— Алло, Пол, алло, Имперский! Говорит Ибрим Ходж Керрим из Палаты тысячи миров.
— Ибрим, мы рады вас слышать! Сегодня нам оказал честь своим присутствием наш премьер-министр, мистер Камерон.
— Дар приносит честь дарителю. Рядом со мной — его превосходительство Саид Гусейн Эльтебир, из Павильона блаженств.
— О чем это он? — спросил Рюн.
— Я думаю, это их премьер-министр, — шепотом ответил Эверетт.
— Чей? — тоже шепотом поинтересовался Рюн.
На экране премьер-министр надел наушники.
— Алло? — произнес он неуверенно. — Алло? Мистер Эльтебир?
— Да простится мне такая смелость, — вновь прозвучал из-за сияющего диска странный певучий голос. — Его превосходительство не получил лингвоимплантов. Если позволите, я буду переводить.
Раздался другой голос, более низкий. Он говорил на том же языке, который был в первом клипе. Ибрим Ходж Керрим синхронно переводил.
— Его превосходительство приветствует своего достойнейшего коллегу из иной вселенной от имени всех народов, населяющих Пленитуду известных миров.
Премьер-министр Камерон на мгновение растерялся, но тут же взял себя в руки и начал отвечать:
— Благодарю за любезные слова, ваше превосходительство…
Тут видео внезапно закончилось.
— Это какое-то кино или что? — спросил Рюн. — Там правда был премьер-министр или просто под него загримировали?
— Правда министр. Это не кино. Все на самом деле.
— Что на самом деле? — спросил Рюн.
Эверетт уже открывал третий видеоклип. Друзья ахнули в один голос.
Они находились высоко в небе, а под ними раскинулся город. В лучах солнца сверкали купола — высокие и приземистые, купола из белого алебастра или крытые красной терракотовой плиткой, выложенные цветными изразцами, серебром или чистым золотом. Купола громоздились одни над другими, целые каскады куполов и множество крошечных куполов, выстроившихся рядами и квадратами. Купола по сотне метров в поперечнике и в сотню метров высотой, увенчанные золотым полумесяцем, купола, плоские как блюдечки или в форме луковицы. На заднем плане высились башни — тонкие карандаши минаретов и километровые небоскребы, больше похожие не на здания, а на скульптуры, кружево стекла и титана, казалось бы, слишком тонкое и хрупкое, чтобы выдержать свой собственный вес, а между тем стоят же, теснясь отдельными рощицами, словно деревья в лесу. Угол обзора изменился. Должно быть, видеокамера установлена на каком-нибудь беспилотнике, подумал Эверетт. Теперь внизу можно было разглядеть широкие проспекты и тенистые бульвары. Камера, снижаясь, нырнула между рядами высоких домов — этажи нависали друг над другом. Улицу обрамляли глубокие аркады — укрытие от палящего солнца, намного жарче того, что светит над Стоук-Ньюингтоном. То и дело камера на мгновение выхватывала прохожих, неспешно шагающих в тени: мужчины в элегантных костюмах с воротниками-стойками в индийском стиле и женщины в разноцветных узорчатых пышных платьях с рукавами-буф. Видимо, на улице полагалось носить головные уборы: круглые шапочки, цветные фески и разнообразнейшие тюрбаны для мужчин, белые кружевные накидки для женщин. Эти накидки крепились к своеобразным кокошникам, слегка напоминающим нимб. Миг — и камера снова взмыла вверх, мимо балконов с чугунными решетками, и выскочила из-под нависающего карниза. В глубине жилых кварталов скрывались закрытые со всех сторон дворики и сады. Здесь плескались фонтаны, блестели влажной зеленью папоротники и декоративные деревья, сверкали обрызганные водой изразцы. Камера поднялась еще выше, в самое небо. Облака и панорама неведомого города. Эверетту почудилось, что он видит заходящий на посадку самолет, потом блеснула серебром река, и на экране возник обширный портовый комплекс на противоположном городу берегу реки. Среди громоздких сухогрузов и танкеров сновали катера на подводных крыльях и маленькие юркие паромы. Буксиры, лавируя, заводили в доки большие корабли. Камера двигалась над каналами и пристанями, подъемными кранами и пакгаузами, сделала поворот над нефтеперерабатывающим заводом с цистернами и трубами. Эверетт пытался прочесть надписи на цистернах десятиметровыми буквами, но алфавит был ему незнаком. Похоже на арабский — сплошные петли и завитушки. Камера отъехала чуть дальше. Эверетт еще раз окинул взглядом завод и понял, что никакой это не завод, а нефтеналивной терминал. Громадные танкеры у причалов заполняли свои емкости сырой нефтью. Значит, здесь добывают нефть. Камера поднималась все выше, и Эверетт вдруг узнал очертания реки. Плавная излучина с южной стороны, потом длинный прямой участок, идущий с востока на запад, резкий изгиб к югу и вновь к северу, огибая узкий зеленый мыс.
— Темза, — чуть слышно прошептал Эверетт. — Это Лондон! Или его аналог в параллельной вселенной.
Камера спланировала к длинному языку Собачьего острова. В этом Лондоне здесь зеленел парк, сверкали словно по линейке расчерченные пруды и фонтаны. Между ровными, как на параде, рядами деревьев и аккуратно подстриженных живых изгородей серебристым геометрическим узором пролегли каналы. Кое-где виднелись сводчатые павильоны и беседки с кровлей в форме морской раковины. Среди всего этого благолепия, в самом центре искусственного озера поднимался великолепный дворец. Грандиозные своды с колоннадами венчал огромный золоченый купол. Над ним развевался белоснежный флаг с изображением двух соединенных красных полумесяцев, обращенных спинами друг к другу.
Дальше в записи, видимо, был вырезан кусок. На экране без перехода возникла прежняя комната с колоннами. Двое зрителей снова ахнули. Исчезла металлическая плита с глазком в другую вселенную. На ее месте появилось массивное металлическое кольцо, метра три в диаметре, оплетенное кабелями и обвешанное предупреждающими знаками. В слабоосвещенных углах угадывалась еще какая-то новая аппаратура. От резко вспыхнувшего света заболели глаза — отверстие кольца превратилось в сплошной сияющий круг. Из этого сияния выплыл силуэт, напоминающий насекомое с тонкими суставчатыми лапками. Грань между мирами потускнела и погасла. Прошла пара секунд, пока видеокамера подстраивалась под изменившееся освещение, а потом Эверетт и Рюн смогли разглядеть зависший в воздухе белый пластиковый разведывательный дрон с четырехлопастным винтом. Аппарат выдвинул шасси и приземлился перед большим кольцом.
— Они его прислали оттуда, — прошептал Рюн. — Только откуда — оттуда?
— Останови! — приказал Эверетт.
Камеру, похоже, отложили, не выключив, и она продолжала бесцельно снимать экран одного из компьютеров. Рюн мгновенно двинул мышкой.
— Глянь! — Эверетт коснулся экрана. — Смотри, что в этом окне!
На первый взгляд — самый обычный снимок Земли со спутника: континентальная Европа, характерной формы Скандинавский полуостров, выступающая береговая линия Франции, квадрат Испании с Португалией.
— Вот Ирландия, а Англия-то где?
Дания на месте, и Голландия тоже. Ирландия, как полагается, в Атлантическом океане. А между ними — ничего, кроме воды. Британия располагалась на тысячу миль южнее, в сотне километров от берегов Португалии и Марокко, словно стала на якорь у самого устья Средиземного моря.
