— Я просто считал, уж коль мы устроили мальчишник, то… можно ограничиться одними мужиками, — пояснил Габби свою точку зрения. — Полагаю, в течение уик-энда мы не на шутку разойдемся. Девушкам может не понравиться такая атмосфера.
— Разве они собираются ночевать здесь? — спросил Тойнби.
— Да, — ответил Дом, — другого выхода нет. Разве только ты протрезвеешь и подкинешь их до Труро в полночь. Но милые дамы в полной безопасности. Они запрутся в уединенной башне. Без шуток.
— Я, разумеется, посещал много мальчишников, — заметил Нэш, — в которых женщины играли далеко не последнюю роль. — Он рассказал похабную историю о том, как шлюхи ползали под полковым столом и отсасывали у мужиков, которые должны были держаться при этом стоически. «Игра» заключалась в том, чтобы другие не заметили, как ты кончаешь. Я хохотал вместе с остальными до тех пор, пока не услышал собственный фальшивый смех.
Потом Габби повел нас в широкий коридор с высокими мозаичными окнами.
— Сейчас мы войдем в северное крыло, — произнес он высокопарно. — Как видите, коридор украшают великолепные витражи работы Уильяма Морриса. Темой росписи являются Каин и Авель. Утром, когда станет светло, вы сможете рассмотреть всю эту прелесть.
Но даже без преображающего утреннего света я увидел часть стекла необыкновенной красоты. Мне даже удалось разглядеть фигуры: Адама с длинной ниспадающей бородой; двух братьев — один крупный, широкоплечий, другой — маленький, вороватый. Рядом с ними стояли приношения в виде фруктов и мяса.
Затем мы оказались в первой комнате северного крыла, вполне уютной гостиной. Она уступала по величине залу, но все же имела впечатляющие размеры. Вдоль стен — кожаные кресла, на полу — восточной ковер, а электрические лампочки скрывались в изысканных старинных светильниках. На одной из стен висел гобелен. Мне он показался похожим на полотна прерафаэлитов. Женщина с развевающимися рыжими волосами оплетена волнистыми кольцами змея. Я ожидал увидеть рыцаря с мечом в руках, стремящегося освободить пленницу. Однако дама была наедине со зверем. Любопытно, но она, кажется, не возражала и неплохо себя чувствовала внутри спирали.
Здесь же обнаружился еще один огромный камин, вот только огонь в нем не горел. Тем не менее в комнате не чувствовалось холода. Я понял, почему: у стен стояли три старомодные чугунные батареи. Итак, северное крыло оборудовано современными удобствами.
— Довольно мило, — сказал Тойнби, — оформлено в викторианском семейном стиле. Поцелуй на ночь жену и семерых ребятишек, а потом отправляйся к юной проститутке.
— Кто это? — осведомился Бланден, глядя на мраморный бюст человека средних лет.
Камень такой гладкий, что не просматриваются ни черты характера, ни судьба данного персонажа.
— До 1790-х годов здесь жили Гэсгоингсы — дальние родственники йоркширкских Гэсгоингсов. Семья вымерла в конце восемнадцатого века, и поместье разрушалось пару десятков лет. Часть построек превратилась в живописные руины. Потом купец из Бристоля по имени Дуглас Спайви купил имение. Именно он добавил два крыла к центральному зданию и вернул строению подобающий вид.
— Это Гэсгоингс или Спайви?
Бланден поглаживал мраморный бюст, явно получая чувственное удовольствие от прикосновения к такому совершенству.
— Спайви. У Гэсгоингсов не хватило бы денег на скульптуру Кановаса. Хотя я лично подозреваю, что бюст изготовил кто-то из его учеников, представителей «школы».
— Чем они занимались, эти Спайви?
Бланден явно проявлял интерес к жившему здесь семейству.
— Основной бизнес — гуано.
— Что еще за гуано?
— Помет южноамериканских птиц. В те времена он являлся единственным источником азота. Использовался как удобрение и компонент взрывчатых веществ. Семейный бизнес рухнул после изобретения Харбером процесса производства аммиака из атмосферного азота.
— Хватит нести ахинею, Габби. Откуда тебе известны такие вещи? Или ты все по ходу придумываешь? Это ведь импровизация, не так ли? У тебя всегда неплохо получалось. Мог бы болтать за Англию на встречах стран содружества.
Габби улыбнулся:
— Не все мы в школьные годы играли в солдатики и бегали за мячом по грязному полю.
— Ладно. Хорошо сказано. Удар принят.
Мы прошли через комнату поменьше. Возможно, когда-то здесь находилась бильярдная. Потом поднялись по широкой лестнице. Габби рассказывал нам об архитекторе, проектировавшем викторианские крылья. Некто Монтегю Фэрфакс. Он известен как строитель нортхемптонской торговой палаты, а также множества небольших церквей в районе Манчестера. Его проект перестройки здания парламента был отвергнут.
— Лучшие комнаты, — объяснял Габби, когда мы добрались до второго этажа — еще один длинный широкий коридор с дверьми, ведущими в обе стороны, — находятся в угловых башенках крыльев. Я уже составил план, кто из нас переночует в каком месте, хотя его еще можно обговорить, если комнаты кому-то не понравятся. Доминик идет налево от центра, Ангус — направо. — Он показал направления рукой. Две узкие винтовые лестницы поднимались из коридора и вели наверх, в темноту. — Между прочим, эти помещения, — продолжал Габби, прежде чем друзья успели уйти, — навевают литературные ассоциации. В твоей комнате, Доминик, однажды останавливался Теннисон. Некоторые специалисты утверждают, что башни вдохновили его на написание поэмы «Леди Шалотт». А в твоей, Ангус, жил Томас Пикок, когда работал над своим главным шедевром «Аббатство кошмаров».
— Никогда не слышал ничего подобного, — сказал Нэш, — и меня это как-то не вдохновляет. Я лично предпочитаю Дика Фрэнсиса.
— Полностью солидарен с тобой, Гнэшер! — воскликнул Дом и, немного сникнув, добавил: — Пусть меня простят наши умники, но Фрэнсису нет равных в смысле описания скачек. Хотя вообще-то лучше смотреть фильмы по его книгам.
Габби снисходительно улыбнулся:
— Полагаю, пора одеться к ужину. Увидимся внизу в большом зале через пятнадцать… хорошо, через двадцать минут.
Бландена и Симпсона разместили в башенках, находящихся в конце северного крыла. А потом Габби повел Тойнби и меня назад тем же путем, каким мы шли сюда. Вниз по лестнице, через коридор и прямо в зал. Южное крыло являло собой зеркальное отражение северного. Разница ощущалась только в декоре. По стенам висело старинное оружие: зловещие копья и алебарды, мечи в рост человека, булава, топор, два пистолета, мушкет. Гостиная превращена в библиотеку. Высокие шкафы красного дерева производили впечатление, однако книги, стоящие на полках, оказались дешевкой: какие-то давно забытые детективы 50-х годов, подборка литературных журналов, ряд подписных изданий. Ну и, конечно, романы Дика Фрэнсиса.
— На меня произвели большое впечатление ваши познания об истории замка, — обратился Тойнби к Габби, когда тот показывал нам южные башенки.
— О, я все прочитал в одной брошюре, — рассмеялся он. — К тому же я останавливался здесь во время конференции по психоанализу. Так что место мне знакомо.
