Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
Глава 6.Правобережье в огне
Советские и самостийные историки сделали ложь правдой, повторив ее тысячу раз. Сейчас 99,9% жителей Республики Украина и Российской Федерации на вопрос, кто такой Мазепа, скажут: «Гетман Украины». Но, как уже говорилось, Мазепа был гетманом не Украины и не Малороссии, а фактически узкой полоски земли в 150—200 км на Левобережье Днепра. Официальный же титул Мазепы – «Пан Иоанн Мазепа гетман войска его царского пресветлого величества Запорожского», – из надписи на глуховской пушке, отлитой в 1697 г. Пушку может лицезреть каждый, она находится во внешнем дворе Артиллерийского музея в Петербурге рядом с памятником казненным декабристам.
Замечу, что и Богдан Хмельницкий имел только один титул: «Гетман Войска Запорожского». Самое же любопытное, что Войско Запорожское никогда не подчинялось малороссийским гетманам – ни Хмельницким, ни Мазепе. Впервые на короткий срок Войско Запорожское было подчинено Елизаветой Петровной гетману Кириллу Разумовскому.
Тем не менее ситуация на Правобережье и в Запорожской Сечи сыграла важную роль как в поступках Мазепы, так и в истории Полтавского сражения. Поэтому нам придется сделать небольшое отступление и отправиться в XVII век. Польский король Ян Собеский для борьбы с турками решил возродить на Правобережье казачество. В 1683 г. он приказал шляхтичу Куницкому начать набор казаков, и к концу года таковых набралось около 8 тысяч. Но в начале 1684 г. казаки убили Куницкого и выбрали своим гетманом Андрея Могилу.
Однако к 1686 г. уже ни Могилы, ни единого командования у правобережных казаков не было, а значительная часть Правобережья оказалась под властью самозваных казацких полковников. Наибольшую известность среди них приобрел Семен Филиппович Гурко, получивший прозвище Палий, то есть поджигатель.
Палий сделал своей резиденцией город Фастов или, как его тогда называли, Хвастов. Палий в молодые годы жил в Сечи и всегда поддерживал тесные связи с запорожцами.
Полякам как-то удалось схватить Палия и заключить его в башню в городе Немирове. Но Семену удалось бежать оттуда. Освободившись, он узнал, что Фастов захвачен частной армией католического епископа. Палий собрал казаков, взял Фастов и перебил там всех ксендзов. Именно с тех пор он стал непримиримым врагом католической церкви.
В 1688 г. Палий обратился в Москву с просьбой о принятии его в подданство. Но правительница царевна Софья не желала войны с ляхами, и Палию было рекомендовано вместе с казаками перебраться в Запорожье.
Однако честолюбивый Палий не захотел стать местечковым полковником, а то и есаулом, и остался в Правобережье. У поляков не было возможности, а может и желания отправить против Палия и других полковников крупные силы.
Статус у Палия и других полковников на Правом берегу был более чем странным. Так, в 1693 г. войско Палия вместе с казаками Мазепы разгромили татар на реке Кодыме, за что получили от царя Петра ценные подарки.
Казаки Палия повсеместно громили панские усадьбы. Так, например, при разгроме двумя сотнями палиевских казаков имения пана Стецкого один из вождей повстанцев, некий Прокоп, громко заорал: «За Вислу ляхов прогнати, щоб их тут и нога не ступала!»[18]. Уверен, что подобный лозунг использовался всеми православными Правобережья.
На грабежи казацкого полковника Кутиского-Барабаша последовала коллективная жалоба шляхты Киевского воеводства. Польский коронный гетман отправил к полковнику по сланцев с требованием уняться. А Кутиский-Барабаш посадил их в тюрьму, заявив: «Я ани короля, ани гетмана не боюсь; у меня король – царь турецкий, а гетман – господарь волоский, – бо треба тое ведати: где Барабаш, там ничого не маш»[19].
Сотник палиева полка Цвель со своими казаками напал на каптурового[20]судью Сурина, ездившего для исполнения своей судебной обязанности в село Калиновку. «Козаки, встретивши его на дороге, закричали: “Бийте ляхов, бийте! Нехай не ездють на суды; тут наш козацкий суд!” С такими словами козаки поколотили и самого господина, сидевшего в коляске, и его прислугу, забрали у него деньги, оружие, вещи, съестные запасы, а все судебные документы повыбрасывали и истребили»[21].
А с другой стороны, Палий периодически отправлял письма к польскому королю, в которых стремился показать себя верноподданным Речи Посполитой, терпящим постоянные обиды от панов и ксендзов. В 1700 г. коронный гетман послал под Фастов воеводу Цинского с 4 тысячами поляков. Пан Цинский подошел к Фастову, сжег посад, а затем ретировался. По версии украинских историков отряд казаков напал с тыла на ляхов, и те были вынуждены отойти от Фастова. Поляки же утверждают, что Палий прислал Цинскому несколько бочонков с деньгами, и на том кампания была закончена ко всеобщему удовлетворению. Любопытно, что некоторые польские паны привлекали казаков Палия для решения своих личных дел. Так, зимой 1700/1701 г. пан Микульский поссорился со своей соседкой панной Головинской, взял от Палия «привоведный лист» для набора своевольных казаков и с этими казаками напал на имение Головинской, выгнал владелицу, сжег ее усадьбу и разогнал ее людей. Польские паны ситуацию на Правобережье начали сравнивать со временами Богдана Хмельницкого в конце 40-х годов XVII века.
Примерно с 1694 г. отношения между Палием и Мазепой начали портиться. Фастовский правитель был слишком популярен на обоих берегах Днепра, а Мазепе в общем и целом было плевать и на православие, и на народ малороссийский, его основной целью было удержать гетманскую булаву. Поэтому Мазепа пытался всеми средствами дискредитировать Палия.
В 1701 г. поляки направили в Правобережье большие силы, в основном состоявшие из частных армий. Полковник Самусь отправил Мазепе грамоту с просьбой о помощи и осведомлялся о возможности ухода на левый берег в случае полной победы ляхов. Мазепа отвечал: «Помочи тебе не подам и без царского указа тебя не прийму. Без моего ведома ты начал и кончай, как знаешь, по своей воле»[22].
А в своем донесении в Москву Мазепа высказывал соображения, что Самусь делает это по чужому наущению, поскольку сам он человек простой и необразованный, и едва ли без чужого совета додумался до этого. «Бунт распространяется быстро, – писал гетман, – уже от низовий Днестра и Буга по берегам этих рек не осталось ни единого старосты, побили много мещан – поляков и жидов, другие сами бегут в глубину Польши и кричат, что наступает новая хмельнищина. Впрочем, случившаяся на правой стороне Днепра смута принадлежностям нашим зело есть непротивна. Пусть господа поляки снова отведают из поступка Самусева, что народ малороссийский не может уживаться у них в подданстве; пусть поэтому перестанут домогаться Киева и всей Украины»[23].
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
