ночью? Какая-то загадка. Таинственная и ужасная загадка.
— О чем ты задумалась? — спросил отец. — А?
— Ты как будто где-то далеко, — он улыбнулся ей, но глаза оставались серьезными.
Девушка не сразу поняла, что шлифовальная машина остановилась.
— Да так, ни о чем, — ответил она. — Просто о школе.
— Когда у вас весенние каникулы? — спросил отец, глядя на пропущенное ею пятно.
- В апреле, — ответила Кесси. — В первую неделю апреля.
— Давайте куда-нибудь поедем втроем, — предложил отец. — Куда бы тебе хотелось?
— Куда-нибудь подальше отсюда, — ответила девушка не раздумывая.
* * *
После обеда она позвонила Скотту. У него действительно оказался грипп, и поэтому он не мог выйти из дома.
Кесси положила трубку в расстроенных чувствах. Ужасное происшествие еще сильнее сблизило четверых друзей, и она чувствовала боль каждого из них острее.
В этот момент раздался звонок, и девушка вздрогнула от неожиданности.
Ее снова охватили тяжелые предчувствия.
Теперь так было всегда, когда звонил телефон. Казалось, что на другом конце раздастся сухой, потусторонний голос.
— Алло?
— Привет, Кесси. Это Эдди.
— Кажется, мы с ребятами собирались пойти в кино. Ты обещал узнать, что идет.
— Я… я не пойду, — выдавил Эдди.
— Как?
— Мне что-то не по себе, — ответил он. — Лучше остаться дома и посмотреть телевизор.
