– Ось, ты как?
Несчастный юноша сидел и потирал локоть, угрожающе демонстрируя кулак в сторону только что исчезнувшего портала.
– Ось!
– А? Что? Блин, я локоть ушиб!
– Терпи, ты теперь мужчина, – слабо улыбнулась я.
Оська ошарашенно на меня уставился.
– А до этого я кем был?
Я старательно покраснела и попыталась снова встать.
– Ой!
Нога явно была сломана. Так, этого я не планировала. Придется лечиться.
– Ты как?
Я удивленно посмотрела на Оську, который тут же оказался рядом и уже склонил свое симпатичное лицо над моей ногой.
– Ногу сломала, кажется.
– Так, щас, погоди.
Треск разорванной материи, прикосновение холодных сухих рук и мягкий свет над быстро набухающим местом перелома.
– Не переусердствуй, – нахмурилась я, – твоя сила еще может понадобиться.
Оська молча кивнул, а вскоре боль отступила, остался только быстро наливающийся красками синяк.
– Встать можешь?
Я улыбнулась и, опираясь на его руку, попыталась подняться. Нога протестующее заныла, но… с честью выдержала это испытание.
– Да, могу. Ось, ты – чудо! – И я радостно чмокнула его в щеку.
Оська чего-то покраснел, а потом неожиданно подхватил меня на руки и куда-то понес. На мои удивленные вопли он гордо ответил, что теперь является настоящим «мущиной» и как всякий уважающий себя герой просто обязан нести даму своего сердца на руках. Я успокоилась и решила дать ему возможность погеройствовать. Но уже на пятом шаге он споткнулся, на шестом что-то хрустнуло, а еще через две секунды он все-таки рухнул, придавив меня к земле и изображая конвульсии. Я перепугалась.
– Ось, ты как? Ты чего? Не пугай меня так!
– Ой, помираю. Ты тяжелая. Как корова.
Я ахнула и возмущенно на него уставилась.
– Я не корова. Я ангел!
– А весишь как корова, – хмуро уточнил мой личный герой и все-таки слез, а точнее, сполз с моего бренного тела.
Я кое-как встала и, тяжело вздохнув, направилась вперед, чутко прислушиваясь и оглядываясь по сторонам.
Ося вскоре меня догнал и зашагал по левую руку. Что характерно – шел он молча, видимо, переживал свою первую неудачу в качестве супергероя.
Туман с каждым шагом становился все гуще, поднимаясь от колен к поясу и закручиваясь в спирали. Я шла, веря своему чутью, с закрытыми глазами определяя нужное мне направление, и буквально видела тоненькую золотую нить, которая связывала меня и лорда. Кстати, когда Васька узнал об этой ниточке, то чуть было лично меня не придушил, заявив, что не отпустит меня на землю и срочно найдет нового кандидата на мою должность. Я тогда чуть ли не впервые в жизни расплакалась, отчего Васька перепугался еще больше и после длительных уговоров и пары истерик скрепя сердце все же согласился никому ничего не говорить.
А все из-за того, что я уже видела лорда до этого задания, когда однажды в очередной раз сбежала на землю.
Стоял дивный рождественский вечер. Снег белыми мягкими хлопьями медленно и даже как-то вальяжно опускался с небес, усыпав мириадами звезд все вокруг, а луна мягко освещала это расточительство своим бледным загадочным светом. Огромная нарядная елка на главной площади была сегодня особенно красива, навевая мысли о колдовстве, сказках и добром старике в роскошной красной шубе, который каждый год приносит всем подарки, тепло и уют домашнего очага. Я любила в такую ночь посещать невидимым духом домба, приглядывать за счастливыми детьми. И часто сидела у камина с какой-нибудь семьей, слушая сказки бабушек и дедушек о рождественской ночи и вдыхая запахи позднего ужина. Иногда я даже настолько забывалась, что начинала мечтать о том, что когда-нибудь смогу и сама вот так сидеть с мужем и детишками у камина и… нет, глупо, не смогу… никогда.
Дика я встретила совершенно случайно. Я как раз вылетела из дома довольно бедной семьи, согрев и поцеловав на ночь сонного ребенка с кудряшками на голове и мишкой – с одной пуговицей на месте глаза – под подушкой (мы с Оськой его вместе сшили после того, как Оська у большой елки на центральной площади подслушал желание девочки), когда неожиданно натолкнулась на него. Обычно я пролетаю сквозь людей, оставляя чувство тепла и удивления, но только не в этот раз. Лорда отбросило в сторону, но он тут же вскочил и… схватил меня за руку. Это было настолько невероятно, что я даже и не думала сопротивляться.
– Кто ты, покажись!
У него было такое серьезное лицо, что я испугалась, но тут мне на плечо рухнул откуда-то сверху взъерошенный Оська, все понял, оценил и… впился в удерживающую меня руку своими острыми зубками. Итог: меня отпустили, Оська улетел, а лорд остался стоять, ругаясь себе под нос, с окровавленной рукой и полным непониманием всего происшедшего. Мне было стыдно.
– Прости.
Мой тихий шепот почти сливался с шорохом падающего снега. Я и не надеялась, что он его услышит. Но он услышал.
– Кто ты?
– Дух.
– Это я уже понял. Что ты делаешь в мире живых?
Я немного растерялась, и только потом до меня дошло, что он перепутал меня с мертвым духом, вырвавшимся из подземного мира.
– Я ангел.
Он скептически прищурился, но отрицать ничего не стал.
– Вот, это тебе. И… прости еще раз.
Лорд удивленно уставился на изящную, не толще волоса, нить, упавшую ему на ладонь. Она мягко светилась и переливалась разноцветными всполохами. Я улыбнулась, довольная тем, что смогла его озадачить, и тут же скрылась в небе. Меня могли скоро хватиться, а это означало еще одну выволочку и кучу нотаций от Васьки в придачу.
Лорд же вновь продолжил свой путь, сжимая в руке всего лишь мой волос.
– О чем задумалась?
Я очнулась от воспоминаний и улыбнулась шагающему рядом Оське.
– Да так, ни о чем. Вспоминала нашу первую встречу.
Глаза Оськи сверкнули.
– Не надо было тогда отдавать ему волос. Ангелы вообще не должны ими разбрасываться.
– Боишься, что рано облысею? – лукаво прищурилась я.
Оська фыркнул.
– И все же именно тогда и образовалась эта связь, по которой теперь ты идешь к нему.
Я кивнула, не желая дальше развивать тему. Только вот Оська так просто не отвяжется. Как и Васька, он слишком любит читать мне нотации, переживая за вакуум в моей голове. Так, надо менять тему.
– Слушай, Ось. А как ты смог стать настолько большим… ну по сравнению со своими прежними размерами? Раньше ведь ты превращался только в то, что по массе соответствовало прежнему облику.
