— О Боже! — восхищенно выдохнула Хоуп. — Он все такой же, правда? Красивая птица!
Пэйс не отрываясь смотрел на Хоуп.
— Да, — ответил он. — Самое прекрасное существо, какое я когда-либо видел.
Птица крикнула еще раз, взывая к своему гарему, затем направилась, горделиво подняв голову, к зеленой лужайке, которая напоминала мягкий бархатный плед. Хоуп повернулась к Пэйсу. Она все еще держала его под руку, а их лица почти соприкасались, и Пэйс снова уловил слабый аромат ее духов.
В это самое мгновение ему вдруг захотелось сказать ей правду, сказать, как страстно он желает ее вернуть. Ее имя почти скатилось с его губ, словно струйка меда, но Хоуп остановила его.
Она осторожно высвободила свою руку.
— Я… Я лучше пойду разыщу мистера Уильямса, — произнесла она. — Тебе наверняка захочется изучить меню и узнать, по каким дням ресторан открыт. Я вернусь через минуту…
Но Пэйс удержал ее за руку:
— Подожди. Давай немного пройдемся по зимнему саду, а меню я посмотрю позже.
С минуту Хоуп колебалась. Она взглянула на пальцы Пэйса, лежавшие на ее руке, словно надеясь прочитать на них ответ, потом подняла глаза.
— Хорошо, — произнесла она с неохотой. — Но недолго, потому что мне нужно возвращаться в офис. У меня назначена встреча.
У Пэйса внутри все сжалось от боли. Господи, сколько раз он произносил вот эти самые слова! Неужели она каждый раз чувствовала то же, что он чувствовал сейчас?
Ему ничего не оставалось, кроме как кивнуть. Они миновали изогнутую стойку бара и направились туда, где начинался зимний сад. Они шли по подвесному мостику, выкрашенному в темно-зеленый цвет, и каждый шаг перекликался с ударами сердца Пэйса. Хоуп было неудобно идти по мосту на высоких каблуках, и Пэйс осторожно обнял ее, чтобы поддержать. Они уже перешли на другую сторону, но рука Пэйса так и осталась лежать на талии Хоуп.
Медленно, смакуя каждый шаг, Пэйс шел рядом с Хоуп по тропинке, и их сопровождал негромкий шум водопада и пение птиц. По обе стороны тропинки, разбуженные лучами весеннего солнца, цвели азалии, и их листва смыкалась над тропинкой, образовывая арку, которая скрывала гуляющих от посторонних глаз. Пэйс глубоко вдохнул аромат цветов, на мгновение забыв о своем страхе перед будущим и сожалениях о прошлом.
Пэйс подвел Хоуп к месту, которое они называли своим. Белым романтичным беседкам с зелеными скамейками Хоуп и Пэйс всегда предпочитали центр сада, где стоял небольшой круглый бетонный столик. Скамьи, окружавшие его, были выложены мозаикой, и сейчас они переливались всеми цветами радуги в лучах ослепительного весеннего солнца.
Хоуп прошла вперед и провела рукой по гладкой поверхности скамьи, не сводя глаз с озера. Минуту спустя появился официант, одетый в белоснежную униформу, держа на подносе ведерко со льдом и два бокала для шампанского. Хоуп бросила вопросительный взгляд на Пэйса, но ничего не сказала.
— Что это?
Солнце ласкало ее щеки, волосы, целовало ресницы, и Пэйс жалел, что не мог сделать того же. Он улыбнулся, разлил вино и протянул Хоуп хрустальный бокал.
— Когда ты отказалась пообедать со мной, я подумал, что мы могли бы по крайней мере выпить вина… за наше прошлое.
Хоуп сжала ножку бокала.
— Я не могу зря тратить время. У меня сегодня очень много дел.
Легкий ветерок всколыхнул ветви деревьев над их головами, и тишину нарушил птичий хор.
— Сейчас как раз тот момент, на который не жалко потратить время, — мягко произнес Пэйс.
Хоуп подняла на него глаза.
— Ты говоришь не так, как тот Пэйс, которого я знала.
— Это потому, что я уже не прежний Пэйс. Я пытаюсь втолковать тебе это с тех самых пор, как вернулся в Хьюстон. Ты мне веришь?
— Может, и верю. — Голубые глаза Хоуп скользнули по лицу Пэйса, а ее голос был настолько тихим, что он едва расслышал ответ. — А может, и нет.
— Что может убедить тебя?
Хоуп улыбнулась и поднесла бокал к губам. При виде этого Пэйса пронзила волна желания.
— Не знаю, — промолвила она. — Но ты меня заинтриговал.
Словно зачарованный, Пэйс смотрел, как Хоуп пьет шампанское, жадно впитывая каждое ее движение. Она удивленно взглянула на него.
— А ты не собираешься пить?
— Конечно. — Он машинально выпил дорогой напиток. Даже если бы в его бокале вдруг оказалось имбирное пиво, он вряд ли заметил бы подмену.
— А теперь скажи мне, Пэйс, почему ты вернулся? — неожиданно спросила Хоуп. — Я знаю, ты хотел познакомиться с женихом Бетани. И все же какова истинная причина?
Пэйс взглянул на озеро. Грациозный черный лебедь с красным клювом, освещенный солнцем, медленно скользил по его поверхности. Пэйс мог сказать ей правду — в конце концов, она сама попросила его об этом, — но рисковал потерять все. Услышав его признание, она тут же упорхнула бы от него. Пэйс решил рискнуть.
— Что бы ты сделала, если бы я сказал, что вернулся из-за тебя? — Он быстро осушил свой бокал и вопросительно посмотрел на Хоуп.
Она улыбнулась и ловко уклонилась от прямого ответа:
— Не думаю, что я бы тебе поверила.
Пэйс подошел ближе и заглянул ей в глаза.
— Но почему? Я так безумно любил тебя, что мне казалось, будто я обрел рай на земле.
Он медленно поднял руку и, откинув в сторону каскад шелковистых волос, провел ладонью по ее шее. Если ее волосы были шелком, то кожа на ощупь напоминала атлас — теплый атлас нежного персикового оттенка, источающий аромат, способный в любом мужчине пробудить неистовое желание.
— Ты спасла мою жизнь, Хоуп.
Она покачала головой и прошептала:
— Нет. Не говори так. Я пыталась, но ты мне не позволил.
— Да что ты такое говоришь? Я не знал, что такое любовь, пока не встретил тебя. Ты дала мне семью, дом. Ты была моим светом в окне.
— Нет, Пэйс, ты ошибаешься. У нас никогда этого не было. — Пэйс попытался перебить ее, но Хоуп, покачав головой, остановила его. — Ты думал, что у нас есть семья, потому что понятия не имел, что это такое. Но наши отношения были далеко не идеальными. — Она опустила глаза. — Я хотела создать настоящую семью, но ты не позволил мне этого сделать. Ты всегда был слишком занят.
— Ты права, — мягко сказал Пэйс и убрал руку с ее шеи. — Поверь мне, теперь я это понял.
Он наполнил бокалы.
— Я был готов на все ради своей мечты. Но это была только моя мечта. Ты не представляешь себе, как сильно я сейчас об этом жалею.
Хоуп покачала головой, и ее волосы всколыхнулись, как легкая вуаль.
— В жизни есть не только работа.
Поставив бокал с шампанским на стол, Пэйс заглянул ей в глаза.
