Поощрения лакомствами разрешаются. Позаботьтесь также о том, чтобы ваш любимец все время находился в движении. Утомленный пес — послушный пес. Давайте ему посильные задания, а затем хвалите с теплотой в голосе. Не опасайтесь ставить песику четкие границы ясно и твердо коротким «Фу!», что является эквивалентом ворчания. Если ваш маленький любимец продолжает упрямиться, выкиньте его из своей постели. Спать в одной постели с вами значит для него занимать то же положение, что и вы. Но он ошибается: вы и только вы — бесспорный вожак. Для таких случаев вашему маленькому любимцу следует завести отдельную корзинку подальше от постели своей хозяйки.
Так что купите достаточно большой диван для гостей или оборудуйте отдельную комнату.
Королем клетчатых рубашек является Урс Штурценэггер. Без преувеличений. Там, где Аль Борланд из сериала «Хозяева» кончает, Урс только начинает. А если потребуется выглядеть репрезентабельно, у него есть наготове прекрасный костюм.
Прежде, перед нашей «великой битвой», это был дымчато-серый «Армани». По глупости во время нашего разногласия я оставила фломастером надпись на его брюках: «Попридержи это здесь», а маникюрными ножницами сделала надрез в соответствующем месте. После этого костюмчик потерял свой вид.
Во время размолвки Урс обзавелся темно-коричневым костюмом от Брионии. Очень элегантным. Но чего-то среднего между ними не было. Клетчатые фланелевые рубашки или дорогой «Брионии» — все. Ни то, ни другое не годилось для позднего завтрака у Силки из нашего общества любителей детективного сыска. А мне хотелось провести это мероприятие: представить подружкам моего одетого с иголочки спутника жизни на данный период!
Эрго[43]я должна была приодеть Урса.
— Это еще зачем? Мне ничего не надо! — уперся Урс.
Но в следующую среду мне ловко удалось заманить его в «Бройнигер», самый большой и престижный магазин Штутгарта.
Как в трансе, он позволил протащить себя через отдел дамского белья и этаж с обувью, ненадолго застрял в отделе спорттоваров, надолго в закутке товаров для гольфа, потом выпил со мной по стаканчику свежевыжатого апельсинового сока в одном из фуд-стейшн[44]этого торгового дворца и сам не заметил, как оказался в отделе мужской верхней одежды «де люкс»[45].
— И все-таки тебе надо что-нибудь купить, — настаивала я. — Пристойный костюмчик на выход.
— Я и так пристойно выгляжу.
— Ты носишь одни фланелевые рубашки! — возразила я, как будто уже это было доказательством противного.
— Это не просто фланель. Это португальская фланель! — возмутился Урс.
— О, португальская! Из Португалии поставляют тончайшую в мире фланель, — раздался мужской голос.
Это был продавец. По гвоздике в петлице я определила, что он должен быть старшим в этом отделе. Он смерил Урса взглядом:
— «Баттон Даун»[46], с закругленными полами и встречной складкой сзади, цвет «глен плед»[47], — без сомнения, мастерское произведение!
Урс одарил его сияющим взглядом — он нашел родственную душу.
Я одарила продавца сияющим взглядом — он поймал Урса на крючок. Теперь от этого до оливковой оксфордской рубашки и песочного цвета классических «чинос»[48]остался один маленький шажок.
Пока Урс и продавец развлекались в примерочной, я тайком вытащила из сумочки «С-Трип». Да, вот оно, мое объявление! Между «моложавой домохозяйкой к пятидесяти», которая ищет «ухоженного джентльмена, свободного в дневные часы» для легкого флирта «(Конфиденциальность гарантируется!)», и «мощной блондинкой», которая «умеет ценить лирику Рильке не меньше чем женский бокс и скалолазание в «Швабской Юре».
Шторка перед примерочной шевельнулась. Я быстренько спрятала «С-Трип» обратно.
Мой Урс выглядел в новых тряпках удивительно элегантно.
В дамском туалете на втором этаже центрального корпуса я показала Урсу, как могу быть благодарна, спонтанно и в неположенном месте…
Около шести вечера мы вернулись домой. На небесах пели скрипки, а мир сиял в розовых красках… Пока я не включила автоответчик.
«Урс, золотце мое, это мамочка. Мы у твоей тети на Даго-Маджоре[49]. У нее сегодня день рождения. Не забудь позвонить и поздравить ее. Я на тебя надеюсь».
«Эй, ребята, это София. Я коротенько. Только хочу сказать, что мы обязательно приедем в Штутгарт на день рождения Урса. Но если честно, ваш собственный три-тра-траляля-репертуар дуэтом на магнитофончике жутко раздражает. Не разжиться ли вам для разнообразия записями Хулио Иглесиаса? Пусть себе фонит, а? Брр, терпеть не могу влюбленные парочки! Как сделаете перерывчик в траханье, звякните мне!»
«Привет, это я, Алекс. Подай хоть звук! Я скоро не выдержу! Ты должна мне помочь! В полицию я не хочу обращаться. Эй, отзовись! Помоги!»
— Помочь? В чем это?
Собственно, Урс, заядлый любитель посидеть в ванне, там сейчас и плескался, но, разумеется, просек именно высказывание Алекс. Как назло!
— Ох.
— И при чем там полиция? Ты снова играешь в сыщика?
— Ах…
— Ты ведь знаешь, как это опасно! — Урс относился к тому типу мужчин, которые всегда держат себя под контролем; он никогда не орал, но от его тихого голоса мурашки по спине бегали.
— Сокровище мое… — начала я.
— Мы снова вместе. Наша любовь вспыхнула заново. Мы счастливы. И помолвлены. И все это ты хочешь поставить на карту, пускаясь преследовать убийц?
Прежде Урс был молчаливой тихоней, который с улыбкой кивал или морщил лоб и просто шел спать. Но с тех пор как мы съехались, он все чаще выражал свое недовольство вслух. Может, дело во мне?
— Ни о каком убийстве и речи нет…
— Ничего не желаю слушать. Если дело для полиции, значит, оно опасное. Оставь это! Ради меня! Ради нас!
Возьми он меня в свои объятия и умоляй с преданным собачьим взглядом, я бы, может, еще и дала слабинку, но командовать мной я не позволю!
— Мне не нравится твой ультимативный тон! — холодно заявила я и включила чайник. — Это все еще моя личная жизнь, то, о чем здесь речь.
