Меньше всего он мог надеяться на включение «паузы» именно сейчас, но эффекты были слишком знакомы, чтобы ошибиться. Отцепив нагрудный карман куртки от когтя зависшей над ним твари, землянин выкатился из-под отвратительно белесого брюха. Атлант разбуженным медведем возился в углу. Индеец, так и не успев подняться, замер на одном колене с безумным взглядом — в контур «паузы» его, похоже, не включили.
— Градобор… — пробормотал Павел, поднимаясь на ноги. — Сукин сын…
— К тво-оим у-услуга-ам…
Стараясь быстрее попасть в квартиру, гиперборей сэкономил время даже на пробежке по лестнице. Его режущие воздух крылья отчетливо гудели. Вошедшие в резонанс мышцы спины и грудной клетки делали речь малоразборчивой.
— Ты нарочно ждал до последней секунды? — Это вполне могло быть правдой, но Павел с удивлением понял, что обиды нет. Ресурс каждой «паузы» теперь слишком ценен.
Главный дознаватель не ответил. Он опустился на изуродованный паркет и дернул пряжку на груди, обтянутый перепонкой гибкий каркас упал к его ногам. Десятки веков назад враги и друзья Гипербореи начинали войны ради овладения секретом полета, пока не поняли, что конструкция механизма почти не имеет значения.
— По-осле-е, — пресек Градобор новый вопрос Павла.
Меч со звоном покинул ножны за спиной воина. Размытое, дрожащее с частотой ультразвука лезвие описало невидимый глазу полукруг…
Экономя каждую субъективную секунду «паузы», Градобор потянулся к серой коробочке на поясе и нажал ее единственную кнопку. В былые времена прибор остался бы включенным вплоть до окончания разбора ситуации и зачистки территории, но сейчас это была непозволительная роскошь.
Время снова набрало ход, и в тот же миг с грохотом и содроганием пола монстр рухнул вниз. Жвалы отделенной головы сделали несколько хватательных движений и затихли. Тело, пару раз изогнувшись в судороге, перевернулось на спину, ноги суетливо и бестолково рвали воздух, «вилка» хвоста царапала замысловатый вензель на дальней стене.
— Вы что? Жить надоело? — Механический голос сумел передать вопросительные интонации, но об истинных эмоциях Палония можно было судить только по энергичности восклицания на языке Атлансии.
С орихалкового стика воина ударил слепяще-белый жгут, обернулся несколько раз вокруг обезглавленной твари, сковал ее хаотичные движения. Не сопротивлявшееся больше тело с хрустом сложилось пополам, потом вчетверо… Остановился Палоний, только скатав насекомое в шар полутораметрового диаметра.
— Это была не самая большая из наших проблем, — заметил Градобор. Уняв последние боевые вибрации своего тела, он выразительно обернулся к проему в стене.
Человеческое любопытство неодолимо, особенно пока сохраняется иллюзия отсутствия угрозы. Бой в реальном времени видела и слышала вся улица. Окна домов напротив были утыканы любопытными лицами. Прохожие, отбежав на кажущееся безопасным расстояние, остановились поглазеть, чем кончится дело.
Сама драка издали еще могла походить на перестрелку и серию взрывов. Но как быть с монстром, заползающим в квартиру по стене дома?
— У Пронина появилось очень много работы, — сообщил гиперборей, стоя на краю четырехэтажной пропасти. Ничуть не смущаясь зрителей, он вытер меч о попавшийся под руку обрывок тряпки и вложил его в ножны за спиной.
— Ланцелот, сразивший дракона… — пробормотал Павел. — Картина, блин, маслом…
И только тогда он спохватился. Оттолкнув едва пришедшего в себя инка, пролетел через коридор, ворвался на кухню…
Как и следовало ожидать, капитан Сергеев злостно нарушил все указания. Помещение было пустым.
3
Филиппыч примчался минут через десять. С сиреной и с мигалкой на том же патрульном «уазике», на котором поехал выручать сбитых троллейбусом гипербореев. Сейчас оба пострадавших воина делили заднее сиденье с совершенно обалдевшим милиционером. Другой послушно вертел баранку — разобраться в ситуации и полномочиях Пронина он, похоже, отчаялся.
Павел и трое ассамблейщиков ждали у подъезда дома. Задавать им лишние вопросы было пока некому: пара рядовых бывшего оцепления испарились с объекта вместе с первыми залпами атлантов. Но когда «козел» наконец затормозил, отчаянно скрипя колодками, вздох облегчения вырвался у Павла помимо воли.
— Наконец-то! Где тебя носит? Нас же скоро прямо здесь всех повяжут!..
Гиперборей, атлант и инка промолчали, но явно придерживались того же мнения.
— Скажите спасибо, что уже обратно ехал, — буркнул Филиппыч. — А то бы…
Он не договорил, с обоих концов улицы уже донеслись сирены. Слева приближались милицейские «Жигули», справа — два пожарных «ЗИЛа».
Пронин повернулся к Павлу:
— Нелюдей в автобус быстро и марш на фабрику! Градобор… Слишком много свидетелей. Мы предусматривали этот вариант, придется воспользоваться твоим планом.
— Согласен. Жди здесь, я пришлю творцов.
— Да уж куда я денусь… Побыстрее давай, операм я долго морочить голову не смогу.
Ничуть не обидевшись на «нелюдей», ассамблейщики погрузились в автобус. Павел успел занять место за рулем и — едва последний инка ступил на подножку — тронул машину с места. Экипаж встречных «Жигулей» с синей надписью ДПС проводил автобус взглядами, явно терзаясь сомнениями, не стоит ли задержать до выяснения.
— Что за план у вас с Семеном? — бросил через плечо Павел Градобору.
Тот помедлил, устраиваясь поудобнее на ближайшем к водителю сиденье. Потом, решив, что нет причин скрывать правду, сообщил:
— Жаль, что атланты могут стирать память только в лабораторных условиях.
Павел стерпел и не выругался. На главного дознавателя порой нападала манера говорить эзоповым языком, и обычно это происходило крайне не вовремя.
— Творцы делают то же самое без оборудования? — уточнил землянин.
— Не совсем. Они не могут заставить людей забыть, но сделают так, что никто больше никогда не вспомнит об увиденном.
Звучало это настолько же непонятно, насколько и угрожающе. Если бы такое озвучил инка, Павел решил бы, что всех свидетелей попросту расстреляют.
— Никто не пострадает, — успокоил его гиперборей. И, подумав, добавил: — Скорее всего… Просто люди еще раз проживут последние полчаса. Но в их новой реальности сражения не будет.
— Ничего не понял, — устало констатировал землянин.
— И не старайся. А сейчас извини, мне надо позвонить…
Слушая звуки чужой речи, Павел в очередной раз дал себе зарок выучить хотя бы по паре сотен слов на всех трех языках Ассамблеи. Подслушанная невзначай фраза может оказаться гораздо дороже переведенной специально для ушей землян.
— Все хотел спросить… — произнес он, когда Градобор сложил трубку. — У кого-нибудь в Ассамблее уже есть хоть примерное понимание того, что происходит?
