Стебликов тяжело вздохнул. Кишка тонка такого прожженного прощелыгу сыграть, да так, чтобы бывшие авторитеты тебе поверили. Лейтенант сидел на куче картошки и пытался вспомнить каждый жест Парфена, его ужимки, манеры, насмешливый взгляд, мгновенную реакцию. Ведь он ни над одним вопросом не задумывался. Отвечал мгновенно, словно его проверяли на знание таблицы умножения. Не такой Парфен простачок, каким его себе представляли. Не один талант в себе таил, но не выпячивал свои способности. Тоже ведь уметь надо. Человек по природе своей тщеславен и всегда готов выставить на показ все лучшее, на что он способен, а этот делал все наоборот. И одно дело — поведение Парфена в кабинете следователя, а другое, когда он нос к носу встречался со своим собратом, уголовником. Стебликов терялся. Опыта не хватало, знаний и практики. А ведь на карту поставлена жизнь. Не зря местные молодчики с обрезами ходят. Из них по воронам не стреляют.
Сколько утекло времени, Стебликов не знал. Из подвала его вывели, когда на дворе стоял день. Привели парня в баню. После холодрыги да сразу в парную. Нет, до парной дело, конечно, не дошло, остановились в сенях. Тут был накрыт стол. Стены из ольховой вагонки, длинный деревянный стол, скамейки, потолок — все из качественного дерева. За столом сидели трое в простынях и красные, как те самые раки, которых они ели, запивая пивом. По центру восседал худощавый, словно высохшая ветка, мужичок с огромной лысой головой. Вся физиономия с носом в виде картофелины изъедена оспинами. Взгляд у него был, как у ювелира с полувековым опытом. Глянул мельком, оценка готова, и опять уставился в тарелку. Двое других, надо понимать, были его подельники. Молодые, крепкие, с грубыми физиономиями, но не лишенные интеллекта, судя по глазам. Они тоже глянули на доставленного гостя мельком и тут же перевели свои взгляды на хозяина, проверяя реакцию, мол, что он-то подумал.
Особо тут и думать не о чем. Стоит на пороге сосунок в ватнике, чумазый, небритый, усталый, вот только в глазах его ничего не читалось. Ни тебе радости, ни испуга, ни тревоги. Пусто, как в шайке, из которой воду выплеснули.
— Ты что, сосунок, новенький в ментуре? Я там таких не помню. — Заговорил главарь хриплым голосом, ломая клешни раку и не глядя на объект.
— Плохо разглядывал. Я теперь у них за главного. Вот пришел тебя арестовать и посадить, да твой кобе-лина решил меня помариновать, чтобы я размяк.
— Говорливый.
— Пока живой, органы работают — и руки, и ноги, и язык. Страсть как поболтать люблю. Одних так заболтал, что всей стаей теперь меня ищут. Хотят узнать, чем анекдот закончился, который я им не дорассказал на служебной лестнице в прокуратуре.
Лысый перестал хрустеть раковыми панцирями и поднял свой тяжелый взгляд на нахального юнца.
— А ты мне расскажи свой анекдот. Я люблю смешные анекдоты.
— Смешно не будет. В начале февраля ушел из Владимирского централа в самоволку с двумя корешами. Случай подвернулся. На подъезде к Питеру угодил в лапы сыскарей. Но через пару недель опять случай подвернулся.
— Ага! Значит, ты у нас колобок. Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел. Ловкий парень. И как тебя зовут, колобок?
— Парфенов Роман Ильич в миру. Среди своих Парфен. Статьи перечислить?
— А поручитель у тебя есть?
— В зоне. Пошли маляву Торпеде, он там ныне в смотрящих ходит. Имею от него поручение, и с его помощью уходил.
— Торпеда — вор авторитетный. Но вслепую такие дела не делают, Парфен. Мы ему твою фотку пошлем на опознание. А то ведь я могу себя Александром Македонским назвать. Ко мне-то как попал?
— Земля слухами полнится. Прослышал. Обложили меня со всех сторон. Схорониться надо бы на время. Слышал, что крыша у тебя надежная.
— От кого?
— Сейчас я тебе все и выложу. Мы с тобой детей не крестили. Я ведь о вашей шараге тоже мало что знаю. Допросы потом чинить станешь, когда от Торпеды ответ получишь. Мне он тоже должен подтвердить, что я не к шакалам попал. Вот тогда и поговорим. А сейчас можешь меня в подвале держать, а можешь к делу пристроить. На вылазки я не готов, а в артели без дела сидеть тоже не стану. Дармоедом не был и халявой не пользуюсь.
— Гордый, значит. Ладно, Парфен, ребята мои за тобой присмотрят, пока я твою анкету не получу. Но если облажаешься, пеняй на себя. Местные болота многих таких умников пожрали. Если я получу на тебя подтверждение, готов помочь, чем смогу. В моей артели ты можешь чувствовать себя, как за каменной стеной «Матросской тишины». Здесь тебя не достанут, но и сам не уйдешь. Шаг влево, шаг вправо, а дальше — сам знаешь. Применение я тебе найду. Раз труда не гнушаешься, будет тебе работа. Поживешь в бараке, пока среди рабов, а там видно будет. На всех апартаментов не напасешься.
— Так я же не в претензиях.
— Вот и ладушки. А сейчас тебе баньку принять не грех.
7
Никаких подвижек в расследовании Трифонов не видел. То, что его бригада собирала с миру по нитке, ничего еще не значило. Раз люди работают, результат будет, но не тот результат, которого он ждал. Он никак не мог понять логику противника. Слишком много нагромождений и выкрутасов для заурядного убийства.
— Вам не кажется, уважаемые господа, что мы столкнулись с эдаким мудрилой-профаном, который никогда не был связан с криминалом, а все, что он делает с его болезненной фантазией, представляется ему как гениальный план, — хмуро предположил Трифонов, оглядывая своих сотрудников, похожих на побитых псов.
— Так мы же работаем, — в тон руководителю тихо произнес Лыткарин. — Тут есть, конечно, элементы перестраховки и ненужных наворотов. Ну, скажем, так. Если на шоссе наезд был запланированным, а судя по свидетельским показаниям шофера автобуса и парня с остановки, так оно и было, то зачем громоздить пирамиду со спутниковыми антеннами, устраивать засаду в квартире Чарова, убивать неизвестного, который по непонятным причинам оделся так же, как ходит Чаров?
— Оделся он так, чтобы не вызвать подозрений у консьержки, — вмешался Куприянов. — Но с какой целью он шел в квартиру? Убийца в форме с маркой «Спутник ТВ» поджидал Чарова. Может, он его спутал с Чаровым, если не видел жертву в лицо, а лишь издали. Тогда мы имеем дело с наемником. А если так, то наемник получил ключи от квартиры из рук заказчика. У трупа на шоссе мы нашли ключи в кармане. Проверили. Они подходят к квартире Чарова. И если сопоставить остальные факты, то можно на девяносто процентов утверждать, что наезд совершен на Чарова. Задавлен он Дейкиным, и этот факт установлен. Дейкин отравлен. Убийство это или самоубийство, никто сейчас утверждать не возьмется. Дейкин нам уже ничего не скажет. Шофер, конечно, имел зуб на Чарова, тот его с работы вышвырнул. Но это не повод для убийства. И потом, сам наезд очень хорошо продуман. Математически выверен. Дейкин на это не способен, да и был на тот момент пьян в стельку. Жил он особняком, друзей не имел, мечтал жениться. Бывший боцман торгового флота, списался на берег, остатки своей жизни шоферил. Единственная зацепка заключается в том, что он знал потерпевшего лично и имел на него зуб.
