Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 29
И звонки ни к чему,слышишь! —
сказала
простуженным голосомЛенка
и зашлась в лающемкашле.
В голове лишьмелькнуло,
что у нее бронхит
и что она там
совсем-совсем одна.
– Все, прощай,
я ведь тоже человек!
Мне больно, понимаешь?—
не унималась она.
Быстро собравшись,
я по дороге зарулилв магазин
за апельсинами.
– Апельсины?
Возьмите вот эти…красные!
Не поверите, они вразрезе
малиной садовойпахнут!
Эти «корольки»
смертельно больногона ноги поставят! —
заверяла меняпродавец.
Апельсины – этопервое,
что пришло мне вголову.
Я был в растерянности,
потому что не знал,
что покупают в такихслучаях!
Долго топтался околоподъезда
так как у меня небыло ключа
от наружной двери.
Наблюдал за тем,
как снег липнет кботинкам,
как воробьи дербанят
подмерзший за ночьхлеб.
Наконец долгожданныйтопот
у двери
и поворот ключа.
Мальчишка выбежализ подъезда
с большой лохматойсобакой
на поводке.
Правда, было непонятно
кто кого «гуляет»,
потому, что собака
волокла мальчика,
куда ей вздумается,
а тот катался наподошвах
ботинок по снегу
и весело гоготал.
Дверь мне открыла
Ленкина подруга:
– Вы с работы, да?
А Леночка спит,
может, что-нибудьпередать? —
сказала тихо девушка.
– Здравствуйте,
я не с работы, вот,передайте! —
я протянул девушкепакет
с недоверием к самомусебе,
не зная, что Ленкалюбит, а что нет.
И любит ли вообщецитрусовые?
Да какая разница,
главное,
что я приехал навеститьее! —
успокаивал я себя.
* * *
На неделе я заехалк Ленке,
чтобы проведать.
Она открывает дверь
и со словами: «Входи»
удаляется
внутрь светлыхкомнат.
Как будто и неудивлена?!
В этот раз я купилтебе цветы.
Ты молча принимаешьбукетик,
ставя в литровуюбанку
на холодильник.
Теперь с «морозилки»свисают
пушистые «водоросли»
оформительскихрастений,
а чайные розы
выглядят без хрусталявазы
как-то нелепо.
Когда ты повернуласько мне спиной,
я разглядел твойпозвоночник.
– Боже мой, твойпозвоночный столб это…
– Это моя судьбатакая же! —
обрываешь ты моислова.
Я не помню как этослучилось,
сказали, что шагнулапод машину!
Давай уедем из Питерана море
подышать солью.
Здесь у меня такойжуткий ринит.
Такая течь из носаслучается!
Я не чую ничего!
Все запахи этогомира
проходят мимо меня!
Голова от насморкаболит! —
совсем по-детскикуксишься ты.
* * *
Катрены
готовят для себякатаны.
Ты, будто в сумрачномполете:
На море едешь,
рвешься в Киев,
то просто в Питерпрогуляться.
Ведь деться нужноот себя куда-то!
Занозы пальцевоставляешь там,
где больней всего,
где ближе к сути
при близости в семьмиллиметров…
* * *
Ты чистишь яблоки
керамическим ножом.
Зеленые шкурки
расползаются змейкамипо столу,
некоторые убегаютпод стол
к тонким щиколоткам.
– Можно глянуть наэто чудо
японской промыленности?—
полюбопытствоваля.
На мою ладонь легклинок.
В моей руке
клинок из стали.
Он просит мое сердце
быть холодным,
неспособным r боли.
В моей руке клинокиз стали,
но мысли путатьсяне перестали.
Он холодом меня своимпитает.
Он точно знает,
чего хочу я!
А время продлевает
жизни бег.
Пусть мой пробег
немногим меньше лет!
Кто знает?
Быть может? он
с руки моей сорвется,
вонзится прямо всердце мне!
Тревожно обжигаядушу
огнем последним,
последним вздохомобернется
слово «ТЫ»…
Я инстинктивно сжалруку.
Мои брюки окропилакровь.
– Ой-ей! Да осторожнейже ты!
Это же не простокитайский фарфор!
Это почти катана! —
пугаешься вида кровиты
и спешишь
к моей израненнойруке с аптечкой.
* * *
Показываешь мне своефото в платье
с выпускного вечера.
– Ты посмотри, какаяя была,
красивой, что ли…
Гладенькая такая! —
устало-охрипшимголосом
с легким привкусомгоречи
произносишь ты.
Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 29
