Какое-то время Корби стояла, окруженная швабрами, метлами и ведрами, с пригоршней пастилок в одной руке и путеводителем Хоффендинка в другой, и чувствовала себя довольно-таки глупо.
И тут она услышала. Печальнейшая из песен то становилась громче, то затихала, словно бы тоскующий волк выл на луну или одинокая певчая птица призывала свою пару. Казалось, что источник звука находится где-то совсем рядом.
Корби вытянула руку и толкнула заднюю стену чулана. Только это вовсе была не стена. Это была еще одна дверь, тяжелая, металлическая, но все же слегка приоткрывшаяся от толчка. Затаив дыхание, Корби подалась вперед и заглянула в следующую комнату.
Сперва ей вообще ничего не было видно. Но постепенно глаза привыкли к темноте.
Корби увидела гигантский трюм, до потолка забитый мешками, коробками, маркированными ящиками и огромными лакированными сундуками, в некоторых из них Корби признала сундуки, принадлежащие ее семье. Что же касается печальной песни, то было ясно, что она доносится со стороны больших деревянных ящиков в дальнем углу трюма.
Тихо, как только могла, Корби шагнула в дверь. Стараясь не дышать, она на цыпочках прошла через весь лабиринт грузов и оказалась возле деревянных ящиков. У нее под ногами что-то зашуршало, и в тот же миг пение прекратилось.
Взглянув вниз, Корби увидела большой бумажный пакет с дырявым дном. Она поддала его ногой. Пакет был пуст. Затем Корби услышала какое-то сопение и посмотрела наверх. Между реек одного из деревянных ящиков что-то было.
Приглядевшись, Корби поняла, что это большой печальный глаз и он смотрит прямо на нее.
10. Церемония «Полпути-до-цели»
Она услышала мою песню и пришла. Маленькая девочка пришла ко мне. Не та маленькая девочка из дворцовых садов, а другая. В ее глазах были слезы.
Она дала мне белых лепестков, много сладких белых лепестков, и что-то мне шептала. Я не смог понять ее слов, но голос был добрым и ласковым. И мне не было грустно… некоторое время.
— Чуть-чуть помедленнее и чуть-чуть поосторожнее, — мрачно произнес капитан Бельведер, с трудом подымаясь на ноги.
— Извините, капитан, — сказала Корби, которая, выскочив из чулана, с разбегу налетела на капитана Бельведера.
Опустившись на четвереньки, Корби принялась собирать бумажки, выпавшие из путеводителя Хоффендинка. Там была карточка мистера Таймс-Ромэна, брошюрка, объясняющая, как правильно пользоваться раковиной для мытья ног в ее каюте, мятая фотография переправы Тамберлейн-Маркса, сделанная непосредственно перед тем, как она рухнула, и…
— Я думаю, что это тоже твое, девочка, — мрачно сказал капитан Бельведер, протягивая ей полуразорванную наклейку, прилипшую к его ботинку.
— Да, спасибо, — сказала Корби, беря наклейку, втайне благодаря капитана за то, что ему не пришло в голову ее прочитать.
Она раскрыла свой путеводитель Хоффендинка и поспешно прилепила наклейку на пустую страницу…
ПУТЕВОДИТЕЛЬ ХОФФЕНДИНКА
ЦЕРЕМОНИЯ «ПОЛПУТИ-Д0-ЦЕЛИ»
Происхождение церемонии «Полпути-до-цели» столь же загадочно, сколь и сама церемония. Основанная на борту корабля «Гармония» во время его первого плавания, церемония неукоснительно проводилась при каждом последующем пересечении океана, и эта традиция вскоре распространилась и на другие корабли. Считается, что в случае, если церемония не будет проведена, корабль никогда не сможет достигнуть пункта своего назначения и будет навеки обречен плавать в океане, на «полпути-до-цели».
Церемония подразумевает большую вечеринку, на которую команда и пассажиры приходят в маскарадных костюмах. По традиции все допоздна играют в такие игры, как «Буйвол слепой русалки» и «Музыкальные айсберги», для того чтобы умилостивить морского бога Нептуна и его жену Флотсэм Флорри, которых изображают капитан и его главный помощник.
ИДЕИ ДЛЯ МАСКАРАДНЫХ КОСТЮМОВ:
Федрунская Танцующая Свинья
Капитанская форма
Форма старшего помощника
Русалка (все, что угодно, кроме клоунского костюма, поскольку это, как считается, приводит к несчастью)
Затем Корби быстро захлопнула путеводитель и, придав лицу невинное выражение, улыбнулась капитану.
Наклейку она оторвала от деревянного ящика. Корби была уверена: если показать наклейку отцу и рассказать ему о запертом в ящике существе и о печальной песне, которую оно пело, отец сразу же поймет, что нужно делать.
И Корби устремилась к каюте родителей, находящейся на другом конце корабля.
— Не забудь про церемонию «Полпути-до-цели», — доносился до нее мрачный голос капитана. — Явка обязательна для всех без исключения — даже для меня. Хуже того…
Но Корби его уже не слышала, поскольку высматривала клоунов, чтобы случайно на них не наткнуться. Она без приключений добежала до коридора, ведущего к каютам, и уже было вздохнула с облегчением, когда дверь каюты, где была прачечная, с громким лязгом распахнулась.
Корби остановилась как вкопанная, в ужасе наблюдая за тем, как в коридор выходит мистер Таймс-Ромэн в сопровождений мистера Франклин-Готика, мистера Вембо, мистера Палатино и мистера Гарамонда, несущего в руке большой пакет пастилы. Все они были одеты в свежевыстиранные костюмы, которые в результате стирки сели на несколько размеров.
Мистер Таймс-Ромэн как-то одеревенело повернулся к Корби, и она увидела, что на шее у него большая медицинская шина. Он сделал шаг в сторону девочки. Зеленый котелок затрясся у него на голове, пальцы судорожно скрючились, а крайне тесный пиджак собрался на плечах в складки.
— Итак, мы снова встретились… — зловеще изрек он.
Как раз в этот момент послышался громкий смех. С гримасой боли мистер Таймс-Ромэн повернулся.
— О, прошу меня извинить, — еле выговорила миссис Флад. — Просто, господа, вы даже не представляете себе, до чего вы смешные!
Пройдя мимо клоунов и взяв Корби за руку, она тщетно пыталась унять свой смех.
— Вот ты где, дорогая! А я тебя обыскалась! Если мы не поторопимся, то опоздаем на церемонию «Полпути-до-цели», а это недопустимо — не правда ли, господа? — Она хихикнула.
