— По-моему, нет. Ну а если и есть, думаешь, он будет тебе ее предъявлять? Или спрашивать твоего благословения?
— Не думаю, — процедила Адель. — И вообще, разбирайтесь тут сами, я пошла.
— Ты кого-то встретила?
— Да. Нет. Не важно. Вы же знаете, я гуляю сама по себе. Со мной никогда ничего не случается.
— Подожди, мобильный у тебя с собой?
— Конечно, с собой.
— Если что, звони. Все-таки тут чужая страна.
— Ага!
Она легко сбежала вниз со ступеней крыльца. Мобильный, который плавал вместе с ней и на котором благодаря новому «пляжному» чехлу совершенно не отразилось происшествие в воде, остался лежать у Эдриана в гостиной и в любой момент мог зазвонить, обнаружив таким образом ее отсутствие.
Она неслась по лесу как сумасшедшая. Страх подгонял ее — Адель жутко боялась темноты. В считаные секунды скинув плед и натянув джинсы и свитер, она поклялась себе, что в следующий раз лучше трижды опозорится перед всей Америкой, но по ночному лесу одна бегать больше не будет. Ни за что!
Когда она, запыхавшись, вбежала на крыльцо, то поняла, что соврать не удастся: Эдриан не поверит ей. Потому что не таким человек выходит из душа. Таким человек может выходить только из ночного леса.
Дверь была заперта. А за спиной, кажется, шевелилось что-то темное. И страшное! Оно приближалось и…
Дальше Адель уже не стала думать ни о чем.
— А-а-а! — Она что есть силы забарабанила по двери. — Спасите, помогите! А-а-а!
И плевать, что на крик могут прибежать не только Натали и Шерри, но и более отдаленные соседи, да что там — весь состав отдыхающих на этом берегу. Лишь бы сейчас ее спасли! Лишь бы это большое и темное… Лишь бы…
Эдриан выскочил меньше чем через минуту, и она упала ему на руки, дрожа и заикаясь:
— Там… Там… Там кто-то есть! Там страшно!
— Адель… Не понимаю, но что вы там делали?
— Там! Спасите меня!
— Господи, да объясните мне, что происходит! Я постелил вам в гостевой комнате, как вы просили, показал вам душ, а потом…
— Там!..
— Зачем вы пошли в лес? — Он взял ее за плечи и встряхнул.
Она наконец очнулась.
— Я очень боюсь темноты! Включите свет немедленно!
— Хорошо. — Он, не отпуская ее, подошел к выключателю. — Так лучше?
— Да.
— Так ответьте на мой вопрос.
— Я… мне… А! Мне показалось, что у меня пропал мобильник. И я пошла его искать.
— Ночью?
— Да. То есть нет. Я сначала хотела посмотреть на крыльце, потом на веранде. Потом мне показалось, что он лежит возле гамака. Я спустилась, а там… страшно. Там лес. Представляете? И кто-то ходит все время за спиной. А вы дверь закрыли…
Он обнял ее и прижал к себе, словно маленького ребенка.
— Перестаньте дрожать. Ваш мобильный преспокойно лежит наверху. Идите в душ, как следует согрейтесь. На постели вас ждет майка с рукавами, она чистая, в ней вы сможете спать. Выйдете из душа и сразу ложитесь бай. Все будет хорошо. Я — рядом.
— Да? — Она глупо хлопала глазами и продолжала дрожать.
— Конечно. Ну что мне сделать, чтобы вы успокоились? Прийти и почитать сказку на ночь?
— У вас что, дети есть? — ворчливо спросила она.
— Нет, я просто с четырнадцати лет растил младшую сестру. Мамы у нас рано не стало, вот и пришлось изучить все премудрости.
Она вскинула на него глаза — с мамами у них была похожая история. Впрочем, о своей она не любила рассказывать, с недавних пор ее фактически заменила Натали.
— Да, почитать. Я просто не усну, кажется.
— Хорошо, почитаю.
Она вдруг опомнилась, обернувшись на середине коридора.
— Только не подумайте, что я хочу…
— Да не думаю я! Перестаньте говорить глупости. Идите в душ и позовите меня, когда устроитесь.
— Ага.
Адель, пошатываясь и нервно подпрыгивая, двинулась в душ. Она вздрагивала при одном воспоминании о том, как неслась по лесу, как переодевалась возле какого-то дерева и как потом возле домика Эдриана кто-то ходил в темноте. В этот момент она была согласна на все: слушать сказки, спать с ним, заниматься любовью, делать все, что он пожелает, лишь бы он находился рядом и не отпускал ее руку. И еще желательно, чтобы не выключал свет всю ночь.
Однако, выйдя из душа и облачившись в его просторную футболку, Адель поняла, что настроение изменилось. Теплая вода немного сняла напряжение и страх, теперь ей уже не требовалось присутствие Эдриана всю ночь, по крайней мере оно могло вызвать совсем иные последствия, нежели просто «сказку на ночь». Но она понимала, что в таком случае теряет гораздо больше, поэтому, постояв немного перед зеркалом, словно на что-то решаясь, вышла из комнаты.
— Вы готовы? — раздалось из-за двери Эдриана.
— Нет. То есть я хотела сказать: не ждите меня, ложитесь спать, я в порядке.
Он быстро открыл и вышел к ней. Слишком стремительно, подумала Адель, для человека, готового лишь целомудренно почитать сказку на ночь.
— Вы уверены?
Несколько секунд она внимательно смотрела ему в глаза. Потом сказала, вкладывая в свои слова весь богатый подтекст их щепетильного положения:
— Абсолютно уверена. Спокойной ночи.
5
Утром ее разбудил солнечный луч, который медленно полз по подушке и накрыл сначала кончик носа, потом подобрал под себя часть щеки, а потом — все лицо. Адель немного поворочалась, блаженно потягиваясь на подушке, и окончательно открыла глаза.
Сначала стало страшно от неожиданности. Два дня она просыпалась в одном незнакомом месте, на третий — в другом. Потом события вчерашнего вечера постепенно выстроились в ее памяти, и Адель сладко улыбнулась — вот это прогресс! Знали бы Шерри и Натали, что, пока они там кидают честный жребий, она уже сидит в постели Эдриана. Правда не совсем в его… Но это легко исправить.
И тут же ей стало безмерно стыдно. Как можно предавать подруг! Натали, разумеется, все простит — так было всегда, а вот Шерри… Шерри как будто постоянно конкурирует с ней, хотя вслух обе никогда бы в этом не признались. Да к тому же именно Шерри так сильно заинтересовалась Эдрианом, а вовсе не Натали (та поначалу сама уговаривала Адель «приударить за этим прекрасным экземпляром»).
Впрочем, с совестью и подругами она как-нибудь разберется потом. А вот Эдриан… Что же делать с Эдрианом?
Сейчас он любезно предложит ей поехать «домой» на его авто, и она в общем-то обязана будет согласиться. В противном случае к списку ее впечатляющих достоинств в его глазах добавится еще и навязчивость. Адель села на кровати по-турецки, подперев подбородок и закусив передними зубами ноготь мизинца — это была ее любимая поза для размышлений.
