Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
— Да.
— Привет, родной! — сказал Аркадий, решивший выяснить, где находится его друг.
— Привет, Аркаш.
— У тебя все нормально?
— Да, все хорошо. Я сейчас на конюшне, а ты где?
— Я уже вернулся.
— Я буду после десяти, не раньше.
— Ладно, поужинаю без тебя. Кстати, на субботу и воскресенье ничего не планируй. Понял? — распорядился Аркадий.
— Да. Понял.
— Молодец. Привет Барону передавай!
— Передаю. Тебе привет, — обратившись к коню, сказал Митя.
— Ну ладно, давай!
— Пока, — простился Митя и убрал телефон.
— Поехали назад, — предложила Алена.
— Поехали.
Аркадий сварил себе кофе и вспомнил о сироте Марине: «Представляю, как она меня проклинает…» В тот момент он даже не догадывался, что, когда несколько дней назад к Марине вернулось сознание и она открыла глаза, ее посетили совсем иные мысли.
Сквозь окно с решеткой пробивались слабые солнечные лучи. Ее обессиленное тело лежало под одеялом на больничной койке в трехместной палате, где кроме нее были еще три женщины. На запястьях Марининых рук, привязанных полотенцами к решетчатой спинке, красовались браслеты из бинтов. Рядом с большим пальцем левой кисти торчал катетер, соединенный тонкой прозрачной трубкой с капельницей. Подле кровати стояли врач в белом халате и медсестра. Наружность у пожилого доктора была легкая, женственная. Казалось, накрась ему губы, припудри круглые щеки, парик на голову с кудряшками натяни — и получится примилейшая старушенция, готовая плясать краковяк. Разъевшаяся медсестра, напротив, выглядела женщиной тяжелой и угрюмой. Большое рябое лицо выражало чувство презрения ко всему окружающему миру. Здоровенные ручищи, скрещенные под крупным бюстом, были неестественно красного цвета. Если такая тетя Мотя в лоб кулаком двинет — пишите родителям. Заглянув в мутные глаза Марины, психиатр спросил высоким лирическим тенором:
— Как ты, девочка? Жива?
— Да, — едва слышно ответила она.
— Вот и прекрасно. То-то ты нас напугала. Зачем?
— Где я? — также тихо спросила Марина.
— Ты сейчас в больнице, не волнуйся. Ручки мы тебе зашили и привязали, чтобы ты себе случайно не сделала больно. Понятно?
— Да, — сказала она и набрала в легкие воздуха.
— Вот и хорошо. Полежишь у нас, подлечишься, сил наберешься, и все встанет на свои места.
— На какие места? — не поняла Марина.
— Вернешься домой и заживешь как все нормальные люди. И главное, никогда не станешь себя больше калечить из-за пустяков и всяких дурных знакомых. Их и без нас накажут. Ведь так?
Марина внимательно посмотрела на улыбавшегося доктора, на секунду задумалась и вдруг живо спросила:
— Что, Володю нашли?
Психиатр кинул удивленный взгляд на медсестру, которая в ответ надула нижнюю губу и тупо скосила глаза в сторону. Затем он развел руками и только хотел что-то сказать, но Марина опередила его:
— Скажите милиционерам, что я хочу забрать заявление. Скажите, чтобы они его не трогали, если поймают. Чтобы только не били! Я не хочу, чтобы он из-за меня страдал. Скажите.
— Скажем-скажем, а сейчас ты, главное, успокойся и расслабься. Тебе ни к чему так волноваться. Все нормализуется.
— Или знаете что, я лучше сама им скажу. Можно я позвоню им прямо сейчас? — начала быстро говорить Марина. Она волновалась и некоторые слова путались.
Доктор прищурился и замурлыкал:
— Не беспокойся, пожалуйста, моя девочка. Все будет хорошо. Я сейчас сам им позвоню и все скажу. Хорошо?
— Да, хорошо. Но только прямо сейчас, — стояла на своем Марина.
Врач придвинулся к медсестре, шепнул ей что-то на ухо и направился к двери. Перед выходом он повернулся на высоких каблуках, еще раз улыбнулся и пообещал:
— Я пошел звонить в милицию, — немного подумал и совсем некстати добавил: — Лучше жить, когда хочется умереть, чем умереть, когда хочется жить.
Дверь захлопнулась, и медсестра принялась на соседней тумбочке готовить укол. Она разложила свой нехитрый набор и лихо сломала стеклянную головку у склянки с успокоительным лекарством. В этот момент Марина поймала ехидный взгляд одной из женщин, сидевшей на краю своей кровати. Ее взгляд подразумевал следующее: «Жди, дуреха, раскатала губы, пойдет он тебе немедля звонить! Как бы не так! Вколют тебе сейчас какую-нибудь гадость, и проспишь тут еще одну неделю без сознания. Понятно?»
Тогда Марина по возможности тихо начала крутить правой рукой. Полотенце было затянуто не прочно, и вскоре ей удалось освободиться. Затем она проворно развязала другое полотенце, выдернула катетер и выскочила из-под одеяла. Марина бросилась к двери в тот момент, когда толстая медсестра повернулась с готовым для инъекции шприцом.
Ноги не слушались, от легкого головокружения покачивало, а потому, едва оказавшись в коридоре, Марина поскользнулась на кафельном полу. Упала она, больно ударившись коленями, а позади уже раздавалось слоноподобное топанье медсестры. Кое-как девушка поднялась и тут же ощутила на своем плече тяжелую лапу, мощно сдавившую ее ключицу.
— Куда собралась? — проревела медсестра.
— Отпустите меня! Мне больно, — успела крикнуть Марина и получила звонкую затрещину по затылку. В глазах потемнело, а ноги тут же подкосились. Рухнув на пол, Марина почувствовала, что ее тащат по холодному больничному полу за шиворот обратно в палату. Она на ходу перекрутилась, выгнулась и вцепилась зубами в слоновью ножищу медсестры. Поначалу раздался вопль, затем посыпался град ударов, и Марина потеряла сознание…
Холодно и жутко было в небольшой камере, плотно обитой матами с потолка до пола. В тусклом свете одинокой лампочки Марина сидела на полу, широко расставив ноги. На ней была больничная ночнушка, порванная в нескольких местах и заляпанная кровью. Волосы растрепались, а сквозь бинты на запястьях просочились буро-желтые пятна.
Лицо девушки являло собой маску безразличной угрюмости и разочарования. На разбитой губе запеклась кровь, на щеке саднили многочисленные царапины, а под расшибленной бровью проступал сизый синяк. Марина открыла глаза и осмотрелась. Камера выглядела столь мрачной, что было не ясно — день теперь или ночь. Казалось, за стеной бродят привидения, скребущие по кирпичам длинными крючковатыми ногтями. Они перешептывались друг с другом скрипучими голосами, рассуждая о беде, постигшей пленницу резиновой камеры. Им было известно все и даже то, что свершится в недалеком будущем. В груди от таких пророческих бесед щемило. Неожиданно Марина вскочила и начала колотить в дверь, тоже обитую матом. Марина громко рыдала и кричала:
— Отпустите меня-я-я-я!!! Отпустите… Я сама его найд-у-у-у!!! Сама-а-а…
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
