Все молчали, обдумывая слова Натальи. Первой через несколько минут нарушила тишину Елена:
— Угу, только наши мальчики обещают войны, эпидемии и регресс чуть ли не завтра.
— Леночка, мы этого не допустим, — усмехнувшись, ответил после небольшой паузы переглянувшийся с друзьями Гена и ласково погладил жену по плечу.
Во, не заметили, как взвалили на себя судьбу человечества. Ну ни хрена ж себе! Григорий неосознанно расправил плечи и как-то отстраненно отметил, что повторяет движение остальных присутствующих здесь мужчин…
* * *
Четыре дня отдыха пролетели как один. Впрочем, не все отдыхали. Григорий даже на берегу озера почти не отходил от компьютера и все-таки добил программу позиционирования пробоя. Очень комфортные условия для работы ему создали. Если бы еще не эта Верка с ее такой ладной фигуркой в откровенном купальнике и хитрой улыбкой. Шастает постоянно туда-сюда…
— Вера, ты Гришку с ума решила свести, что ли? — спросил однажды Сахно, сам с заслуженной гордостью любуясь дочерью.
— Нужен он мне, как зайцу стоп-сигнал, — расхохоталась девушка, но все-таки бросила короткий косой заинтересованный взгляд в сторону парня.
Тему грядущего апокалипсиса больше в разговорах не поднимали. Женщинам днем хватало размышлений о приближающемся начале учебного года у детей, а мужчины… Мужчины знали, как эту проблему решить. Во всяком случае, считали, что знают.
А вот ночью…
— Сашка, — Наталья только успела отдышаться после бурных ласк, — а все-таки, с чего вдруг вы объединили фирмы с Кононовым?
— Издали решила зайти? — усмехнулся Сахно и ласково погладил жену по полной груди. — Слушай, ты же у меня умная баба, никогда раньше не лезла в мои дела. Почему вдруг сейчас решила? — А про себя подумал: «С дурой, наверное, я бы давно развелся. С дурой ведь и в постели совершенно неинтересно».
— А ты раньше когда-нибудь привозил сюда чужих? Нет, — сама ответила Наташа, откровенно млея под ладонью мужа. — Они очень быстро стали для тебя своими.
— Шерлок Холмс в юбке, — рассмеялся Сахно, — логичная ты моя! — Он приподнялся на локте и с удовольствием поцеловал Наталью, растягивая поцелуй почти до потери дыхания.
— Сашка, — она перевернулась и легла на грудь мужа, — не уходи от темы.
Карие Наташкины глаза были в каких-то сантиметрах от его лица. Такой родной вопрошающий сейчас взгляд… Он ласково провел ладонью по ее щеке, отодвигая мешающую смотреть прядку волос.
— Ребята сделали очень большое изобретение. Точнее — открытие. Оно может перевернуть наш мир в лучшую сторону, а может и разрушить его немедленно. Решить очень многие проблемы человечества или привести к третьей мировой прямо в этом году.
Ее взгляд на какое-то время затуманился, потом опять стал ясным.
— Господи, — в тишине спальни шепот прогремел, как гром, — какую же тяжкую ношу вы на себя взвалили?! — Теперь уже она сама надолго припала к Сашиным губам…
* * *
Первая установка нового образца заработала сразу.
— Ох, не к добру это, — скривился Кононов-старший.
Не просто так профессиональные испытатели различной техники считают, что если на начальном этапе проверок неприятности отсутствуют, то, следовательно, потом их будет выше крыши.
Привычное голубое свечение продолжалось какие-то доли секунды. Налилось искорками и пропало. Окно пробоя теперь было правильным прямоугольником с соотношением сторон четыре к трем, метровой диагональю и четкой границей без каких-либо затемнений по краям. На вопросительный взгляд Сахно Гришка гордо пояснил:
— Какую надо дырку, такую и сделаем!
Старший брат чуть скривился на слова младшего, но промолчал.
Несколько нажатий на клавиши, шевеления мышкой, и окошко вдруг стало круглым. Позиционирование пробоя уже по традиции было выведено вертикально вверх на трех сотнях метров высоты. Вечерний город далеко внизу жил своей жизнью. Куда-то мчались вереницы машин с длинными растянутыми пятнами света фар перед собой, застревая колоннами на светофорах. Совсем маленькие отсюда человеческие фигурки двигались, кажется, очень медленно. Белые ночи уже давно кончились, но уличное освещение и разноцветная яркая реклама не давали вечернему сумраку взять улицы в свой плен. Картина завораживала.
Сахно первым стряхнул с себя оцепенение, вызванное этой красотой.
— У нас почти ночь, а на той стороне шарика должен быть солнечный день. Посмотрим?
— Надо только окошко поменьше сделать, чтобы нас не заметили, — посоветовал Геннадий.
Гольдштейн согласно кивнул головой и что-то набрал на своем ноутбуке, тоже через интерфейсный кабель подключенном к установке. Окно сплющилось по вертикали вдвое.
— Куда изволите? — Григорий без зазрения совести выдрал отовсюду, куда смог в Интернете забраться так, чтобы его не засекли, карты планеты, задействовал в интерфейсе все три имеющиеся на сегодня системы глобального позиционирования — европейскую «Галилео», российскую ГЛОНАСС и американскую Джи-пи-эс — для точной привязки аппаратуры и, как он сам выразился, «присобачил сверху что-то типа три-дэ Гугл-Земля». Вот после получения доступа к исходникам программ на пока еще закрытых от него серверах крупных компаний, занимающихся софтом, он сделает вообще суперпрогу для нацеливания пробоя.
— А давай на их самый крупный город за океаном, на Нью-Йорк, посмотрим? Только высоту возьми минимум тысячу метров для начала. Там у них небоскребов хватает. Хотя, — Сахно ухмыльнулся, — хотя и стало с две тысячи первого на парочку меньше, но все равно много.
— Дядь Саш, ты считаешь, надо еще проредить? — Гриша уже набирал координаты на другой стороне планеты.
Александр переглянулся с Кононовым-старшим:
— Нет, Григорий. Мысли правильные, но давить их надо морально и экономически. Мы же гуманисты, в конце концов, и…
Закончить предложение Александр Юрьевич не успел. В окне пробоя появилась картинка. Но была она мутной, размазанной. Изображение дрожало и металось во все стороны. В редкие моменты рисунок все-таки позволял понять, что там действительно какой-то крупный город, но и только.
— Ни хрена себе, — ругнулся Геннадий и присвистнул от удивления.
Григорий лихорадочно застучал по клавишам, быстро перекидывая взгляд с экрана ноутбука на мельтешение в окошке. Потом откинулся на спинку стула, беспомощно опустил руки и чуть ли не плачущим голосом протянул:
— Это не я. И программа тоже не виновата…
Они сидели, молча глядя на дергающуюся муть несколько минут. Потом Гольдштейн скомандовал:
— Выключи! В глазах рябит. Думать мешает.
Гришка удивленно посмотрел на физика, не понимая, почему тот сам со своего компьютера не выключает, и, протянув руку, щелкнул тумблером питания установки.
