Кристина смотрела на его ногу, загораживающую путь к бегству. Что-то в ее позе позабавило Адриана.
– Вы уже представили, как, лежа на полу, сопротивляетесь моим непристойным поползновениям? – поддразнил он.
– Нет, – поспешно ответила Кристина.
– Это хорошо. – Последовала пауза. – Мне бы не хотелось, чтобы вы боролись.
– Уверяю вас, я стану это делать, если…
Она не сумела закончить. Напряжение внутри превратилось в нечто такое, чего она не могла определить. Господи, он дьявольски привлекателен. И так близко.
Адриан попытался притянуть ее к себе. Кристина высвободила руку.
– Не надо, – проговорила она. – Я не могу… Не здесь. – И, сообразив, что сказала, поправилась: – Нигде.
– Где хотите. Будьте со мной.
– Вы сумасшедший.
Адриан наклонил голову, его взгляд трудно было понять. Кристина подумала, что он сердится. Она внезапно вспомнила слова Эванджелин о графе. «Его очарование носит отпечаток тирании. Он хочет идти своим путем, ни с кем не считаясь, главное, ему это приятно». Кристина сознавала, что оказалась здесь, потому что недооценила его, и все-таки не понимала, какое отношение имеют слова кузины к человеку, продолжавшему действовать, несмотря на ее протесты. В чем здесь тирания? Джентльмен недвусмысленно и нежно продолжает склонять даму к соучастию.
Ее губы дрожали, когда Адриан наклонился поцеловать ее. Но Кристина не отстранилась. Она позволила ему взять в плен ее рот. Смутно, робко, застенчиво она сознавала, что хочет испытать это еще раз.
Но этот поцелуй был другим. Адриан принял ее покорность, потом поцеловал. Она и не подозревала, что такие поцелуи существуют. Адриан решительно поднял ее. Его рука легла на ее талию, прижимая к себе. Язык глубоко скользнул в ее рот, ладонь легко поглаживала бедра. Кристина почувствовала все его длинное тело. Он тут же нарочито медленно отстранился.
Кристина не знала такого распутного поцелуя. Она попыталась ужаснуться, но не смогла обидеться на его выходку. Наоборот, она чувствовала себя необыкновенно привлекательной. Кристина бессознательно открыла рот. Его язык пробрался глубже. Ее женская сущность остро отзывалась на его мужское начало. Сомкнув руки вокруг Адриана, Кристина привстала на цыпочки. Ее ноги слегка раздвинулись, когда он, приподняв ее, прижал к своим бедрам. Все связные мысли улетучились у нее из головы. Какая у него мускулистая грудь, широкие плечи… а его бедра… как они давят туда, где… Вслед за этим пришла досада: при всей его грации он такой тяжелый, будет так трудно…
Кристина оторвалась от его губ, пытаясь выбросить из головы эту мысль.
На этот раз Адриан, однако, не отпустил ее. Он позволил ей отвернуться, но поцеловал ее шею. Он держал ее крепко, его губы путешествовали к нежному местечку за ухом. Кристина застонала. Начавшись как протест, стон превратился в тихий возглас удовольствия.
Адриан снова нашел ее рот, и она снова не отказала. Он был так нежен… Его рука поднялась к ее лицу, большой палец поглаживал щеку, остальные запутались в волосах. Потом рука начала медленно двигаться по ее спине.
Секундой позже теплый ветерок скользнул по ее лопаткам. Чудесное ощущение тут же встревожило: его пальцы проворно спускались к ее талии, безошибочно справляясь с крючками и застежками дамского платья.
Эта мысль привела Кристину в чувство, хотя ее ответ был довольно вялым:
– Нет…
Адриан с готовностью остановился. Но сделанного уже не поправишь. Он немного спустил платье и, наклонившись, целовал ее шею, плечи. Потом его рука сквозь ткань сжала ее грудь.
– О Господи, – прошептала Кристина и облизала губы, с трудом переводя дыхание.
Она ощущала на своей коже его влажные губы и язык. Поцелуи оставили горячую дорожку вдоль выреза платья, потом ниже, в ложбинке между грудей. Руки Адриана тем временем все ниже спускали ткань с ее плеч. Кристина поймала платье, когда оно было уже у локтей. Нагие плечи. Открытая спина. Только ее скрещенные руки создавали видимость скромности.
Ладони Адриана свободно скользили по ее спине, сильнее спуская платье. Кристина слышала его хриплое дыхание. Он напрягся. Ему пришлось опереться на низкий столик с цветочными горшками. Казалось, Адриан тоже не в силах справиться с чувствами. Пальцы Адриана добрались до ее волос.
Шпильки посыпались на пол. Каскад медно-золотых волос тяжелой волной хлынул ей на плечи. Адриан уткнулся лицом в изгиб ее шеи, бормоча что-то неразборчивое на чужом языке. Потом, словно это самая естественная вещь на свете, он опустил руки Кристины вниз. Платье упало.
Открылась нагая грудь. Высокая, округлая, подрагивающая от дыхания.
– Моn Dieu,[4]Кристина, – пробормотал он.
Адриан тихо сказал что-то еще на чужом языке. Тело Кристины изогнулось.
– Ай! – вырвалось у нее, когда его пальцы властно и мягко сомкнулись, потягивая сосок.
Она нерешительно подняла руку, чтобы оттолкнуть его пальцы, но лишь застонала от досады и смущения. Если бы она могла хоть на мгновение утихомирить его… Но его темная голова наклонилась ниже. Запах его волос дурманил ее.
Всхлипнув, Кристина потянулась к Адриану, взяв его лицо в свои ладони. Господи, она должна остановить его, прекратить это непристойное и неземное наслаждение… Но он поймал ее руки и поцеловал ладони. Адриан стряхнул цеплявшееся за запястье платье и повернул ее. Низкий столик, который он одним движением очистил от горшков, ударил ее сзади по бедрам. Отклонившись назад, Кристина оперлась на руки.
Она смутно припоминала, что собиралась остановить Адриана, но причина ее сопротивления растворилась в затуманенном сознании. Он склонился над ней, взяв в рот другую грудь. Волны удовольствия набегали одна за другой. Ничего не существовало, кроме его языка и губ, играющих с ее нагой плотью.
Кристину охватило какое-то сумасшествие, желание, чтобы Адриан был всюду, чтобы она чувствовала жар в каждом изгибе своего тела. Она легко выгнулась, предлагая ему свою грудь, свою наготу.
Он принял предложенный дар. Его колено уперлось в стол, требуя места между ее ногами. Кристина отпустила руки и легла спиной на стол. Она чувствовала, что тонет… тает… Позволь ему, думала она. Позволь все, что он хочет…
И вдруг ничего. Совсем ничего.
Кристина забарахталась, но мужчина над ней оставался неподвижен. Момент затянулся. Смутно Кристина услышала позвякивание колокольчиков, подвешенных на террасе. Они звучали вдалеке, за кустами и деревьями. В оранжерее время, казалось, остановилось.
– Что случилось? – тихо простонала она.
– Ш-ш… – Он прикрыл ее рот ладонью.
– Что? – Кристина покачивалась в тумане желания и в море смущения. Что он собирается делать?
– Мы не одни, – прошептал Адриан.
