Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
— О'кей, — сказал я, перевернул пленку и нажал «пуск». — Только, может, сделаешь мне последнее одолжение? Можешь дать мне всего два часа? Все, о чем я прошу: дать мне поспать всего два часа до завтра. Я подозреваю, что будет очень трудный день.
— Ну конечно. Я же твой адвокат. И дам тебе то время, о котором ты просишь, по моим расценкам: 45 долларов в час. Но ведь ты захочешь отложить что-нибудь на черный день, так почему бы тебе просто не оставить одну из этих стодолларовых купюр прямо здесь, около радио, и съебать?
— Как насчет чека? — спросил я. — На предъявителя в Национальном Банке Сотуф. Тебе не потребуется там удостоверение личности, чтобы получить по нему деньги. Они меня знают.
— Как угодно, лишь бы игра стоила свеч, — сказал он, начав дергаться под музыку. Ванная напоминала внутренности огромного испорченного репродуктора. Гнусные вибрации, подавляющий звук. Пол был весь залит водой. Я отодвинул радио как можно дальше от ванны, насколько позволял шнур, затем вышел и плотно закрыл за собой дверь.
Не прошло и минуты, как он стал кричать мне: «Помоги! Ты, скотина! Мне нужна помощь!». Я влетел внутрь, полагая, что он случайно отрезал себе ухо.
Но нет… он изо всех сил тянулся из ванны к мраморной полке, где стоял приемник. «Я хочу это блядское радио», — мычал он.
Я едва успел перехватить у него технику. «Идиот! — заорал я, отталкивая его руку — Залезай обратно в ванну! И лапы прочь от этого чертова радио!» Громкость была настолько запредельной, что разобрать, кто и что играет, если только ты не знаешь «Сюрреалистическую Подушку» почти наизусть, не представлялось возможным… я, в свое время, знал каждую ноту этого альбома и уловил, что «Белый Кролик» уже закончился; кульминация накатила как волна и отхлынула обратно в море.
Но мой адвокат, как оказалось, никогда не загружал себя изучением музыкального материала. Он хотел большего. «Прокрути пленку назад! — кричал он. — Я хочу ее снова!». Его глаза переполняло безумие, взгляд блуждал… Он походил на человека, дошедшего до последней стадии какого-то ужасного психического оргазма…
— Запускай ее! — визжал он как недорезанная свинья. — И когда дойдет до этой фантастической ноты, где кролик откусывает себе на хрен голову, я хочу, чтобы ты бросил это радио ко мне в ванну, твою мать.
Я посмотрел на него, продолжая крепко держать в руках приемник. «Не по адресу, — выдавил я, наконец, из себя. — Буду счастлив прямо сейчас бросить со всего размаха в ванну с тобой какую-нибудь 440-вольтную электродубинку для скота, но только не это радио. Да тебя прямо в стенку впечатает: десять секунд — и ты труп». Я засмеялся: «Вот дерьмо, они же заставят меня потом это объяснить — потащат на какой-нибудь гнилой судебный осмотр тела коронером и присяжными, допросят „с пристрастием“… да… все подробности. Мне это не нужно».
— Хуйня! — завопил он. — Просто скажи им, что я хотел улететь!
Я немного поразмыслил и сказал: «Ладно. Ты прав. Наверно, это единственно возможное решение». Я поднял кассетник-радио, все еще включенное в сеть, и занес его над ванной: «Просто мне надо быть полностью уверенным в том, что я все себе уяснил. Ты хочешь, чтобы я бросил эту штуку в ванну, когда наступит кульминация в „Белом Кролике“, так?».
Он плюхнулся обратно в воду и расплылся в благодарной улыбке.
— Да, твою мать. Тысячу раз да. Я уже начал думать, что придется отсюда вылезти и притащить одну из этих чертовых горничных, чтобы она это сделала.
— Не беспокойся. Ты готов?
Я нажал «пуск», и «Белый Кролик» зазвучал снова. Почти сразу же адвокат начал выть и мычать… очередное быстрое восхождение на ту же самую гору, причем на этот раз он полагал, что наконец-то доберется до вершины. Его глаза были зажмурены, и только голова да колени торчали из маслянистой зеленой воды.
Пока играла песня, я отобрал из кучки толстых спелых грейпфрутов, лежавших рядом в тарелке, самый большой, весивший почти два фунта. Размахнулся, словно заправский бейсболист и, как только «Белый Кролик» достиг апогея, швырнул его этаким пушечным ядром прямо в этого мудозвона.
Мой адвокат безумно взвизгнул, заметавшись в ванне, как сожравшая мясо акула, расплескивая воду по всему полу, и отчаянно пытаясь от чего-то отмахнуться.
Я рванул из розетки шнур и поспешно выскочил вон… аппарат продолжал играть, только уже на своих безвредных вшивых батарейках… Пока я шел по комнате к своему саквояжу, слышал, как постепенно стихал бит. Едва я успел вытащить газовый баллончик «Мэйс»… как мой адвокат распахнул дверь ванной и застыл в дверном проеме. Его глаза продолжали бесцельно блуждать, но он размахивал своим ножом так, как будто твердо вознамерился что-то порезать.
— «Мэйс»! — закричал я, наставив баллончик прямо на его слезящиеся глаза. — Хочешь попробовать?
Адвокат остановился как вкопанный. «Негодяй! — прошипел он. — Ты ведь сделаешь это… Что, не так?» Я заржал, по-прежнему направляя на него баллончик. «Чего дрейфишь? Тебе понравится. Блядь, да ничто не сравнится с кайфом от „Мэйса“ — сорок пять минут на коленях с пересохшей дыхалкой, глотая воздух, как обессилевшая рыба, выброшенная прибоем на берег. Это как пить дать тебя утихомирит».
Он уставился в мою сторону, пытаясь сфокусировать свой взгляд, и пробормотал: «Ах ты, дешевка, белое отродье. Ты ведь сделаешь это, правда?».
— А почему нет? — спросил я. — Твою мать, да ведь еще минуту назад ты умолял себя угробить! А сейчас ты хочешь убить меня! И вот что я сделаю, черт возьми… Я вызову полицию!
Он обмяк.
— Легавых?
Я кивнул. «Да, выбора нет. Я не могу рискнуть отправиться спать, зная, что по моей комнате расхаживает человек в таком состоянии — обожравшись кислоты и намереваясь своим поганым ножом нарезать меня ломтями».
Мгновение адвокат грозно сверкал глазами, но потом попытался улыбнуться. «Да кто говорит, чтобы нарезать тебя ломтями? — заныл он. — Я просто хотел вырезать у тебя на лбу маленькую букву „Зет“, ничего серьезного». Он пожал плечами и отправился за сигаретами, которые лежали на телевизоре.
Я снова погрозил ему газовым баллончиком. «Убирайся в ванну. Съешь немного красных и попытайся успокоиться. Покури травы, вмажь геры — да, блин, делай все, что должен делать, только дай мне немного отдохнуть».
Адвокат развел руками и смущенно ухмыльнулся, как будто все мною сказанное четко отложилось в его голове. «Ну да, черт тебя дери, — заявил он очень искренним тоном. — Тебе действительно надо немного поспать. Тебе же завтра работать». Он печально покачал головой и побрел к ванной. «Твою мать! Какой облом…» И, махнув мне рукой, сказал на прощание: «Постарайся отдохнуть. Не позволяй мне себя будить».
Я кивнул, наблюдая, как он шаркает обратно в ванную, все еще сжимая нож; но сейчас, видимо, он держал его по инерции. Кислота сбавила в нем обороты; следующей фазой, вероятно, будет один из тех жутко напряженных кошмаров кислотного самоанализа. Около четырех часов в кататоническом отчаянии, но ничего физического, ничего опасного. Увидев, что дверь за ним закрылась, я осторожно пододвинул тяжелое округлое кресло прямо к ручке двери ванной, и положил газовый баллончик рядом с будильником.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
