Джек поднял руку, и к тротуару тут же подкатил элегантныйчерный «бентли», огромный, как катафалк.
— Домой? — спросила Мими, скользнув на сиденье.
Джек подался вперед, положив руку на край двери.
— Езжай, а я задержусь ненадолго. Я обещал Брюсу и Джеймивстретиться с ними в клубе.
— А…
Джек поцеловал ее в щеку.
— Ты меня не жди, ложись спать, ладно? — Он захлопнул дверьи легонько постучал по окошку. — Сулли, отвези ее домой.
Мими помахала Джеку из-за тонированного стекла. Ее хорошеенастроение бесследно развеялось, пока она смотрела, как Джек переходит черезулицу и ловит такси в сторону окраины.
Сулли обернулся.
— Домой, мисс Форс?
Мими готова была кивнуть. Она устала. Идея ехать домойказалась весьма заманчивой. Хотя ее несколько задевало, что ей придется ехатьтуда в одиночестве. Она подумала было, не последовать ли за Джеком, но он впоследнее время был так нежен с ней... Подозревать нечего... Он всегдавстречается с Брюсом Каттингом и Джейми Кипом в клубе... глупые мальчишки. Икроме того, последние несколько недель, еще с Венеции, она следила за ним,словно ястреб, и теперь чувствовала себя виноватой, поскольку не обнаружиланичего. И вообще, из-за чего она переживает?
Но она решила быть честной с собой. Да, она беспокоится.
— Не сейчас, Сулли. Давай посмотрим, куда он.
Водитель кивнул. Он не в первый раз выполнял подобноеуказание.
— Проследи, чтобы он нас не видел.
Лимузин последовал за такси, устремившимся на юг, кВест-Сайдскому шоссе. «Квартал-122» был закрыт, а новый, самый крутой на данныймомент клуб «Трактир Данте» располагался ближе к окраине, в Вест-Виллидж, вцокольном этаже одного из этих новых стеклянных зданий, стоящих прямо надшоссе. Мими припомнила: Джек ей как-то говорил, что их семейство купилоквартиру в этом доме в качестве вложения средств. В данный момент эту квартируарендовала какая-то знаменитость.
Такси подкатило к ограждающей вход бархатной веревке; доступвнутрь регулировал высокий мужчина в черном пальто. «Трактир Данте» былпоменьше, чем «Квартал-122», и не такой броский, но зато еще более престижный иэксклюзивный. Джек вышел из такси и исчез в здании.
Довольная, Мими откинулась на спинку сиденья.
— Ладно, поехали.
Она взглянула на белый лимузин, подкативший к тротуарувпереди них. Фу, люди такие безвкусные! И это Джек обзывал ее нуворишем?
Девушка присмотрелась: нет ли среди буйной компании влимузине кого знакомого? Вон тот, должно быть, знаменитый актер, потому чтоносит мягкую фетровую шляпу, словно недоумок какой. Но тут она заметила ещекое-что: фигуру, вынырнувшую из тени и проскользнувшую в здание через главныйвход. Некто в серебристом дождевике, с темными волосами.
Нет.
Не может быть.
Это не может быть Шайлер ван Ален. Или может? Конечно, этобыла она.
У Мими сжалось сердце. Многовато что-то совпадений: Джекпошел в клуб, расположенный в цокольном этаже того самого здания, куда толькочто вошла Шайлер.
Не может быть. Мими лихорадочно размышляла: она что-тоупустила? Но Джек был так равнодушен, так холоден с Шайлер. Не мог же он до сихпор терять голову из-за нее.
«Он слишком щедр на уверения» .
Мими никогда не была поклонницей Шекспира, даже при егожизни, но самые важные строчки она помнила. Да, эта зима определенно незадалась.
Она знала, даже без подтверждения, что совершенно неважно,какую мину Джек делает на публику и какую ложь скармливает ей самой — в глубинедуши у него остается потаенное местечко, куда она не может проникнуть, ипостичь его не может. Тайное место, отведенное для кого-то другого. Тайныйуголок, в котором обитает Шайлер ван Ален.
Странно, но Мими не чувствовала себя преданной, уязвленнойили опустошенной. Ей просто стало очень грустно. Она так старалась помочь ему!Она пыталась помочь ему сохранить верность ей.
Как он мог действовать, не боясь ответных мер? Он зналзаконы не хуже ее. Он знал, что поставлено на кон. Он знал, что может потерять.
«О Джек! Не вынуждай меня причинять тебе боль. Не допускай,чтобы мы отдалились друг от друга подобным образом. Не заставляй менявыслеживать тебя».
Глава 13
— Я думал, ты забыла.
Шайлер улыбнулась, сняла дождевик и повесила его на крючок.Она только что вошла в квартиру, открыв дверь своим ключом. Ключом, которыйносила на шее, привязав на шелковую ленту. Девушка никогда не снимала его, изстраха, что ключ могут украсть. Она вошла в здание обычным образом.Перебросилась парой вежливых слов с охранником. Поднялась вверх на лифте,обменявшись любезностями с соседями. Поворковала с их младенцем, запеленатымтючком, что умостился в детской коляске стоимостью в тысячу долларов, обитойвнутри овечьим руном. Притворялась, что она точно такая же, как и они. Хватит снее вампирских трюков на сегодняшний вечер.
— Ты давно тут? — спросила девушка.
— Только что вошел.
Он стоял у колонны, скрестив руки на груди. На немпо-прежнему была та же самая белая рубашка, что и сегодня утром, несколькоизмявшаяся к концу дня; он ослабил галстук и отпустил, так что тот сбилсянабок. Но сам он по-прежнему был золотым и великолепным. В зеленых, словноморе, глазах искрились веселье и желание. Джек Форс. Тот самый парень, которогоона с нетерпением ждала весь вечер. Парень, которого она ждала всю свою жизнь.
Шайлер хотелось кинуться к нему — подбежать и со смехомброситься в объятия, — но она наслаждалась тем, как Джек смотрит на нее. В егонапряженном взгляде можно было утонуть. А за последние несколько недель, чтоони были вместе, Шайлер кое-что узнала об искусстве обольщения.
Узнала, что куда слаще заставить его ждать. Потому онатянула время, снимая туфли и вытирая босые ноги о ковер — и позволяя юношеразглядывать себя.
За пределами этой квартиры они были друг другу чужими. Ондаже не смотрел на нее. Не мог себе этого позволить. Потому Шайлер хотела,чтобы он смог насладиться, глядя на нее столько, сколько его душе угодно.
— А ну заканчивай! — прорычал он.
И вот тогда она наконец побежала, кинулась в его объятия, иони вместе врезались в стену, но так и не отпустили друг друга. Джек поднял еелегко и непринужденно, осыпая поцелуями.
Шайлер обвила его ногами и наклонилась, водя по его щекезавитками своих волос.
— Джек.
В его руках она таяла. Шайлер прижалась к юноше; его сердцебешено стучало в такт ее сердцу. Когда они поцеловались, Шайлер закрыла глаза иперед ними вспыхнула миллионоцветная радуга, великолепная и живая. Исходящий отДжека запах был житейским и роскошным, страстным и чувственным. Это былонеожиданно: Шайлер предполагала, что от него в лучшем случае может тянуть лишьхолодом льда, и ей нравилось, что Джек пахнет так грубо и реально. Он не сон.
