Цхинвальские улочки наполнились тяжелой российской бронетехникой. Началась зачистка оставшихся в городе снайперов и корректировщиков огня. С гор доносился шум боя. К вечеру подтянулись бодрые офицеры из пресс-службы Министерства обороны с полковничьими звездами на плечах. Теперь они помогали телевизионщикам составлять новости:
— Город взят под контроль частями российской армии. И только теперь предстоит оценить масштаб потерь среди мирного населения, пережившего… м-м-м… здесь требуется сильное слово… м-м-м… штурм?.. да! штурм!.. пережившего штурм города. Грузинский спецназ в настоящий момент блокирован высоко в горах в районе села Тамарошени…
Телевизионщики, прилежно писали под диктовку военных и тотчас же выходили в прямой эфир, повторяя за ними слово в слово.
К вечеру в городе стало, действительно, безопасно. Главным признаком этой безопасности являлись штабные генералы в отутюженных брючках с лампасами и гигантских фуражках. Теперь они спокойно разгуливали среди камуфлированного военного люда. Значит, бояться было действительно нечего.
Поздно ночью с гор в Цхинвали спустился вездесущий батальон «Восток». Именно его силами собственно и был блокирован в горах грузинский спецназ. На броне трофейного бетеэра лежало двое убитых грузинских офицеров. Вообще-то считалось, что командир батальона Сулим Ямадаев, находится в федеральном розыске. Однако совсем не прячась, он охотно пояснял:
— Вот застрелили этих и с собой взяли. На случай если наших убьют. Тогда телами поменяемся.
С грузинским спецназом ямодаевцы обошлись мягко, — отпустили.
— Они вроде как заложников взяли. Требовали коридор для отхода. Ну, мы чуть-чуть поспорили: некоторые думали, будто это вовсе и не заложники, а они сами в гражданское переоделись. Но потом решили: а вдруг?.. От греха подальше дали им коридор.
Ямадаев подбоченясь рассказывает журналистам, как оно было на самом деле. Улыбается, раздает дефицитные в Цхинвали сигареты. На его груди иконостас из орденских колодок и звезда Героя России. Он явно доволен: именно его бойцы сыграли ключевую роль в обороне Цхинвала а потом расчистили проход для 58-й армии. Он с удовольствием демонстрирует подаренные Путиным часы и именной наградной «Макаров».
Журналистов интересует даже не столько похождения в горах, сколько хитросплетения его отношений с президентом Чечни Рамзаном Кадыровым.
— Сулим, а как вообще ты здесь оказался? Тебя арестовать должны, ты же в розыске!
Ямадаев злится, но марку держит: хохочет в ответ.
— Какой арестовать? Я не от кого не скрываюсь! Все понимают, что Кадыров шикнул на своих карманных прокуроров, и они типа меня в розыск объявили. А я до 8-го августа лежал в Москве в госпитале и все знали, где я нахожусь. Считали бы нужным, — пришли бы и задержали. Но ко мне пришли и сказали: «Сулим, война началась! Иди за Россию драться!». И я пришел.
— Слушай, Сулим, а завтра что ты собираешься делать? — интересуюсь я.
— Завтра у нас спецоперация, — с деланной кровожадностью улыбается Ямадаев, — Мы идем… (крутит головой по сторонам: Вахтанга рядом нет?).. мы идем грузин ебать!
Вахтанг — грузин, но служит в чеченском «Востоке». Чеченцы переделали его имя на свой манер: Ваха. Среди ямадаевцев есть и еще пара грузин. Сам командир говорит о них с гордостью:
— У нас тут интернационал!
Для него их присутствие как бы снимает этнический привкус этой войны. Он вроде бы уже и не ведет своих орлов-чеченцев на «грузина». Он всего лишь выполняет приказ, потому что является командиром российского спецназа, а служат под его началом, бойцы самых разных национальностей. Почти, как в советские времена.
Вахтанг Сулима поддерживает:
— Нет плохих наций, правда, командир? Кто мудак, того ебашим.
Много позже, он даже чуть-чуть пооткровенничал со мной:
— В армии с 1987-го года. Тогда поступил в Москве в институт военных переводчиков и с тех пор присяге не изменял. Поэтому я здесь, а не на той стороне.
ВИИЯКон он закончил как арабист. Но в данном случае пригодился его родной язык: В батальоне Вахтанг взял на себя функции переводчика. Он классический пижон: в его вещмешке вперемешку с запасными обоймами от Стечкина сложены свежие маечки, носочки, дезодорант… Он носит хорошо подогнанный натовский комуфляж, и натовскую же разгрузку, сидящую на нем как влитая. На руках фирменные кожаные перчатки без пальцев. Судя по всему, в лихие девяностые он вволю понаемничал в Африке.
— Но когда работа для меня появляется дома, я всегда российский офицер! — усмехается он.
При всем своем пижонстве, Вахтанг безусловный храбрец-отморозок. Мне-то казалось, что раз он за переводчика, то и место его в штабе. Оказалось, что нет. Переводчик, как мне объяснили, должен идти на самом острие штурмовой группы. Там он сможет оперативно допрашивать взятых в плен. На острие штурмовой группы Вахтанг ходил с теми же понтами, с которыми делал и все остальное, с нарочитой ленцой приговаривая:
— Только бы не в гору! У меня ж обе ноги пришитые.
Четвертый день войны
Утро. Цхинвали
Для многих журналистов чеченцы оказались единственной возможностью попасть после 10-го августа на передовую. Обычные армейские офицеры, услышав о желании отправиться на юг вместе с их подразделением, смотрели на тебя как на безумца:
— На хер тебе надо идти, а не в Грузию!
Послать могли и вежливо:
— Возьму, только если будет команда сверху.
Были и еще варианты. От старлея, который был раза в два моложе меня, я услышал:
— Сынок! Тебя там убьют, а мне твоей мамке потом в глаза смотреть!
А вот в «Востоке» решали вопрос просто:
— Поехали, раз не боишься. Только если вдруг большое начальство тебя с нами увидит, скажи, что никто не разрешал. Ты, мол, сам…
До поры до времени Ямадаев велел мне спрятаться в его штабном микроавтобусе. Как они себе это представляют? — думал я, залезая. Посторонний человек в штабной машине: кто разрешил? — Никто! Сами не знаем, откуда он тут взялся!
К журналистам чеченцы относились свысока, но благожелательно. Брат «Кубы» прапорщик Расул Баймурадов (позывной «Диверсант»), огромный детина, с внешностью киношного головореза, узнав, что я собираюсь ехать с ними, тут же принялся подкалывать:
— Ты из журнала? Хорошая работа! Наверное, в «Мурзилке» работаешь, да? Ну, ладно! Не хмурься! Я простой человек, других журналов не знаю. Зря ты так налегке: спать-то на земле придется, а ночью холодно. Ну, ничего, ребята дадут что-нибудь теплое…
Фактически ямадаевцы организовали стихийный пресс-тур для полудюжины желающих посетить Грузию. Упасть к ним на хвост можно было, даже не через командира, а просто напросившись в попутчики к рядовым спецназовцам. Эти вообще не считали нужным хоть что-то согласовывать с батальонным начальством.
