В субботу выдался чудесный день раннего лета, теплый и солнечный. Мэнди надела на прием платье, которое сшила себе в приданое… совсем новое, бледно-сиреневое, с узором из белых листиков… и вся была словно комок нервов. Она не привыкла к большим светским приемам, и ей никогда еще не доводилось бывать на подобных мероприятиях. Она встречалась с Саймоном Деррингтоном в их маленькой квартирке, потом здесь, в Уиллоумед, и совсем забыла, что сэр Саймон был наследником рода, веками владевшего этим поместьем.
До дома «Дауэр», где жил Саймон, было всего десять минут пешком через парк. Обе девушки шли впереди, и Мэнди, оглядывая густую высокую траву и мощные старые деревья, заметила с опаской:
— Должна признать, что нервы у меня на пределе.
Эйлин ободряюще улыбнулась и покачала пушистой рыжеволосой головой под белой шляпкой:
— Не волнуйся. Выглядишь в этом платье отлично, Мэнди, просто прелесть. Этот цвет так идет к твоим темным волосам и свежему цвету лица, что я даже немного завидую. У меня кожа скоро станет цвета спелого томата, если солнце не перестанет так палить. К тому же ты не одна, а с Робином. Ничто так не прибавляет уверенности, как выход в свет с мужчиной, — добавила она, усмехнувшись.
Саймон Деррингтон, видимо, созвал всех своих друзей и знакомых на встречу с американцами. На изумрудных лужайках вокруг дома толпилось множество мужчин в летних костюмах и женщин в легких платьях. Они сидели в шезлонгах или стояли группками на террасе и под развесистыми буковыми деревьями. Большинство из них, казалось, были хорошо знакомы друг с другом.
Робин подошел к Мэнди, и они вместе двинулись к дому.
— Слушай, Мэнди, вон там тот магнат из Голливуда, вот тот… коротышка с сигарой. Смешной такой, да? А вот та крупная особа в латах, наверное, его жена.
Мэнди невольно улыбнулась. Модный костюм серебристого оттенка, туго натянутый на полной фигуре этой женщины, действительно напоминал латы рыцарей былых времен.
Саймон Деррингтон заметил их и, слегка прихрамывая, двинулся навстречу по мягкой шелковистой траве. У Мэнди появилось странное ощущение, что только здесь, в его собственном доме, она, наконец, действительно познакомилась с ним. Высокий, элегантный, он чувствовал себя свободно в толпе своих гостей, и Мэнди удивилась, как у нее вообще хватало дерзости спорить с ним.
Поздоровавшись, он повел их на террасу, чтобы представить героям торжества — своим американским приятелям. Мэнди сразу прониклась симпатией к мистеру Рандту; ей понравились его прищуренные живые глазки, которые ничего не упускали вокруг, но в то же время светились дружелюбным любопытством. Ей понравился его непривычный акцент, казавшийся немного гортанным. Его жена тоже была очень приятной дамой, хотя ее блестящий серебристый костюм несколько резал глаз. Маленькая шляпка-таблетка венчала ее высоко уложенные волосы голубоватого оттенка.
Из дома вышла Вирджиния Рандт и недолго постояла на фоне темного проема окна, поодаль от общества. Мэнди сразу ее узнала. Во всем — в одежде, манерах Вирджинии — безошибочно чувствовался налет роскошного лоска и изысканности. Сегодня она была в зеленом платье простого кроя, что подчеркивало ожерелье из неровно отшлифованных опалов. Мэнди услышала, как у нее над ухом Эйлин с присвистом втянула в себя воздух — это была дань восхищения ожерелью Вирджинии, радужно сверкавшему на солнце.
Девушка чистыми серо-зелеными глазами несколько секунд медленно оглядывала группы гостей, собравшихся на террасе. Затем улыбнулась широкой искренней улыбкой и подошла к Робину, протягивая ему руку.
— О, да это мистер Марш, — воскликнула она с явным удовольствием.
Она слегка растягивала слова, что было очень симпатично. Робин взял девушку за протянутую руку и стоял, глядя в ясные зеленоватые глаза. Мэнди вдруг с легким уколом в сердце почему-то вспомнила, что опалы — к несчастью.
Но прием продолжался, она забыла про глупые предрассудки и веселилась вовсю. Робин не отходил от нее, Эйлин с Диком тоже все время были неподалеку. Мэнди познакомилась со множеством людей, и все были так внимательны и открыты, что не вызывали у нее никакого смущения, тем более что, как оказалось, от нее требуется всего лишь улыбка и два-три приветственных слова. Чаепитие прошло очень непринужденно. На покрытом белой скатертью столе стояли угощения, а чай разносила добродушная пожилая дама, сердечная, как старая нянечка. Как поняла Мэнди, это и была упомянутая сэром Саймоном «миссис Доббин».
— Посиди здесь, Мэнди, пойду принесу что-нибудь поесть, — сказал ей Робин.
Она послушно присела, глядя, как он пробирается сквозь толпу между группами гостей и столиками на лужайке, и сердце ее преисполнилось гордости. Он был самым импозантным среди всех и держался так уверенно и светски. Какой смысл притворяться, что внешность в мужчине не главное, лукаво подумала Мэнди про себя, если на самом деле это очень даже важно.
Время шло, но Робин все не возвращался, и Мэнди уже нигде не видела его в толпе, собравшейся у столов с угощениями. Наконец к ней подошли Дик с Эйлин. Дик нес в руках нагруженный поднос. Они придвинули стулья и сели рядом.
— А где Робин? — оглянулась Эйлин. — А, все понятно. Во власти мисс Америки. Просто мука иметь такого красивого жениха, вот что я скажу тебе, Мэнди, голубка, — поддразнила она подругу.
Мэнди проследила за ее взглядом и наконец увидела Робина. Он стоял на террасе около Вирджинии Рандт, потом они повернулись и ушли куда-то за угол дома, пропав из виду.
Она снова почувствовала укол в сердце и поняла, что ревнует, но тут же взяла себя в руки. Да, Робин не теряет зря времени, стараясь пробиться в киноиндустрию с помощью дочки магната! Какое счастье, что он все ей рассказал, поведал о своих планах! Ведь это вполне честно и даже разумно — он делает все возможное, чтобы завести знакомства, которые помогут ему в будущем, рассуждала Мэнди. Однако она не могла избавиться от легкого недовольства из-за того, что Робин выбрал столь неординарную карьеру.
После чая Эйлин сказала, что им с Диком пора домой, потому что пришло время вечерней дойки и надо еще покормить кур.
— Мэнди, хочешь, пойдем с нами, или будешь ждать Робина?
Мэнди улыбнулась, заметив сомнение в глазах подруги, и ответила, что, если она уйдет сейчас, Робин будет ее искать. Впрочем, сама она не была в этом так уверена. С довольно смешанным чувством она смотрела, как Дик с Эйлин идут через лужайку, чтобы попрощаться с хозяином. Ей очень хотелось уйти вместе с ними, но она усиленно старалась избегать всего, что хоть немного могло усложнить их с Робином отношения. Она должна дать ему понять, что принимает и одобряет его поведение, его старания, пусть даже ради этого ей приходится сидеть одной на вечеринке, пока он там очаровывает Вирджинию Рандт.
Однако время шло, а Робин все не возвращался. Мэнди начала злиться на себя и уже жалела, что ей не хватает сил просто встать и распрощаться.
Эйлин права, огорченно думала она, на таких приемах действительно чувствуешь себя неуверенно, когда рядом нет мужчины.
