— Я гей, у меня нет другого выбора.
— Ой, Кристал расстроен, — насмешливо говорю я. Надо признать, что Кристал очень трепетно относится к своей нетрадиционной ориентации. Совсем недавно он стал членом клуба «Хоть-Куда», заняв высшую позицию в царстве геев.
— Это ты расстроена. Ты бесишься потому, что Максвелл пришел с другой девушкой, а ты здесь одна и чувствуешь себя не в своей тарелке.
Кристал чарующе улыбается и кладет ногу на ногу, — на нем брюки на бедрах от «Прада». Горькая правда.
— Ты недостоин быть моим ЛП, — едко замечаю я.
— Как скажешь, — говорит он, отворачиваясь.
— Извини, — быстро произношу я. Он просто откровенен. Я действительно ощущаю дискомфорт.
Кристал снова улыбается, на этот раз в мягком взгляде его карих глаз сквозит искорка нежности. Парням нравятся его глаза.
— Все нормально, малышка.
— Спасибо.
Я смотрю на Максвелла и ДХК. Они сидят через три столика от нас, и нам с Кристалом удобно за ними подглядывать. Кроме того, слышно, о чем они говорят. Очень кстати.
Мужчины-натуралы иногда так наивны.
Он пристально смотрит ей в глаза, и оба они мечтательно улыбаются друг другу. Это настоящее чувство? Мне интересно, о чем он думает. Знает ли он, что она ДХК? Думает ли он, что чуть позже сможет проверить эту гипотезу? Мне хочется подбежать к ней, хлопнуть по плечу и спросить, правду ли о ней говорят. Действительно она это делала? И больно ли ей было? Но больше всего мне хочется сказать, чтобы она убиралась прочь. Ведь пока она думает об обязательствах, он думает о чем-то совершенно другом. Но с другой стороны, я ее совсем не знаю, поэтому, пожалуй, пропущу эту замечательную возможность.
Я отворачиваюсь от Максвелла и его спутницы со странным чувством. И сама не до конца понимаю почему. Я проигрываю в голове развитие наших псевдоотношений. Мы встретились. Он не произвел на меня никакого впечатления. Мы легли в постель. Занялись сексом. Я ждала чего-то, что все же произвело бы на меня впечатление. Но не дождалась. И отомстила. А он отплатил той же монетой.
— Кристал, я забыла рассказать тебе, что случилось!
— С Максом? Я уже слышал эту историю. Вчерашняя новость, — говорит он, щелкая пальцами.
— Нет-нет. На этой неделе он поместил на сайте отклик на мою колонку!
— Да? А статья была о нем?
— Не буквально о нем.
— Жаль огорчать тебя, моя дорогая, но в колонке с предельной ясностью говорилось о нем.
— Не-а!
— Угу.
— В любом случае, — с нажимом говорю я, — он пишет, что никогда не станет со мной встречаться и что я… — Я не в силах это выговорить. Из всего написанного это, возможно, было самым жестоким. Мечта моей жизни разбилась из-за неудачи в постели.
— Ты… — подсказывает Кристал.
Я проглатываю комок.
— Предвзятый автор. — С таким же успехом он мог сказать «плохой автор».
Максвелл смотрит в нашу сторону, ловит мой взгляд и машет мне рукой в знак приветствия.
Повернувшись к нему, но избегая смотреть прямо в глаза, я выдавливаю что-то похожее на улыбку.
Разумеется, вполне могла получиться и гримаса. Точно не знаю.
— Тьфу, — произносит Кристал.
— Тьфу — это правильно. Просто противно, в любом случае, он здесь с девушкой по имени ДХК. Не очень-то прилично, верно?
— Должен не согласиться.
— Почему?
— Ему могут нравиться такие девушки, — отвечает Кристал.
Я пожимаю плечами, выражая неодобрение.
— По-моему, я расстроилась, — удрученно говорю я. — Знаешь, в чем несправедливость?
Кристал смотрит на меня, ожидая продолжения.
— Каждую неделю я пишу свой материал, под ним стоит мое имя. Я полностью отвечаю за все, что говорю. Понимаешь, я хотя бы подписываюсь под тем, что пишу. Затем появляется великий Максвелл, говорит обо мне все, что ему заблагорассудится, и даже не обязан ставить под этим свое имя. Тебе не кажется, что это несправедливо?
Кристал размышляет над моей тирадой.
— Смотря как к этому отнестись, — наконец изрекает он.
— Объясни.
— Ну, ты считаешь несправедливым, что он остается анонимом, тогда как ты решаешься открыться миру. И, поступая так, ты открываешь гораздо больше, чем саму себя.
— Что ты имеешь в виду?
— Несколько недель назад ты рассказала о нем то, что не следовало. По крайней мере некоторые могли догадаться, что это был он. А он просто сообщил тебе, как к этому отнесся.
Я обдумываю слова Кристала и, хотя мне очень неприятно это признавать, понимаю, что он, возможно, прав.
Внезапно Кристал замечает заказывающего пиццу Себастьяна Уайза. Когда тот наклоняется над прилавком, чтобы расплатиться, под обтягивающей черной футболкой перекатываются мышцы. По телу Кристала пробегает дрожь.
Он бросает через плечо взгляд на Себастьяна, потом смотрит на меня, прося разрешения… последовать за этим мужчиной!
— Иди, иди, — неохотно говорю я.
Кристал выскакивает из кабинки, в которой мы сидим, и прямым ходом направляется к Себастьяну.
— Люблю тебя! — на ходу восклицает он. — Позвоню завтра!
И вот я брошена дважды за одну неделю, хотя в данном случае стала третьим лишним в свидании, в котором даже не принимаю участия.
Я кладу в рот еще кусочек пиццы, надеясь прикончить ее прежде, чем Максвелл и его девица соберутся уходить — иначе им придется пройти мимо моего столика и завести натужную беседу, которая мне совсем не нужна.
Увы, я опоздала. Парочка поднимается, и не успеваю я опустить голову, как они уже идут в мою сторону.
Я поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с Максвеллом второй раз за этот вечер. Ничего хорошего в этом нет.
— Привет, Хлоя.
— Привет, Макс.
Он поворачивается к ДХК:
— Это Мэдисон. Мэдисон, это Хлоя.
Она улыбается мне:
— О, значит, это вы — Хлоя. Ясно. — Она умолкает и, видимо, заметив свою оплошность и желая ее исправить, одаривает меня вежливым «Привет».
Сука.
— Да, я — Хлоя.
Ну и везет мне. Вторая абсолютно унизительная встреча за неделю.
— Рада познакомиться, — добавляю я, поскольку всегда избегаю откровенной грубости.
Девушка снова улыбается мне:
— Взаимно.
— Ты здесь одна? — спрашивает Максвелл.
— Нет, — в последнюю секунду спохватываюсь я. Черт, вообще-то я хотела сказать: «Да».
