– Такого, Кеша, быть не может.
– Да я серьезно говорю! – загорячился Кеша. – Он по телефону даже может сказать, в чем вы одеты, какие у вас проблемы со здоровьем и что вы ели на завтрак.
Один из его собеседников, который выпил больше всех, твердо произнес:
– Это все чушь. По логике…
– При чем тут логика? – сказал Кеша – Хочешь, поспорим с тобой?
– Давай, – согласился парень.
– Спорим на 50 гривен, что ты позвонишь ему и он все про тебя расскажет?
Парень недоверчиво хмыкнул.
– Ага, ты ему все расскажешь.
– Я вообще не буду с ним разговаривать! – рассердился Кеша. – И тем более, мы знакомы только полчаса – что я мог бы о вас рассказать?!
– Хорошо, – сказал парень, хлопнув рукой по спинке стула. – Давай.
– Игорь, успокойся, – начали отговаривать его друзья. – Зачем тебе это?
Кеша подозвал официанта.
– Пусть скажет, в чем я одет, – откинувшись на стуле, сказал Игорь. – Что сегодня со мной случилось, и все такое.
– А что с тобой сегодня случилось? – полюбопытствовал Кеша.
– Я получил водительские права, – гордо произнес Игорь.
– Все он тебе расскажет, – сказал Кеша и повернулся к официанту, который давно уже стоял возле них, переминаясь с ноги на ногу. – Еще три пива. Я угощаю.
Игорь поднялся.
– Ну, идем звонить. Говори номер. Вот телефон стоит возле барной стойки.
– Им нельзя пользоваться, – сказал официант, записывая заказ в блокнот. – Хозяин пришел, а он не разрешает.
– Ничего, мы с автомата позвоним. Здесь же напротив телефон-автомат.
Глайзер и Андрей одновременно поднялись из-за стола.
– Мы выйдем наружу, – сказал Щорс, подмигнув мне. – Подышим воздухом.
Я вышел с ними. Мы остановились неподалеку от телефона-автомата и стали делать вид, что разговариваем. Почти сразу же из бара вышли Кеша и остальные.
– Вот! – воскликнул Кеша, недовольно кося на нас глаз. – Звони. Номер – 40-41-69. Евгений Владиславович.
Игорь, недоверчиво ухмыляясь, набрал номер. Через две минуты он, совершенно пораженный, повернулся к своим друзьям.
– Все рассказал, – выдохнул он. – И как одет, и про права, и где я нахожусь.
Возбужденно переговариваясь, они вернулись в бар.
– А? – восхищенно сказал Глайзер. – Как красиво? 25 баксов за полчаса!
– Так что, экстрасенса нет? – спросил я.
– Не тупи, – сказал Андрей. – Но как он это сделал?
Глайзер почесал нос.
– Я не я буду, если не узнаю, как он их кинул. Какой там номер был – 40-41-69? А вот сейчас узнаем, что это за экстрасенс.
Макс набрал номер. Мы встали рядом.
– Алло, – сказал он.
Ему ответил мужской голос, и Глайзер, вдруг захохотав, бросил трубку.
– Что? Что он сказал?
Макс хохотал, махая руками.
– Он сказал… – выкрикнул Глайзер между приступами смеха. – …он сказал: «Слушаю. Бар „Двенадцать стульев“.
Я повернул голову. Над нами висела вывеска. «Заходите в бар „Двенадцать стульев“! Доступные цены, уютная обстановка».
– Официант, – засмеялся Андрей. – Официант.
– Угу, – сказал Глайзер. – Он его специально подозвал к столику, чтобы тот знал, на какие вопросы отвечать.
– Да, – добавил Щорс. – И телефоном не разрешил пользоваться.
Глайзер сплюнул на землю.
– Мне с Кешей нужно поближе познакомиться. Таких людей я уважаю.
Мы вернулись в бар. Как обычно и бывает, за нашим столиком уже сидели два незнакомых мужика, которых пригласил Швед.
– Знакомьтесь, – пьяно сказал Глеб. – Это Вячеслав и Артем – хорошие мужики!
Я раздраженно покачал головой. Такие пьяные знакомства мне не нравились.
Вскоре разговор перешел на байки. Вячеслав сказал:
– Помню, когда мне было лет восемнадцать, я за одной красавицей ухлестывал. Прихожу я к ней как-то под вечер, а она меня на пороге встречает и говорит: «Знаешь, ты опоздал – я вчера стала женщиной». Ну я подумал и отвечаю: «Мне вообще-то как бы все равно, главное, что б человек был хороший». Стали мы встречаться, то да се, а где-то через пару месяцев поехали на речку, с палатками. Я, она, мой друг с девушкой, и еще один, неприкаянный. А палаток было две – одна старая и рваная, двухместная, и новая, четырехместная. Меня с Леной, конечно, засунули в рваную, двухместную, а сами заняли четырехместную. Ну, наступила ночь, и у нас, естественно палатка ходуном ходит. А та пара не может – третий ведь мешает! – и матерятся. Утром вылазят злые, как черти, меняемся, говорят, палатками. А я им фигу: «Сами нас выгнали, а теперь это ваши проблемы». Так у них отдыха и не получилось…
– Неплохо, – сказал Андрей. – А ты, Макс, расскажи, как «дядя пришел»!
– Потом, – отмахнулся Глайзер. – В другой раз.
Катя встала из-за стола.
– Идем, Кирилл. Мне еще еду надо коту купить.
– У тебя есть кот? – заинтересовался Андрей. – У меня тоже был. Вообще, в каждой семье должен быть кот. И обязательно толстый.
– Ладно, – сказал я. – Надо идти.
Мы попрощались со всеми и ушли. Выходя из бара, я столкнулся с Кешей, усмехнувшимся уголками губ.
– Неплохо, – кивнул я ему.
– Я знаю, – сказал он.
ГЛАВА ПЯТАЯ
11 июня 1999 года, пятница
РАССКАЗЫВАЕТ АНДРЕЙ ШОРОХОВ (ЩОРС)
– Господа лоботрясы, тунеядцы и разгильдяи, – сказала нам Светлана Ивановна, преподаватель химии. – Напоминаю вам, что до экзамена остались считанные дни, а ваши знания почти на нуле.
Наша группа смотрела на нее немного отвлеченно. Этот текст неизменно повторялся вот уже почти год и не оказывал на наши окрепшие души никакого воздействия. Всегда до чего-нибудь оставались считанные дни – до зачета, до ректорской контрольной, а иногда просто до коллоквиума.
– Я не сдал две лабораторные работы. Меня допустят до экзамена? – вяло поинтересовался мой сокурсник.
– Нет.
– Почему?
Светлана Ивановна развела руками:
– Все претензии в центральную прачечную.
Это тоже был универсальный ответ. За этот год я выяснил, что центральная прачечная взяла на себя непосильное бремя, связавшись с кафедрой химии. Теперь в перерывах между стиркой белья ей приходилось заниматься самыми различными вещами, начиная от продуктов полураспада и заканчивая студентами, не допущенными к экзаменам.
