— Перо, он держит его между средним и безымянным пальцем.
И я вспомнила! Вспомнила, подошла к счетам, выдернула у призрака бланк и замерла — я знала этот почерк, я точно знала! И вот эта завитушка над началом каждой строки была отчетливо мне знакома, потому что:
— Почтенный господин Дукт! — осознанием, как по голове стукнули.
— Владелец самой крупной лавки специй в Ардаме, — мастер Шуттан потрясенно смотрел на призрака.
— И поставщик специй в кондитерскую сеть Мелоуина, — добавил Юрао. Затем хмуро спросил: — А напомните-ка мне, господин Шуттан, как давно призрак у вас обитает?
Бледнеющий, дрожащий гном, медленно опускаясь на скамью, произнес невероятное:
— Два года как…
Я прошла и опустилась рядом с ним. У меня руки дрожали… Только этой осенью я раз двенадцать бегала в его лавку за специями. И мастер Дукт сам, лично, заполнял бланк для меня, всегда трепал по щечке и спрашивал «Как там старый Бурдус?». Сам! А перо он всегда держал по-особому, потому что указательный палец у него был сломан, его неправильно лечили и он потом уже не двигался. Палец Дукт сломал еще в пору юности… Я разговаривала с ним этой осенью!
— Я с ним вот дней пять как виделся, — потрясенно произнес Шуттан, — а в банке то все шутили «Неужто самого Дукта для заполнения счетов нанял?», а я… Да я видел его! Пять дней как! По кружке сливовицы распили!
Вскинув голову, я посмотрела на Юрао и прошептала:
— А ты оказался прав — мы этой твари чуть ли не каждый день темных желали…
— Я вызываю своих, — хмуро произнес дроу, — будем производить обыск. Нухр тебя в академию отвезет.
— А может я с вами? — осторожно спрашиваю.
Юрао взял за руку, вывел на улицу и там, пока мы стояли и смотрели, как к нам во весь опор мчится Нухр, шепотом пояснил:
— Этот поддельный Дукт явно считал, что его дом спалит Гнев Солнца. Лавка, кстати, так же в радиусе поражения. Так что сомневаюсь, что там есть что-то… значимое. И к тому же, — Юр мрачно кивнул в сторону ближайшей подворотни: — Не знаю как ты, а я отчетливо вижу двух императорских гончих, которые за тобой следят. Видимо Тьер подстраховался.
Как я ни вглядывалась, никого не увидела.
— Юр, но может…
— Может я хочу сам осмотреть пристанище мага, умудрившегося два года притворяться гномом, Дэй. Сам, а не стоять в стороночке пока там будут рыскать его императорское высочество и собственно императорская гвардия.
— Ясно, — мне вдруг стало грустно.
— Ты сейчас в академию, — скомандовал Юрао, — как только отъезжаешь, я вызываю Мероса, думаю, успеем осмотреть все прежде, чем появятся гончие со своим извечным «Дело под нашей юрисдикцией». Все, Дэй, темных.
Я залезла в карету, бросила грустный взгляд на дроу, и Нурх помчался в академию. В той самой подворотне взметнулись обрывки бумаги — за мной действительно следили.
* * *
В академию я вернулась, с грустью размышляя о случившемся. Все никак не могла отделаться от жуткой мысли — господин почтенный гном Дукт оказался… Даже ведь не знаю, кем он оказался. Не собой, это точно, а кем?
— Темных вам, госпожа Риате, — весело попрощался Нурх.
— И вам кошмарных, — я спрыгнула с последней ступеньки.
— Берегите себя, — продолжал кентавр, — и это… у меня подарок для вас.
Я удивленно проследила за тем, как Нурх полез в карман, и вытащил маленький, обернутый блестящей ленточкой сверток.
— Ссспасибо, — прошептала я, принимая подарок.
— Да не за что, — весело отозвался возница, — вы открывайте уже.
С глупой улыбкой разворачиваю сверток… В нем оказалась повязка! Красная с черной каемкой. И охранным знаком Мирова Хаоса. А еще на повязке имелась надпись: «Осторожно люди».
— Нравится, да? — радостно и нетерпеливо спросил Нурх. — Мне прямо из ДарГарая привезли, вот. И вы это, лучше носите, не снимая, госпожа Риате.
Мне очень-очень хотелось что-нибудь гадкое сказать в ответ. А парочка допустимых проклятий просто таки крутилась на кончике языка. Но черные глаза Нурха сияли искренним желанием помочь, и стало ясно, что подарок не тонкая издевка, а исключительно проявление заботы…
— Спасибо, — сдержанно ответила я. — Буду беречь, хранить, и время от времени доставать и надпись перечитывать!
— А носить? — у возницы даже уши обиженно поникли.
— Не буду! — не сдержалась я. — У нас другие законы, Нурх!
— Да вы хоть знаете, сколько тут перебежчиков, госпожа Риате? Носите, кому говорю, целее будете!
— Спасибо, — и не объяснишь ведь. Я-то ему подковы не дарю. — Всего темного, Нурх.
— И вам, госпожа Риате. И лучше сразу наденьте.
Не дарила подков, так теперь точно подарю!
* * *
В академию я вернулась злая. Молча прошла мимо Жловиса, который с одного взгляда на меня понял, что сейчас лучше без загадок обойтись, хмуро направилась в женское общежитие.
Потом как-то промелькнула мысль, что иду я на удивление долго, и стук топоров заигравшихся в строительство адептов почему-то звучит все тише, хотя должно было быть наоборот, но учитывая все случившееся сегодня, я как-то не задумывалась, ни о чем. Поднялась по на удивление короткой лестнице — точно ведь знаю что у нас там девять ступенек, а тут почему-то всего семь оказалось… Мелькнула мысль, что лорд директор опять с духом хранителем беседовал.
Об этом я и думала пока поднималась по ступеням, открывала дверь, входила… И вошла я в женское общежитие, а оказалась в…
— Дэя, как я рад тебя видеть, — прозвучал голос магистра.
Кто бы мне объяснил, что я делаю в доме лорда директора?!
Иллюзия окончательно истаяла, дымкой расстелившись по полу, и открывая моему взору стоявшего в проеме дверей, ведущих в гостиную, лорда Риана Тьера. В брюках и сапогах, но совершенно без рубашки и с влажными волосами, разметавшимися по плечам. Сердце пропустило удар, потом забилось втрое сильнее, ноги почему-то приросли к полу, взгляд, очень смущенный обстоятельствами, следовало бы опустить, но он почему-то застыл в районе груди магистра, и менять положение отказывался.
— Дэя, — голос у лорда директора был вкрадчиво завораживающим, — что с тобой?
Да, лорд Риан Тьер всегда умел задавать правильные вопросы. Только у меня на этот конкретный ответа не было.
Плавное движение, и магистр вдруг оказался в шаге от меня. Затем осторожно прикоснулся к подбородку, вынуждая окончательно смутившийся взгляд оторваться от его мускулистой груди и зачарованно утонуть в черных, чуть мерцающих глазах. И я поняла, что действительно начинаю тонуть… И от этого загадочного мерцания, и от его довольной полуулыбки, и от близости мужского тела…
