На полпути к холлу я вдруг вспоминаю про одну очень важную деталь: «мистер-мать-его-Эддингтон».
– Эм… извините, мистер Кейн…
Он поднимает глаза, весь внимание.
– Насчет моей просьбы в письме…
Он непонимающе хмурится.
– В письме?
Я мигаю.
– Во вчерашнем…
Так, в чем дело? У него склероз, или я чего-то не догоняю? Спешу напомнить:
– Не говорите Ро… мистеру Эддингтону, что я интересовалась зарплатой.
Лицо Брюса меняется, словно его осенило. Он часто кивает:
– Разумеется, не волнуйтесь.
Я чуточку успокаиваюсь и, попрощавшись с ним, в смешанных чувствах выскакиваю в холл.
Позже, отобедав с Джейсоном, я распечатываю конверт и незаметно для посторонних глаз насчитываю сумасшедшую в моем понимании сумму. Пять тысяч долларов! Вот черт! Как такое возможно?
Первая часть? Он что, серьезно? У меня шок. Не может быть, чтобы Кейн отдал мне чужой конверт. Или может?
Легкий толчок, и я отшатываюсь в сторону, выпутываясь из раздумий.
– Простите! – извиняется неизвестный в инкубаторском костюме, проносясь мимо.
Спрятав свое богатство обратно в карман, удрученно бреду назад в офис.
Пять. Тысяч. Долларов. Непостижимо! Мир перевернулся или в большом городе и зарплаты по умолчанию большие?
Было бы полезно узнать, сколько платят остальным, например, Торну, но Кейн велел не болтать. Помнится, Джей упоминал, что ему неплохо платят, да и Селест терпит Смит исключительно из-за денег. Значит, они недалеко от меня ушли. Во всяком случае, надеюсь… но, разрази меня гром, пять штук… первая часть! Кошмар. Не знаю, радоваться мне или рыдать, но это чересчур! Чересчур для меня и для любой другой девчонки из простой семьи среднего класса. Однако, как бы то ни было, кто-то либо очень щедр, либо сильно меня переоценивает.
* * *
Мэри Смит заставила меня перекопать целый архив, чтоб найти данные на какого-то субъекта с непроизносимой фамилией, давно уволившегося из компании. Компьютер не выдал ничего по запросу, пришлось рыться в бумагах. Вся эта ерунда занимает кучу времени, а Селест предательски смылась на ужин со своим Тайлером, бросив меня в полупустом здании в обществе дежурных охранников.
Услышав треск вибрирующего на столе сотового, я резко вскидываю голову и морщусь от ломоты в шее. Уф.
В офисе тихо, за окном смеркается. Сколько я проспала? Смотрю на дисплей – времени без пятнадцати десять, и шесть пропущенных звонков от Риз. Ох, она небось с ума сходит!
И что с этой женщиной? Я ведь заранее предупредила ее, что задержусь на пару-тройку часов, после чего она категорически запретила мне добираться до дома самостоятельно.
Как бы я ни пыталась избежать частного извоза, тетя впадает в бешенство от одного упоминания о метро, особенно запоздно.
Спустившись вниз, я первым делом набираю маму, и ее новости меня не радуют.
– Риз предложила снять для тебя квартиру.
– М-а-а-а-м! – обреченно тяну я.
– Кэти, я пыталась ее убедить, спорила, но она непреклонна…
– Ты согласилась?! – Возмущенная и разозленная, я почти кричу. Охранник предостерегающе косится в мою сторону.
– А что мне оставалось? Ты не представляешь, как непросто…
– Мам, – перебиваю ее, понизив голос, – я не хочу, чтобы она оплачивала мое жилье. Это похоже на содержание. Мне и так ни за что заплатили пять тысяч!
Хватаюсь за ручку и не успеваю приложить усилий, как дверь волшебным образом отталкивается от меня. Что за чудеса? Заглядываю через плечо и вижу своего Босса.
О Иисус…
В динамике мама ошарашенно вещает что-то про пять тысяч, а Эддингтон терпеливо дожидается, пока я очнусь и пройду вперед. Мне еще не приходилось лицезреть его с такого близкого расстояния, поэтому я туплю. Оказывается, он выше меня на целую голову.
– Я перезвоню, мам. – Не дослушав свою родительницу, нажимаю на отбой и оказываюсь на улице.
– Значит, я плачу тебе пять тысяч? – произносит он с укором.
Все-таки он очень симпатичный, несмотря на свою заносчивость.
– Это была первая часть, – на автомате выпаливаю я и тут же отвожу взгляд.
«Мерседес» тетушки в трех метрах от нас. Мечтаю поскорей очутиться в нем и умчаться подальше от этого типа. Его присутствие давит.
– Судя по последним фразам, которые я успел услышать, ты, кажется, не в восторге от столь щедрой оценки твоего труда?
Внезапно мне становится трудно говорить, поэтому я медлю с ответом. Челюсти сводит, и на этот раз не от злости. Ощущение, будто на улице резко похолодало и кожу пронзает лютый мороз. Меня знобит.
– Дело не в этом, – говорю я, – хотя я, честно, не ожидала. Это чересчур.
Я уже не помню, о чем мы говорим, все смешалось.
– Хм, согласен. – Эддингтон запускает руку в карман брюк, из-под манжет его белой рубашки сверкают часы. Наверняка дорогие, как и сам «мистер остроумие».
– Такие суммы нельзя бросать на ветер, иначе моя компания разорится, – изрекает он, глядя мне прямо в глаза.
На ветер?
Я поджимаю губы, а он смотрит на меня, как на провинившегося ребенка. Это так оскорбительно!
– Знаете, не я устанавливаю тарифы. Я удивлена не меньше вас, – стуча зубами, выплевываю я. Может, у меня грипп?
– И кто же у нас такой щедрый?
– Мистер Кейн.
– Вот оно что, – он неодобрительно качает головой, – что ж, его ждет разговор. – Роберт разворачивается, намереваясь сесть в свою машину.
Разговор? Нет-нет-нет, только не Брюс! Он слишком добр ко мне, чтобы ни за что получать нагоняй от этого сноба!
– Подождите! – преследуя удаляющуюся фигуру в черном элегантном костюме, кричу я. Он останавливается и неохотно оборачивается.
– Послушайте, это ведь чушь! – ляпаю я с ходу.
Он хмурится.
– Я имею в виду, Кейн не мог просто так заплатить мне такую сумму!
– Нет? – вторит он мне, и мы на секунду встречаемся глазами. По коже пробегает стая мурашек, моя дрожь усиливается.
– Конечно, нет! – заверяю его я. – Наверняка это тетя… или Майк.
Он меняется в лице.
– Почему Майк?
– Не знаю… тетя могла попросить его…
Эддингтон замолкает, задумавшись о чем-то своем. И пока между нами разрастается непонятное напряжение, я сжимаю кулаки, борясь со своим ознобом или хрен знает с чем, ни с того ни с сего завладевшим моим телом.
Он вдруг возвращается из своих размышлений и настороженно осматривает меня.
