— Пошли.
— Куда? — недовольно спросила Кристина.
— Ну куда-куда? — удивился ее непонятливости гость. — Туда. В "Утес". Потом ко мне.
Кристина смотрела на него, и губы ее от недовольства кривились все больше и больше. Нет, ну до чего нагл и самоуверен! Решил, что окончательно покорил ее, и она будет визжать от восторга, что он пригласил ее в кабак?!
— Перебьешься, — грубо ответила она. — Ты доказал, что не сосунок, я это оценила. Теперь доказывай остальным, мне это больше не интересно.
— То есть как это? — в глазах Сергея сквозило неподдельное изумление. Еще бы — к подобному повороту он совершенно не был готов.
— Так это! — передразнила его Кристина. — Вокруг баб — тьма тьмущая, и каждая жаждет убедиться в твоих способностях. Гуляй, Вася.
Гость несколько секунд помолчал, пытаясь прийти в себя от нежданного отказа, потом спросил растеряно, как-то по-детски:
— Тебе что, не понравилось?
И Кристине почему-то стало стыдно. Да что с ней, в самом деле? Что она вытворяет? И чего вызверилась на него? Ведь и в самом деле было здорово, ведь очень даже было хорошо. И то, что он ее изнасиловал — скорее, всего лишь ее домысел, потому что сложно назвать изнасилованием то, с каким удовольствием она ему отдавалась накануне. И тем не менее визит Бессмертного был чем-то неуловимо неприятен. С одной стороны, хотелось тут же, сию секунду, вновь почувствовать в себе его длинные трепетные пальцы. То есть сначала пальцы… С другой — хотелось по-прежнему говорить ему гадости, не особо вникая в причины этого желания. Будь то обида на Чернышева, будь то принадлежность Бессмертного к мужской половине человечества. Но еще никогда в жизни Кристина не ловила себя на желании говорить человеку гадости. А тут… Какой-то дух противоречия сидел в ней. Хотелось, как паучихе племени Черная Вдова, сожрать с потрохами того, кто только что доставил немыслимое удовольствие. Или хотя бы распнуть морально. Однако солгать не смогла, ответила честно:
— Ну почему же? Понравилось.
— Тогда почему всё так?
И уже не смогла хамить. Не ради него, сугубо ради себя. Подумалось: а с какой, собственно, стати она должна отказывать себе в некоторых удовольствиях? Почему не плюнуть на все, и… Сугубо ради себя, любимой? Прямо здесь и прямо сейчас. Нет, не здесь. В любую минуту могут вернуться родители. Но ведь можно и у него? Однако всё тот же дух противоречия одержал пусть маленькую, но победу:
— Ладно, так и быть. Позвони через неделю. Может быть, я передумаю.
— Почему через неделю? — расстроился Сергей. — Я хочу сейчас. Я завтра на вахту заступаю на целые сутки, я не выдержу…
— Куда ты денешься? — грубо спросила Кристина. — Я сказала — через неделю, и точка. И позвони сначала, чтоб не таскался напрасно. Скорее всего, и через неделю ответ будет отрицательным. Но надежду, так и быть, оставляю. Всё, свободен, орел.
И буквально вытолкала гостя за двери.
Он объявился через четыре дня. И не позвонил, пришел самолично. Да еще и в то время, когда мама была дома. Потому Кристина вынуждена была провести его в свою комнату.
— Что надо? — уже там спросила она. — Кажется, я русским языком сказала: через неделю. И позвонить, а не тащиться лично. У тебя что, проблемы с русским языком? Да еще и телефоном пользоваться не умеешь?
Сергей не обратил на ее слова внимания, сказал уверенно:
— У тебя десять минут на сборы. Мы идем в ресторан. Не в "Утес". Выбирай сама — "Арагви", "Океан", "Коралл", "Владивосток", "Волна"…
— Что "Владивосток", что "Волна" — не кабак, столовая. Не пойду.
— Ну, "Арагви"-то не столовая? Пошли туда.
— У тебя проблемы со слухом? — вновь начала кочевряжиться Кристина. — Я только что сказала "не пойду".
— Пойдешь, — уверенно ответил Бессмертный. — За капризы снимаю пять минут. Если за пять минут не приведешь себя в порядок, поведу такую, как есть. Я парень не гордый, мне ты и в халате сгодишься.
— Перебьешься, — презрительно скривилась Кристина.
— Я так понимаю, что переодеваться ты не собираешься? — спросил Сергей. — Как скажешь. Я предупреждал.
И схватил Кристину на руки. Как мешок с картошкой, перекинул ее через плечо и вышел в прихожую. На Кристинин визг из кухни выскочила Алеся Петровна:
— В чем дело? Вы кто, молодой человек?
Кряхтя, Кристина представила гостя:
— Знакомься, мама, это Кащей Бессмертный. А это моя мама, Леся Петровна.
Алеся Петровна как-то укоризненно покачала головой, потом сказала тихо не столько гостю, сколько самой себе:
— Чахлык Нэвмирущий.
— Чего? — удивился Сергей.
— Это по-украински. Мама сто лет назад приехала с Волыни, и таким оригинальным образом борется с ностальгией. Все имена-фамилии перекручивает на украинский манер. Всё, поставь на место.
— Ты передумала? — удовлетворенно спросил Бессмертный.
— Передумала. Поставь, сказала.
Сергей аккуратно поставил ее на ноги, и та тут же вернулась в комнату. Резко повернулась к нему:
— Во-первых, не десять минут, и уж конечно не пять, а сорок.
Сергей согласно кивнул. Спросил с интересом:
— А во-вторых?
— Будет тебе и во-вторых, и в-третьих, и в-четвертых. Будешь приставать — я и в-десятых придумаю. Жди и не приставай.
И Бессмертный послушно ждал целых сорок минут, пока Кристина приводила себя в порядок. Лишь наблюдал за нею молча, опасаясь вновь прогневить странную подружку.
А та не спешила. В принципе, ей достаточно было только переодеться, потому что макияж, хоть и утренний, но был еще вполне приемлемым, почти свежим. Но она старательно тянула время, каждое движение растягивая до неприличия. А гостю не предложила ни чаю, ни кофе. Не потому, что была негостеприимной, а намеренно, специально.
Через сорок минут, как и обещала, с наигранно-вымученным видом вышла в прихожую и стала одеваться. Сергей с готовностью застегивал молнии на ее сапогах, подавал пальто. При этом оба сохраняли молчание. Лишь перед уходом Кристина бросила матери:
— Я буду поздно. Если что — позвоню.
А Сергей радостно попрощался:
— До свидания, Леся Петровна!
У подъезда тикало счетчиком такси. Бессмертный было подвел к нему Кристину, да та отказалась садиться в машину:
— Хотел во-вторых? Получай. Ресторана сегодня не будет. Я хочу к тебе. А в-третьих, не на такси, а пешком.
Сергей радостно сунул водителю купюру:
— Прости, шеф, зря ждал, мы пешком погуляем! — и хлопнул дверцей.
Идти было хоть и недалеко, но в сопку не очень-то и приятно. По Владивостоку вообще не слишком-то погуляешь пешком — весь город на сопках, ровное место не всегда найдешь, да еще и дороги все традиционно перерыты. Однако же принцип — великая штука.
