Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
Два других полезных информатора слышали глухой взрыв где-то между одиннадцатью и полуночью. Один сказал, что это прозвучало как ружейный выстрел, а пожилая женщина, проживавшая в обшарпанной квартире за углом в Клейне на Сен-Аман-стрит, была потревожена глухим хлопком и решила, что это бабахнул неисправный глушитель.
Версавел знал, что Ван-Ин будет заинтересован. У них имеются в распоряжении четыре полезных свидетеля, и это более чем достаточно, чтобы осчастливить заместителя прокурора Мартенс.
Де-Kи не показывался в то утро. Ван-Ин позвонил ему вечером, чтобы сказать, что он назначил встречу на девять с Дегрофом для стандартного допроса. Он решил встретиться с ним пораньше, чтобы разрулить ситуацию.
Если все пойдет по плану, то все закончится обычной писаниной и отправится файлом в прокуратуру.
Так, по крайней мере, полагал Версавел.
* * *
Ван-Ин плохо спал. Дело Дегрофа выбило его из колеи, и это ему не нравилось. Когда он пришел в полицию, Брюгге был тихим кладбищем провинциального захолустья. Утешение для горожан, но не для полицейского. Серьезные преступления были редкостью.
Ван-Ин дослужился до помощника комиссара и начальника отдела специальных расследований, и все это время он жаждал особого дела. Этого не произошло, и его энтузиазм угас. Ему до зубовного скрежета надоели бумажная рутина и мелкие интриги. Так прошли годы.
И вот теперь чем больше он думал об этом расследовании, тем яснее понимал, что дело Дегрофа – то самое экстраординарное, чего он когда-то ждал.
Тот факт, что на Де-Ки оказывается давление, заставил Ван-Ина насторожиться. События той ночи были слишком странными, но не трагичными. И тогда выходит, что есть еще какая-то причина, по которой Дегроф-старший был вынужден прибегнуть к «тяжелой артиллерии» – надавить на Де-Ки. И комиссар был преисполнен решимости докопаться до этой причины, чего бы ему это ни стоило, даже ради того только, чтобы произвести впечатление на очаровательного заместителя прокурора Ханнелоре Мартенс.
После обычного критического осмотра своего тела перед зеркалом, когда он вспоминал, как все было прежде, Ван-Ин принялся искать свой лучший костюм.
Он выбрал один из трех имеющихся у него в наличии галстуков и повязал его как полагается. День святого Валентина 1984 года, грустный и памятный. Его последний ужин при свечах с Соней. Тогда они зарезервировали столик в «Де-Зевенд-Хемель» в уютном местечке на Вал-сквер. В ту ночь он был на седьмом небе от счастья.
Ресторан обанкротился пару месяцев спустя, так же как и его брак. Соня получила мебель и то, что осталось от их сбережений. Ван-Ин взял кредит – пару миллионов франков, чтобы компенсировать плату за дом. Кредит стоил ему двадцать четыре тысячи франков ежемесячно.
Он должен был платить почти тридцать пять тысяч, чтобы удержать за собой дом, но оно того стоило. Это был дом его мечты. Он был счастлив в нем, как ребенок.
Пожилая старая дева жила тогда в нем, она готовила ему блины почти каждую среду. Он полюбил Ветте-Виспорт и дом в конце Моэр-стрит, верхнюю комнату, где он вставал по часам, твердый дубовый стол у окна, винтовую лестницу, ведущую в сад, на берегу канала, темный сводчатый подвал, стянутый паутиной, скрип деревянного пола наверху. Дом, окутанный уютом, сплетенным лучами света, проникавшего сквозь зеленые стекла окон, спокойствием, не оставлявшим его никогда.
Они решили жить в этом месте, когда он уже стал старше. Дом был выставлен на продажу в 1978 году, когда он и Соня были женаты уже четыре года. Ван-Ин согласился на непомерную цену. Как и он, Соня была полна энтузиазма. В юношеской наивности они пошли на очень большой кредит. Она работала день и ночь, чтобы заплатить за дом своей мечты. Она была шеф-поваром в эксклюзивном ресторане Брюгге и зарабатывала гораздо больше, чем молодой полицейский. Она выжимала себя до седьмого пота.
В 1984 году, когда худшее, казалось, было позади, их брак распался.
Долгими вечерами Ван-Ин чувствовал себя одиноким. Он рухнул в объятия молодой коллеги, польстившись на ее прелести, и наслаждался короткими и страстными отношениями с девятнадцатилетней девушкой. Она была ненасытной, пока не поняла, что Ван-Ин не сможет продвинуть ее карьеру, он сам недавно получил повышение, став инспектором. Она бросила его, как кусок грязи, а Соня узнала об этом на следующий день.
Ван-Ин не пытался понять, что случилось с их браком, который мог быть прекрасным, но теперь это было уже слишком поздно. И жалость к себе в таких делах – плохой помощник.
Его темный костюм делал его более стройным, что его заметно порадовало. Он дошел до угла Моэр и направился в полицейский участок на Бёрс-сквер.
Сегодня можно было сказать, где живут настоящие патриоты. Повсюду сверкали «львиные флаги»[8], Фландрия праздновала свой ежегодный фестиваль, но это был также и обычный рабочий день.
Ван-Ин вошел в участок и спросил у дежурного, есть ли свободная машина. Офицер Кардон порыскал в кармане и дал ему ключи от «фольксвагена», которым обычно пользовался Ван-Ин.
– Спасибо, Роберт, – сказал Ван-Ин.
– К вашим услугам, комиссар, – ответил тот.
Он мельком взглянул на лестницу, ведущую наверх, в его кабинет, но не стал в него подниматься, когда увидел часы в коридоре. Было 8.45.
Радиосообщения запланированы на каждые полчаса. Он был уверен, Версавел на своем посту, за столом. Если нет новостей, это может подождать до второй половины дня.
Он поехал по Смеде-стрит и выехал на главную дорогу из города в направлении к Гистель. Дегроф жил в Варсенаре, небольшом городке между Брюгге и Джабеке.
Ван-Ин был знаком с Гроте-Темс, элитным районом, где располагалась официальная резиденция Дегрофа. Люди, которые жили в том месте, имели право называть себя респектабельными гражданами. Здесь жили врачи, риелторы, успешные бизнесмены, руководители банков и просто богатые собственники. Аристократический титул особенно ценился в Гроте-Темс, хотя ротарианцы и члены клуба «Киванис», а также рыцари Мальтийского ордена и многочисленные Опус Деи[9]также могли рассчитывать на особое отношение.
Ван-Ину потребовалось некоторое время, чтобы найти дом Дегрофа на миниатюрной улице в Гроте-Темс, бросившей вызов логике. Здесь словно каждый житель изо всех сил старался создать впечатление, что он один живет на своей улице. Наконец он нашел то, что искал, после по меньшей мере десятиминутных блужданий вокруг.
Дегроф жил в сооружении, изображавшем сельское поместье, типичное жилище богачей, которые строили свои дома в семидесятых под лозунгом «Назад к природе», как было модно в те времена. Кто мог себе это позволить, покупал дорогой участок земли и строил свой собственный деревенский дворец за пределами города.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
