Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
Надо было ехать дальше, а как? Ведь у лешака аллергия на железо… Но оказалось, что лешачонок, четыре года простоявший по соседству с мотавшимися туда-сюда составами, пропитался чадным духом и перестал реагировать на железные раздражители. Березай доказал это, пробежавшись по рельсам босиком, безо всякого урона для своих подошв.
В вагоне электрички уселись на скамейках друг против друга. За окнами было темно, и друзья, попарно привалившись друг к дружке, стали кемарить. И пес под лавкой задрых, и птахи под Златыгоркиной плащ-палаткой уснули. Но тут лешак на весь вагон трубным голосом возвестил:
— Уважаемые пассажиры, будьте внимательны и осторожны: скорый поезд номер сто четыре «Москва — Адлер» отправляется с третьего пути, платформа номер четыре! Повтор-ряю…
— Не надо! — заорали подскочившие Шишок с Ваней.
Но Березай был неумолим:
— Повторяю: скорый поезд номер сто четыре… — и ведь повторил! Во всем этом было только одно хорошее — Березай не картавил, как прежде.
Привычный к вокзальному шуму Ерхан даже глаз не открыл. Аразбуженные пассажиры подивились: дескать, станции никакой нет, электричка несется через темные поля — а тут такие объявления! Потом решили, что это машинисты развлекаются.
Наконец прибыли в город Краснодар и в зале ожидания кое-как скоротали остаток ночи. Даже Ваня выспался, справедливо полагая, что на вокзале объявления о прибытии или отбытии поездов никого не смутят.
Наутро Шишок проснулся первым, — правда, его милиционер растолкал, — а домовик уж поднял Ваню со Златыгоркой, и все дружно уставились на Березая: из лешачьей морды пробивалась молодая березовая поросль… Лешачонок флегматично обрывал со щек свежие листья и отправлял себе в пасть. Домовик даже рот раскрыл от изумления, а после захлопнул и протянул:
— Да-а, обзавидуешься ведь: всего шесть лет от роду — и уж борода растет! А у тебя, хозяин, морда босая, как у девки, значит, и у меня никакой щетины в ближайшее время не предвидится… Как мой старый хозяин Серафим Петрович помер, так я без бороды и хожу. Позорище! — Еще понаблюдав за тем, как Березай завтракает, Шишок одобрительно кивнул: — Безотходное производство! Если бы мужики брились да волосья себе в рот отправляли, вот бы лафа была! И о пропитании заботиться не надо, что вырастил — то и съел! Да, хозяин?
Посмеялись и отправились дальше: покупать самолетные билеты до города Афин. Но тут их ждало непредвиденное осложнение. Хотя уж Ваня должен был его просчитать, а вот — прошляпил! Оказалось, нужны паспорта — да не простые, а заграничные… А где их взять, если ни у кого из четверых и российских-то паспортов не имелось?! Шишок принялся ворчать:
— Какой паспорт? С ума они, что ли, посходили? В Теряеве во время войны — да и после — люди все были беспашпортные, а не то, что домовые… Да и когда мы Европу освобождали от коричневой чумы, дак что-то тогда нашими паспортами ни одно заграничное дерево, ни один дом и ни один город не интересовались! Дескать, братушки, спасите-помогите! А теперь, выходит, паспорта им подавай?!
Но, как оказалось, волшебные нефтедоллары все делают — в том числе и загранпаспорта… После некоторых поисков и заминок нашлась паспортистка, которая за зеленую мзду согласилась выправить документы всем, даже Ерхану с птахами. Домовик для представительности намял себе лицо — так что покрылось оно сетью морщин — и беспрерывно тряс медалью «За отвагу». Но паспортистка на звон медали не реагировала, долго мурыжила их, придралась к тому, что Шишок на фотографии вышел какой-то прозрачный, вроде три дня не евши, а, сунув, наконец, новенькие книжечки, укорила: дескать, та якие вы все дурны, уж лучше она будэ черным бисам робить паспорта, чем таким уродам… Дескать, одна тильки псина у вас гарная… Птахи тотчас обиделись:
— А мы что ж — не гарные? Мы тоже гарные…
Но паспортистка замахала на них руками: — Та шо цо такэ? Расшумелись, як на гае!
Домовик же на «уродов» смиренно отвечал:
— Какие уж уродились…
А выйдя из отделения милиции, сразу заслал между решеток паспортного кабинета мальчика на побегушках из своей левой руки…
Дверь сейфа, из которой торчали ключи, была приоткрыта… Паспортистка сидела, балакая по телефону, и ни о чем не подозревала. Третий этаж, на окнах решетки: что может случиться?! Мальчишок-с-локоток осторожно нырнул в сейф за ее спиной, сложил в пластиковую суму все, что мог: незаполненные бланки, кипу паспортных книжечек, — по шторке, раскачавшись, ловко метнулся на подоконник, протолкнул через решетку вначале груз, а после и сам пролез.
Златыгорка, которая вновь решила воспользоваться крылышками, уже ждала левака с той стороны окна: и сумочка, и мальчик были благополучно доставлены на землю.
После все бумаги сожгли на берегу реки Кубани: не будет пустых бланков, так и неповадно станет нечистой на руку паспортистке прописывать черных бисов в красном городе.
Но, как оказалось, паспорта — это еще не все: нужны визы, которые выдает посольство, а все посольства — в Москве… Шишок схватился за голову и решил плюнуть на законопослушность: опять пустил в ход призрачную левую руку, которая рассыпалась на нужное количество виз.
Морщинистый домовик записал всю молодежь на себя, так что вскоре в Краснодарском аэропорту сидели: самовила — Златыгорка Шишковна Житная, лешак — Березай Шишкович Житный, человек — Иван Шишкович Житный… Ваня против своего отчества — как и все остальные — ничего не имел. Тем более что в его свидетельстве о рождении было записано безотносительное — Васильевич. Поскольку отец мальчика был неизвестен, отчество в инфекционке ему дали по имени тогдашнего начальника Ужгинского горздравотдела…
Компания ощетинилась во все стороны паспортами, визами и билетами, как загнанный дикобраз колючками. Пес сжимал челюстями свою книжечку, в которой значилось, что дворянин Ерхан привит от всех в мире болезней, у соловья с жаворонком из клювов торчали удостоверения личности.
Но при проверке документов случилась новая заминка: собаке нужен намордник, а птиц следует посадить в клетку! Домовик, который никак не думал, что за границу попадают с такими сложностями, не выдержал и завопил: дескать, он многодетный отец семейства, рвется показать детям развалины Кносского дворца, а его задерживают! А если дворец за это время окончательно развалится?! А вот они, его бедные дети, никогда не видавшие никаких развалин… Тут Шишок, подпрыгивая, попытался погладить по голове Ваню, Березая и даже Златыгорку, не остались непоглаженными и Ерхан с птахами. И он, де, не намерен сажать своих детей в клетки, чтоб доставить к развалинам, а также не согласен надевать на них намордники — его дети не кусаются! Ваня Житный стал опасаться, что постеню на помощь опять придет левая рука и выкинет что-нибудь тако-ое… Но тут случилось чудо: «многодетного отца» и его «детей» решили пустить в самолет без всяких клеток и намордников!
И вот все кое-как расселись по креслам, кое-как пристегнулись ремнями, — и взлетели-таки в небо! Соловей, уставившись с плеча хозяйки на нескончаемый рулон облачного ватина, разматывавшийся в иллюминаторе, пренебрежительно присвистнул:
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
