Он потянул ее за руки, пытаясь поднять, но она обмякла словно тряпичная кукла. Его губы коснулись ее уха.
– Сегодня вечером, – пробормотал он и потянул вверх лиф платья, чтобы прикрыть ее.
На этот раз Кристина тоже услышала. Смех Эванджелин разносился по ветру вместе с позвякиванием металлических трубочек, подвешенных на террасе.
– Спасибо, – произнес голос Эванджелин. – Теперь я ее найду.
Послышалась веселая песенка. Эванджелин напевала, шагая по дорожке, ведущей к оранжерее.
Глава 7
– Кристина! – позвала Эванджелин. – Кристина!
– Кристина, вставайте, – прошептал Адриан, – иначе я не смогу застегнуть платье. – Он поднял ее на ноги.
Это все равно, что очнуться после волшебного оцепенения. Ее лицо и открытые плечи вдруг почувствовали всю прохладу дня. На Кристину ушатом холодной воды опрокинулась реальность, да с такой силой, что стало невозможно поднять глаза на стоявшего перед ней Адриана.
– Ну же, повернитесь, – шептал он. Кристина подчинилась, придерживая лиф платья.
Перекинув пышные волосы ей на грудь, он проворно занялся застежкой.
– Сегодня вечером, – повторил он, застегивая крючки. – Мне надо поговорить с доктором по поводу мисс Чизуэлл, потом я отвезу ее домой. Она живет недалеко. Я вернусь к девяти…
– Нет. – Кристине трудно было произнести это слово, словно она потеряла способность выражать свою волю. – Нет, – повторила она. – Я… я… лучше пусть все останется как есть…
– Я вернусь не поздно…
– Нет.
Она отвернулась. Нужно прервать деликатные прикосновения его рук, отодвинуться. Кристина оттолкнула его. Ей хотелось как можно скорее покончить с неловкой ситуацией.
– Я совершила ужасную оплошность, позволив вам подумать…
– Вы не совершили ничего ужасного…
– Я позволила вам поверить, – Кристина не могла найти подходящих слов, чтобы выразить свою мысль, – что я… – снова пауза, – …доступная. – Она опустила голову. Господи, какой ужас!
Но Адриан взял ее за подбородок и поднял лицо. Она заметила сердитый наклон его головы, вопросительно поднятую бровь.
– Доступная? – спросил он.
– Не заставляйте меня объяснять. Я сама себя не понимаю. Но вы не должны прикасаться ко мне…
– Почему? – еще сильнее нахмурился Адриан.
– Потому что наверху находится женщина со сломанной рукой.
– Я не ломал ей руку.
– Не в руке дело.
– А в чем?
– До этого там тоже была женщина.
– Вы хотите быть единственной?
– Нет… – Кристина запнулась. Именно этого она хотела? – Нет.
Эванджелин наконец нашла нужную дорожку. Шаги зазвучали в правильном направлении. А Кристина и Адриан по-прежнему стояли, глядя друг на друга.
– Чего вы ждете от меня, Кристина? Любви? Я слишком мало знаю вас, чтобы любить. Я могу объяснить только то, что чувствую в этот момент. Я очарован вами.
– Как мартовский кот.
Адриан фыркнул.
– Кристина, вы знали, что я собой представляю, и все-таки шли сюда со мной. Я подумал, что это часть игры…
– Верно! – отрезала она. – Я любопытна. Как ни прискорбно, но это так. Я очень сожалею…
– Я хочу близости с вами.
Кристина полоснула его взглядом.
– Мы не всегда получаем то, чего хотим.
Челюсти Адриана сжались, но он сдержался. И Кристину охватило сожаление. Она попыталась смягчить резкость своей фразы.
– Честно говоря, я понятия не имею, как вести себя с таким человеком, как вы. Я бы все испортила, говоря и поступая не так, как нужно…
Его глаза совершенно похолодели.
В следующее мгновение в окно постучали.
– Я не помешаю? – спросила Эванджелин, входя в оранжерею. – Вот ты где, Кристина! – Она улыбалась лукавой, почти озорной улыбкой. – Извини. Джон-Джона сегодня утром тошнило, и нельзя было уехать из дома, пока он не успокоился. О Господи… – Она перевела взгляд с Кристины на Адриана, а потом тихо сказала: – Я все-таки помешала.
Эванджелин расправила складку на платье Кристины, сняла листок с ее волос.
– А ты, оказывается, темная лошадка. Сколько это продолжается?
– Это не то, что ты подумала, Эви. Я его ужасно обидела.
Эванджелин рассмеялась.
– Думаю, к такого сорта обидам он привык.
– Нет…
– Все это не имеет значения. Он быстро оправится и не отступится так легко, как тебе кажется. Если ты ему понравилась, Кристина… – Эванджелин не договорила. Казалось, она увидела кузину в новом свете. Потом, пожав плечами, прислонилась к двери. – Он может быть очень убедительным.
– Ты спала с ним? – Вопрос был не слишком вежливый.
Но в голове Кристины сейчас мелькали далеко не лестные предположения.
Эванджелин молчала, перебирая колючие листики на макушке ананаса.
– На пятьдесят миль в округе вряд ли найдется женщина, которая этого не делала.
– Значит, и ты тоже.
Эванджелин подняла голову.
– Да, и я тоже. Несколько лет назад. – И более дружелюбно добавила: – Не будь дурочкой, Кристина. Он не станет настоящей любовью и не женится на тебе. Но он восхитителен, это я могу тебе сказать. – Она склонила голову к плечу. – Чего ты хочешь? Все ищешь принца? Обаятельного ты уже находила, и из этого ничего хорошего не вышло. Может быть, тебе нужен мрачный, который изредка будет приходить к тебе в постель?
– Эванджелин!
– Не будь я твоей подругой, я бы этого не сказала. И… – Эви помолчала, – не предупредила бы тебя. Половина женщин, что сейчас гостят у графа, влюблены в него. Не давай ему точку опоры. Я-то знаю, что он может сделать, какой вред причинить. Он потребитель, Кристина. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю. Он очарователен, красив, обаятелен, но абсолютно эгоистичен. Единственный способ общения с ним – быть столь же эгоцентричной, как он.
Кристина никогда не слышала от Эванджелин, да и вообще от женщины подобных слов. Эта философия казалась ей ошибочной. И вместе с тем в ней был здравый смысл.
– И еще одно, Эви.
– Да?
Кристина смущалась, но хотела это выяснить.
– Или я разум потеряла, или он говорит по-французски?
На лице Эванджелин мелькнула удивленная улыбка.
– Да. Думаю, иногда он говорит по-французски.
– Почему? Он английский лорд…
– Его мать француженка. Он вырос во Франции и переехал в Англию, когда ему исполнилось шестнадцать или семнадцать. – Эви сделала паузу. – Думаю, теперь он в совершенстве освоил английское произношение. Но в свое время ужасно тараторил. – Эванджелин усмехнулась. – Почему ты так разволновалась? Он сказал что-нибудь непристойное?
