– Как ее зовут?
– Элис Креншоу.
Дана отметила это про себя.
– Расскажи, пожалуйста, о комитете. Есть там какие-нибудь трения?
– Конечно. Там целых пять «эго», но самое большое самомнение у Виды Лу Динвидди.
– Кто она такая?
– Одна из тех, кто занимается этим делом.
– А точнее?
– Да она председатель, глава этого комитета, и еще я слышала, что у нее есть какие-то свои виды на все происходящее.
– Что это значит?
– Я ничего не знаю, кроме того, что у этой старухи денег больше, чем у кого-либо в этом городе. Когда старик Динвидди отошел в мир иной, ходили сплетни, что она хорошо на нем поездила.
Губы Даны скривились.
– Другими словами, она довела его до смерти.
– О, у нее большой аппетит, говорят, что она сейчас имеет персонального «тренера» по траханью.
– И ты говоришь, что нет ничего жареного в этой дыре?
Они засмеялись, а Дана тут же решила, что с госпожой Динвидди она познакомится в первую очередь. Скорее всего она одна из тех, кто может рассказать не только о докторе, но и о проекте в целом, и о его шансе на успех.
Дана посмотрела на часы.
– Мне пора бежать. А тебе нужно ехать за детьми.
– Ты могла бы поехать со мной.
– Нет, спасибо, я не могу. Но прежде чем я уйду, скажи: а что ты думаешь насчет земли? Если деньги соберут, то Виргинский университет получит ее?
– Думаю, да, – сказала Эйприл. – Поскольку владеет ею еще один представитель голубой крови, то есть вероятность, что больницу назовут его именем.
– И кто же этот человек?
– Старик Тримейн.
– Он имеет отношение к Руни Тримейну? – Задав вопрос, Дана была уверена, что в ответ услышит «нет».
– Да. Это старик Руни, Шелби Тримейн.
Дана недоверчиво посмотрела на подругу.
– Он хозяин этой земли?
– Да. Это имеет для тебя какое-то значение?
Дана сжала губы.
– Да нет. – Но на самом деле имело. Руни утаил от нее эту подробность…
Почему?
– Ты совершишь большую ошибку.
Доктор Мисти Грейнджер смотрела на мужчину, с которым спала уже больше года, – это был строительный подрядчик с мешком денег. Хотя Тони Браун был не против тратить на нее эти деньги, и Тони, и денег ей было недостаточно. Он был не из тех мужчин, которые остаются стройными и привлекательными долгие годы, и, судя по бледной коже, сам он никогда не работал со своими подчиненными на стройке. Даже его деньги не могли удержать ее рядом с ним, она сама хорошо зарабатывала. Нет, Мисти хотела большего. Гораздо большего.
Она хотела власти, которую давала бы ее работа. Больше всего она жаждала признания, чего-то такого, что в успешной карьере до сих пор ускользало от нее. Но черт возьми, у Янси было это – ей в пику, – и ее откровенно это злило.
– Меня это не волнует, – наконец сказала Мисти в ответ на прямолинейное заявление Тони.
– Ах, детка, ты знаешь это лучше меня! Тебя это волнует, и еще как. В тебе говорит обида.
Они лежали в кровати в его шикарной квартире в Ричмонде, заря только занималась, и первые лучи солнца пробились сквозь серое небо. Мисти накануне вернулась с научной конференции, проходившей в Атланте, которую спонсировала Американская медицинская ассоциация, и они всю ночь занимались любовью. Она надеялась увидеть Янси, но он не приехал на конференцию, и от этого она еще сильнее расстроилась и разозлилась.
– Да, я обижена, но это не важно. Уверяю тебя.
Она заметила, что губы Тони скривились в легкой гримасе, но это не портило его красивого лица. У него были карие, светящиеся внутренним светом глаза, красивые зубы и привлекательная улыбка. Его единственный недостаток – расплывшаяся талия. Она результат чрезмерно трепетного отношения к алкоголю и полного равнодушия к физическим упражнениям. А эта мертвенная бледность кожи? Господи, неужели он никогда не слышал о загаре?
Время от времени, особенно когда они лежали в постели обнаженные, Мисти невольно сравнивала тело Тони с телом Янси. Даже если бы ее бывший муж не занимался гимнастикой, у него все равно были бы солидные мускулы и минимум жира. Наследственность и активный образ жизни сделали бы свое дело.
Но ей не хотелось сейчас думать о Янси, когда пальцы Тони кружили по завиткам между ее бедер.
– Забудь о нем, – сдавленно и нежно прошептал он. – Тебе… нам не нужен этот высокомерный сукин сын. Ты оставишь свой собственный след в медицинской науке.
– Но то, что Янси собирается стать…
– Да пошел он, этот Янси! Ты умница в своем деле, ты блестящая… и, черт побери, ты красавица!
Теперь уже не пальцы, а ладонь занялась ее кудряшками, и она застонала, впившись глазами в его глаза.
– О, Тони! – шептала она.
– Тебе нужно вот это, бэби. Я тебе нужен. Тони Браун, вот и все, больше ничего. – Он наклонился и провел языком вокруг маленького соска.
Она громко застонала, когда его руки и рот довели ее до оргазма, но не о Тони в это время она думала, а о Янси. Не важно, что Тони заставлял испытывать ее тело, она должна свести счеты с бывшим мужем, особенно теперь, в свете последних событий.
Мисти знала, что ей делать.
Глава 8
«Позвони ему, – велела себе Дана. – Договорись о встрече». Сейчас самое время действовать. Будь на месте Янси Грейнджера любой другой, он бы давно плясал под ее дудку.
Ведь она – Дана потянулась за своими туфлями на каблуках – известна в журналистских кругах как настырный и агрессивный репортер. Если бы коллеги увидели ее сейчас, то они бы не постеснялись ей сказать, что она потеряла самообладание, стала обыкновенной размазней, и были бы правы.
Она громко засмеялась. Она агрессивна по отношению к доктору Грейнджеру, но не в том смысле. Каждый раз, когда Дана вспоминала о горячем неожиданном поцелуе, в животе все переворачивалось. К сожалению, живот не единственная часть ее тела, которая реагировала, – отзывалось и сердце. Хорошо, она сошла с правильного пути. Она понимает. Теперь ей надо выкинуть все из головы, забыть о произошедшем, сказать себе, притвориться наконец, что ничего не случилось. Она сможет, она сумеет притвориться. Разве не этим она занималась большую часть своей жизни?
Так, вернемся к исходной позиции: она должна противостоять ему, ей следует покопаться в его жизни, его прошлом, его настоящем. Она должна узнать этого человека как можно лучше.
Дана не рассчитывала на простоту решения собственной задачи, и не имеет никакого значения то, что Янси потянулся к ней. Внутреннее чутье подсказывало ей, что он использует свое обаяние, включает его, когда это ему нужно. Но это обаяние жесткого человека, и он не потерпит чужого вмешательства в свои дела. А она оказалась такой доверчивой, подумала Дана, это ужасно!
