Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
К полуночи гости напились просто по-свински. Некоторые — до полной потери ориентации. Этих рабы деловито растаскивали по покоям. Оставшиеся продолжали «отдыхать». В том числе и Коршунов. Есть ему уже было некуда, а вот пить — вполне. Нежное белое вино с ледяным крошевом — чудесный напиток.
Главное — по сторонам не смотреть, а то как-то… Неприятно. Римская оргия — не то зрелище, которое стоит изучать поближе. Это у эллинов был культ красоты тела. У благородных римлян, судя по всему, культ наполнения желудков.
Префект Двенадцатого как-то незаметно слился. Коршунов и сам подумывал: пора в постельку. Но как-то было лениво. Вино хорошее, погода славная, Настенька рядом… А что вокруг пыхтят и хлюпают — так и хрен с ними.
Анастасия осторожно вывернулась из его объятий:
— Я ненадолго.
Вернулась она и впрямь быстро. Только немножко встрепанная. Алексей сразу насторожился:
— Тебя кто-нибудь обидел?
— Меня трудно обидеть, — улыбнулась бывшая шпионка Римской империи Анастасия Фока.
И пристроилась рядом…
Но не прошло и минуты, как на их ложе плюхнулся красный лысый толстяк в перепачканной вином тунике.
— Ах вот ты где, моя сладенькая! — проворковал он, протягивая лапу к Анастасии. — Такая игривенькая наядушка…
Не дотянулся. Алексей перехватил потную, унизанную кольцами лапку, и сжал как следует. Лысый взвизгнул.
— Красный! — позвал Коршунов. — Возьми этого господина и выброси в бассейн. Ему надо умыться.
Гепид стряхнул с себя трех разномастных баб (та, что постарше — из благородных, те, что помладше — из обслуживающего персонала) и встал. Благородная тетушка с охами и стенаниями повисла на его бедре, но Красный довольно грубо щелкнул ее по лбу, и матрона отвалилась.
Перемахнув через соседнее ложе, гепид ухватил лысого и вздернул его с ложа.
Лысый возмущенно заорал.
Суть вопля сводилась к тому, что негоже всякой черни трогать его, римского всадника, сына благородных родителей и прочее, прочее.
Орал так зычно, что привлек общее внимание.
— Красный, друг мой, — так же лениво и даже не очень громко произнес Коршунов. — Если эта блевотина не заткнет пасть, оторви ему яйца. А уж тогда пусть орет в свое удовольствие.
Лысый услышал. И поверил. Заткнулся на полуслове. К немалому огорчению большинства присутствующих, которые, судя по всему, с удовольствием поглядели бы на экзекуцию.
Красный вскинул его на плечо и унес.
— А ты — суров, легат, — с одобрением заметил сенаторский сынок. — Твой человек действительно оскопил бы его?
— Когда я приказываю — меня слушаются, — ответил Коршунов. — И открою тебе маленький секрет, сиятельный, — слово «сиятельный» Коршунов произнес с легкой издевкой. — До того, как стать римским всадником и легатом, я был вождем десяти тысяч варваров. Именно из них, в основном, и состоит мой легион. Так что если я прикажу моему другу Красному снять с тебя кожу, он сделает это, не задумываясь. — И, заметив, как чуть побледнело холеное личико сенаторского сынка, добавил со смехом: — Но зачем мне это делать? Ведь мы — друзья! — и смачно хлопнул патриция по спине. Так, что у того зубы лязгнули.
Вернулся Красный. Сунул руки в чашу для омовения, отпихнул ногой матрону, завалился на ложе и сграбастал молоденьких рабынь.
— А как относится твой друг и наш наместник Геннадий Павел к твоим… привычкам? — поинтересовался хозяин виллы.
Коршунов хотел сказать, что по сравнению с Геннадием Павлом он просто паинька, но решил, что не стоит портить репутацию Генки.
— Мы — друзья, — сказал он. — А друзей принимают такими, какие они есть. Со всеми достоинствами и недостатками.
У сенаторского сынка, видно, было другое мнение, но озвучивать он его не стал.
— Геннадий Павел — благородный человек, — произнес он с пафосом.
Коршунов чуть не подавился вином.
— Почему ты так решил?
— Разве божественный Гордиан[32]отдал бы свою дочь за другого?
— Вне всякого сомнения, ты прав! — согласился Коршунов. — Так выпьем же за него!
— За божественных Гордианов и ныне здравствующего Августа! — провозгласил патриций (хотя Алексей имел в виду Генку) и даже привстал на ложе.
Те, кто был способен его услышать, немедленно поддержали:
— За Гордиана! За императора!
Прогнуться перед властью — это святое. А вот не прогнуться — довольно опасно. Прогнувшиеся настучат.
А юный патриций между тем уже порядочно набрался. И принялся хвастаться. Главным образом своими связями в окружении молодого императора Марка Антония Гордиана. И ненароком проболтался, что Черепанова в этом окружении не жалуют. А вот в Сената, наоборот, многие к Геннадию очень даже расположены. В частности, папа юного патриция очень даже неплохо к наместнику относится. И добавил, вертя в пальцах новенькую монету с профилем Гордиана Третьего Августа, что если бы часть тех налогов, которые сирийский наместник недоприслал в Рим, попала в дружественные руки, то это было бы очень правильно. А то ведь есть нехорошие люди: распускают слухи, что наместник Геннадий сам в императоры метит. А что? Жена его Корнелия — дочь и внучка божественных Гордианов. В войсках его уважают…
Коршунов насторожился. Настолько ли паренек пьян? А если это — пробивка?
Посему Алексей самым решительным образом заявил, что ни он, ни его друг наместник даже и не мыслят жизни без Гордиана Третьего во главе империи. Всё прочее — досужие слухи, которые распускают враги Августа и его преданного сторонника наместника Геннадия. Чертова политика! Ей-Богу, проще от ножа в спину уберечься, чем от интриг.
— Не стоит доверять этому юнцу, — сказала Коршунову Настя, когда они остались наедине. — Я знаю таких: слабые и жестокие. Предательство у них в крови.
— Не беспокойся, любимая, — ответил Алексей. — Насчет того, что мы — друзья, я пошутил.
«Не хватало мне только друзей-пидоров, — добавил он про себя. — Тем более, мы завтра отплываем».
Глава восьмая
Тир. Цирк. Гладиаторы
Тем не менее завтра они не отплыли. Это было бы просто невежливо. Благородный патриций решил устроить гостям города подарок. Собственно, не только им, но и всему Тиру. Игры! Замечательные римские игры. С травлей зверей и травлей зверьми, с гладиаторскими боями и прочими кровавыми зрелищами, на которые так падки цивилизованные римляне и прочие менее цивилизованные народы. Коршуновские варвары, в частности. Богатенький патриций решил таким образом почествовать личного друга наместника. А попутно снискать дополнительный политический капитал.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
