— Я не понимаю. Я ничего не понимаю, — пролепетала она.
— Ну хватит, Джек, кончай, — раздался откуда-то снизу голос англичанина. — Со мной шесть вооруженных матросов, так что не дури. Ты проиграл, Райдер.
Схватив свою спутницу за запястье, Джек вывернул ей руку и с силой прижал к себе. Она даже охнуть не успела, только услышала, как со свистом взметнулось мачете и замерло у нее под подбородком.
— Ты меня в это втравила, — прошипел он ей прямо в ухо, — ты меня и вытащишь.
— Но я не…
Он поднял голову и прокричал:
— Ты кое о чем забыл. О мисс Макнайт, например.
В воздухе повисло молчание, нарушаемое лишь приглушенным шумом джунглей вокруг.
— Напрасно блефуешь, Джек, ты ничего ей не сделаешь: я хорошо тебя знаю.
— Знал, — поправил его Джек и, помолчав, словно хотел, чтобы все осознали серьезность его намерений, продолжил: — Я сейчас встану, Саймон. Мисс Макнайт вместе со мной. А это значит, что, если кто-нибудь попытается снести мне голову, он рискует повредить голову и ей. Кстати, я, кажется, уже говорил, что мой нож сейчас находится в опасной близости от ее шеи?
Индия попыталась отодвинуться, но Джек держал ее крепко. Мачете был так близко, что она кожей ощущала его холодное лезвие, страх, сковав дыхание, тяжелым грузом давил ей на грудь.
Они все еще стояли на узкой тропинке: капитан Грэнджер, в бессильной ярости сжимая эфес шпаги, с одной стороны, и шесть матросов с ружьями на изготовку — с другой. На них смотрело шесть черных дул, в то время как Джек Райдер и капитан Грэнджер, казалось, молча пытались уничтожить друг друга. Индии даже представилось, что воздух между ними искрится от накала эмоций. Она чувствовала, как вздымается и опадает грудь Джека за ее спиной, ощущала его теплое дыхание на своей шее, его сильную, мускулистую руку, которой он прижимал ее к себе.
— Вели своим людям опустить оружие. Ну же! — прикрикнул Джек, поскольку матросы даже не шелохнулись, продолжая держать его на мушке.
Грэнджер обернулся, на щеке у него заходили желваки.
— Спокойно, ребята.
Шесть дул медленно опустились, и Индия наконец выдохнула. Мужчины снова уставились друг на друга, их взгляды замерли.
— Так, теперь пусть они положат ружья на землю.
Капитан, не отводя глаз, произнес:
— Делайте, как он говорит.
— Медленно и нежно, — добавил Райдер, перебирая пальцами по рукоятке ножа и продолжая держать его у горла Индии. — Я сегодня очень нервный. Если что-нибудь меня случайно напугает, я могу поранить бедняжку мисс Макнайт.
Конечно, он сказал это, только чтобы позлить их. Злодей, стоявший за ее спиной, был совершенно спокоен и ничуть не напуган, Индия это точно знала. Возможно, при других обстоятельствах его самообладание даже произвело бы на нее приятное впечатление, но ведь этот человек не просто храбр, он безжалостен. Если придется, он без колебаний перережет ей горло, в этом она не сомневалась.
Моряки медленно положили ружья на землю, и Индия облегченно вздохнула.
— Ну вот, теперь три шага назад, и ты тоже, Саймон. Так-так, ребята, продолжайте. Ну хватит. — Его голос вдруг стал не в меру веселым, словно Джек решил порезвиться. — А теперь, джентльмены, прошу вас раздеться.
Капитан был так поражен, что даже вздрогнул, а матросы обменялись недоуменными взглядами: они явно не ожидали ничего подобного.
— Итак, начнем, — неожиданно жестко приказал Райдер. — Не все сразу. По очереди. Саймон, ты первый.
Высокий англичанин засмеялся, коротко и невесело, и, скрестив руки на груди, замер в демонстративно-вызывающей позе.
— Только не это, — сказал он.
— Похвально, похвально. Но как же быть с мисс Макнайт? — Джек слегка поиграл ножом, и когда Индия ощутила нажим лезвия, с ее губ непроизвольно сорвался крик. — Интересно, что скажут на это в адмиралтействе, а?
Грэнджер заскрежетал зубами.
— Ах ты, ублюдок.
— Давай-ка отстегни свою саблю, Саймон. И без глупостей, — предостерегающе изрек Райдер, когда негодование капитана уже готово было вырваться наружу. — А теперь сбрось ее со скалы.
Поколебавшись, Грэнджер выбросил саблю, и Индия услышала, как она, падая, с лязгом бьется о камни.
— Теперь китель.
Когда капитан стал трясущимися руками расстегивать сорочку, Индия зажмурилась — из уважения к его вынужденной наготе, — но стоять в темноте оказалось еще невыносимее, и она, нехотя открыв глаза, перевела взгляд на зеленую сень деревьев над головой.
— Теперь твоя очередь. — Дождавшись, когда подштанники капитана присоединятся к куче одежды, Райдер кивком указал на одного из матросов: — Снимай ботинки.
Индия не сводила глаз со спутанных веток деревьев, однако спокойные и четкие команды Джека, шуршание снимаемой одежды — все это рождало в ее воображении яркие образы того, что происходило совсем близко от нее.
Так, одного за другим, Райдер провел всех своих врагов через процедуру медленного раздевания. Сначала Индия думала, что Джек проделал все это с одной лишь целью — унизить их, но он вдруг заявил:
— Еще один шаг в сторону ружья, парень, и мы посмотрим, какого цвета кровь у нашей шотландской дамочки. — Его голос был холоден и спокоен. Тогда Индия решила, что, вероятно, он таким образом пытается держать под контролем семерых людей: пока они раздеваются, у них попросту нет возможности броситься к лежащим на земле ружьям.
От долгого стояния с неестественно задранной головой у Индии свело шею, но посмотреть вниз она не решалась. Не станет она смотреть на…
— Эй ты, — позвал Райдер, когда последний из семи несчастных наконец разоблачился.
В ответ кто-то пропищал срывающимся голосом:
— Я?
— Да, именно ты. Бери ружья и по одному бросай со скалы. Живее.
Сначала было тихо, потом послышался шелест веток и приглушенный стук падающего предмета — видимо, парень все же решил подчиниться.
— И помни, — добавил Райдер, — один неверный шаг, и мисс Макнайт не поздоровится.
Тут Индия, несмотря на всю свою скромность, бросила быстрый взгляд на весьма живописную группу: мужчины стояли нагие, белокожие, с красными от смущения лицами, прикрывая руками срамные места, а один, худенький, сгорбившись и неуклюже придерживая руку, бегал туда-сюда, таская ружья. Индия вновь отвела глаза.
— Ну что ж, я полагаю, на этом все, джентльмены, — коротко заключил ненавистный голос подле нее, когда последнее ружье прогрохотало вниз и наступила тревожная тишина.
Индия напряглась как натянутая струна. Что же дальше? Последние десять минут ее занимал только один вопрос: а что, если он и ей велит раздеться? В конце концов она решила, что уж лучше пусть ей перережут горло, чем такое унижение.
