Однако время от времени ее убеждения прорывались наружу – например, тем субботним вечером, когда мы экспромтом собрались на ужин у нас дома.
– Добро пожаловать похозяйничать на моей кухне, – сказала я Риду.
Вот-вот должны были прийти Берк и Рослин Лоуренс.
– Мерси, – отозвался Рид.
Рут с неизменным восторгом отзывалась о чисто женских увлечениях мужа. Рид был отличным поваром, и, когда гостей принимали Кэмпбеллы, именно Рид занимался цветами, выбирал вино и собственноручно готовил почти все блюда.
– Типичный евнух весь к вашим услугам. – Он усердно нарезал цуккини тончайшей соломкой – задача нелегкая сама по себе, а уж тем более с одной рукой на перевязи. Тренируя команду младшей лиги, Рид потянул запястье.
– Какое ожидается главное блюдо? – спросила я.
– Оленина.
– Вклад Берка?
Берк пристрастился к охоте из лука. Вот уже несколько месяцев он все выходные проводил за городом, рьяно устраивая лизунцы для оленей и сооружая охотничьи засады на деревьях.
– Вклад Рослин, – уточнила Рут.
– Рослин? – Я не поверила своим ушам.
Рут кивнула:
– Она у нас теперь тоже лазает по деревьям.
Я сдвинула брови, силясь вообразить себе Рослин верхом на ветке, с ружейным прикладом у щеки.
Рут плеснула себе вина.
– Не иначе как с наркотой связалась, – добавила она. Рид укоризненно покосился на жену. – А что? С чего бы иначе человеку день напролет торчать на дереве, отбивать себе ружьем плечо, а потом вспарывать Бемби от горла до зада? В конце определенно должна светить какая-то награда.
Со двора в дом вошли Берк с Рослин, едва не свалив стопку газет, подготовленных на вынос.
– Просим прощения за опоздание, – извинился Берк. – Беседовали с Уильямом. (Старший сын Лоуренсов уже учился в университете.) Сынок позвонил предупредить насчет двух неудов, которые отхватил в этом семестре. – Берк мрачно покачал головой. – Интересно, как ему понравится зарабатывать себе на жизнь. Пока он способен разве что сбегать с лекций.
– Я принесу тебе любопытную книгу – как раз сейчас читаю, – пообещала Рут. – Называется «Мужчины НЕ рентабельны».
Берк глянул на Рут с таким видом, словно не мог решить – всерьез она или острит.
– Я не читаю брошюр из серии «Помоги себе сам», – наконец отозвался он и, протянув руку Риду, заметил перевязь: – Что стряслось, Рид? Супруга совершила бросок через плечо и вывихнула тебе запястье?
Мы рассмеялись. Все, кроме Рут.
– Обхохочешься, – сказала она. – Спроси кто-нибудь то же самое у женщины, было бы не так смешно.
Берк прикоснулся к ладони Рут и, мигом отдернув руку, принялся трясти ею и дуть на палец:
– Ой-ой-ой. Задел за живое. Похоже, воинственность Рут сегодня включена на максимум. – Он повернулся ко мне: – Ну а ты как, Прил, наш пригородный бард? Уже опубликовала что-нибудь?
– Нет.
При всей его безобидности, вопрос мне был неприятен, но по крайней мере Берк обошелся без своего стандартного зачина беседы – о каком-нибудь нашумевшем триллере. Не любитель триллеров, я никогда не могла разделить его восторга.
– Не обращайте внимания на Рут, – посоветовал Рид. – Она еще не отошла от очередной сходки «Ариадны».
– «Ариадна»? – переспросила я. – Что это?
Рут крутила в руках штопор.
– Группа из пяти женщин, которые собираются два раза в месяц и обсуждают самые разные вопросы, прочитанные книги и все такое.
Должно быть, я не сумела стереть с лица удивление и обиду: о «группе» Рут я слышала впервые.
– Вряд ли ты кого-нибудь из них знаешь, – сказала она. – Марта Бернетт, Фрэн Сайке. Слышала? (Я качнула головой.) Познакомилась с ними случайно, в кафетерии. Ах да, еще Наоми.
Наоми. Инструктор по верховой езде из «Конюшен Пирсон». Но почему все же Рут ни словом не обмолвилась об этих встречах? И почему не пригласила меня? Недавно я крайне скептически отнеслась к массажисту, который читал ауру по мышечному тонусу. Неужели Рут обиделась? Причина идиотская, но других просто нет.
– Выпьешь, Рослин? – спросила Рут.
– Нет, я отказалась от алкоголя до конца поста.
– Прости, забыла. – Рут наполнила бокал вином и протянула Скотти: – А ты от чего отказался, Скотти? От подписки на «Плейбой»?
– Когда ты стала такой бесстыжей грубиянкой? – нежно парировал Скотти.
Рут обняла его за шею и чмокнула в щеку.
– Я ею всегда была, Скотти. Просто теперь я бесстыже грублю по другим поводам.
– А где дети? – поинтересовалась Рослин. – Я надеялась их увидеть.
– Под замком у нас в доме, с запасом пиццы и кассет, – ответила Рут. – Они к тебе сегодня стучали, но у вас никого не было.
– Я проведывала Милли Кук. Ей вчера трубы перевязали, все болит, по дому ничего делать не может.
– Мне, кстати, тоже надо что-то предпринять, – вставила я. – Все откладываю.
– Почему бы Скотти «что-то не предпринять»? – бросила Рут.
– Смеешься? Скотти уверен, что от вазектомии у него ладони шерстью покроются или его баритон превратится в женское контральто.
– Эй, минуточку! – возразил мой муж. – С ножом я к себе никого не подпущу, но не отказываюсь взять контроль за рождаемостью на себя.
– Великолепно, – отрезала я сухо. – Заодно посоветуй, что предпочесть: коитус прерыватус или амбре от меня, как от фабрики резиновых изделий.
– Женщине операция обходится в семь раз дороже! – воскликнула Рут. – Перевязать трубы в семь раз дороже, чем сделать вазектомию.
– Страховка покрывает расходы, – сказал Скотти.
Этот пункт в нашем полисе я помнила – он там по-медицински изящно именовался «добровольная стерилизация».
– И, кроме того, – добавила Рут, – вазектомия обратима.
Увиливая от спора, Скотти припал к бокалу. В наступившем неловком молчании Берк достал из заднего кармана брюк рекламку и протянул мне:
– Я тут тебе кое-что принес, Прил.
Листок рекламировал «Внешний предел» – организацию, устраивающую изнурительные походы, участники которых бросали вызов природе, чтобы испытать себя на прочность.
– Меня пригласили в руководящий совет, – объяснил Берк. – Роскошно. На ежегодном официальном обеде все были при смокингах, но в кроссовках.
– Мои поздравления, – сказала я.
– Кто-то из боссов выделяет одно бесплатное место в год, и, на мой взгляд, ты идеальный кандидат, Прил. Вот, взгляни: можно выбирать из трех разных экспедиций и сезонов.
Я разглядывала плохие снимки измученных путешественников и читала их оды программе, полные энтузиазма, с массой восклицательных знаков. Не принятая в «Ариадну», я была польщена предложением Берка, но лишь на миг.
