II выступил ему навстречу.
Две рати, московская и галичская, встретились на реке Клязьме (в 20 верстах от Москвы). В произошедшей 25 апреля 1433 года битве Юрий Звенигородский наголову разбил наскоро собранные полки племянника. Это сражение часто называют «Пьяной битвой», так как, по летописному сообщению, «от москвич не бысть никоеа помощи, мнози бо от них пьяни бяху, а и с собою мед везяху, что[бы] пити еще»[181]. Проиграв, Василий II с матерью и молодой женой бежали сначала в Тверь, а затем в Кострому. А Юрий Галичский занял отцовский трон.
Добившись московского княжения, Юрий Дмитриевич не стал губить племянника, а, заключив мир, передал ему в удел город Коломну. Это мягкосердечие победителя было воспринято как слабость, и московские бояре со своими дворами стали «отъезжать» к Василию Васильевичу (отъездом в XIV–XV веках назывался переход на службу к другому князю; этим правом обладали бояре и вольные слуги). Одним из первых отбыл в Коломну боярин Иван Дмитриевич Всеволожский.
Решение пожаловать низвергнутого князя Коломной подсказал один из советников Юрия Дмитриевича боярин Семен Федорович Морозов, который «много могий у господина своего у князя Юрья Дмитриевича»[182]. За это на него разгневались Василий Косой и Дмитрий Шемяка. Они убили Морозова прямо в «набережных сенях» кремлевского дворца, сказав: «Ты учинил ту беду отцго нашему и нам; издавна еси коромолник, а наш лиходеи, не дашь нам у отца нашего жити»[183].
Поведение старших сыновей Юрия Дмитриевича явно не обрадовало. К тому же он явственно ощутил непрочность своего положения в Москве. Проявившееся недовольство, как уже отмечалось выше, ему продемонстрировали столичные бояре и служилые люди. В ряде летописей сказано: «И отъехали на Коломну все дворяне от мала до велика, не повыкли служить галицким князем»[184]. Для сына Дмитрия Донского, всегда ощущавшего себя именно московским князем, такое положение дел было неприемлемым. Поразмышляв, Юрий Дмитриевич добровольно вернул княжение Василию Васильевичу и ушел в Галич, признав племянника «братом старейшим». Повествуя об этом, летописец сообщал: что они «договорные грамоты приняли в том и крест целовали, что великому князю в вотчину Юрия не вмешиваться, а князю Юрию ни великого княжения не домогаться, ни сыновей своих не принимать и помощи им не давать против великого князя»[185]. Василий Косой и Дмитрий Шемяка тем временем собирали войска, готовясь к войне с двоюродным братом.
Не поддержал дерзкое выступление братьев лишь Дмитрий Красный – младший из Юрьевичей. За верность клятве отца ему был пожалован в удел город Бежецкий Верх[186].
* * *
Заключив мирный договор, князь Юрий отправился в Галич, а великий князь вознамерился подчинить своей власти и старших Юрьевичей, находившихся тогда в Костроме. Против них выступил воевода князь Юрий Патрикеевич. В летописях подчеркивается, что с ним Василий II отпустил и свой двор, «многие люди»[187]. В Севернорусском летописном своде 1472 года сообщается, что с Юрием Патрикеевичем был отправлен весь великокняжеский двор[188]. Василий Косой и Юрий Шемяка «отступили от Костромы и стали на речке Куси, и в то же время подоспели к ним вятчане, и от отца подошла им подмога, и дали они бой, и одолели Юрьевичи, и воеводу, князя Юрия Патрикеевича, схватили, и пришли опять к Костроме, а как Волга стала, пошли к Турдеевым оврагам…»[189] Сражение на Куси произошло 28 сентября 1433 года. Одолев московские полки, Василий и Дмитрий Шемяка послали гонцов к отцу, предлагая начать войну за великое княжение. Но тот отказался, так как не ждал нападения на свои земли.
Поражение воевод и известие о помощи, оказанной Василию и Юрию их отцом, вынудили Василия II думать не о мире, а о мести. Рати московского князя и его союзников, вопреки заключенному соглашению, напали на Галич и выжгли посады вокруг него. Пострадала и крепость, хотя взять ее нападавшим не удалось. В походе на владения Юрия Дмитриевича участвовали не только московские полки, но и «дворы» удельных князей – Ивана Федоровича Рязанского, Василия Ярославича Боровского, Ивана Андреевича Можайского[190]. Это нападение свидетельствовало о полном разрыве прежних договоренностей между Москвой и Галичем. Тогда, собрав большое войско, призвав воинственных вятчан, Юрий Дмитриевич выступил против своего вероломного племянника. 20 марта 1434 года в решающем сражении в Ростовской земле (у Святого Николая на Горе) великокняжеские полки были разбиты и бежали. Сам Василий II попытался укрыться в Новгороде, затем искал помощи у тверского князя Бориса Александровича, потом ушел в Нижний Новгород и собирался укрыться в Орде. На сторону Юрия перешел племянник Иван Андреевич Можайский. Первоначально он бежал в Тверь, но затем смирился и присоединился к дяде, когда тот находился в Троицком монастыре. По сообщению летописца, на укоры сторонников разгромленного великого князя он отвечал просто и доходчиво: поступает так, «чтобы ныне вотчины не потерял да матка бы не скиталася по чюжеи отчине»[191].
23 марта Юрий осадил Москву. Город продержался всего неделю. 31 марта москвичи потребовали от воеводы Романа Ивановича Хромого открыть звенигородскому князю ворота и признали его своим государем. На поимку бежавшего Василия Юрий Дмитриевич отправил двух младших сыновей – Дмитрия Шемяку и Дмитрия Красного. Старший, Василий, остался с отцом в Москве.
Сев на отцовский «стол», галичский князь погрузился в пучину дел. Первым делом он взял под свою руку аппарат управления. Оставшиеся в Москве Софья Витовтовна и жена Василия были отосланы под строгий надзор в Звенигород (по другим данным, в Рузу). Получил победитель и великокняжескую казну, а значит, и государственный архив. В то время ценные документы – завещания (духовные или душевные грамоты) и договоры (докончания) – хранились именно в сокровищнице.
Произошедшие изменения в высшем эшелоне власти потребовали признания соседями и родичами. Никто из них не оспорил прав Юрия Дмитриевича на престол, подтвержденных самым убедительным аргументом – военной силой. Заключить с ним договоры и союзы поспешили рязанский князь Иван Федорович, а также племянники – удельные московские князья Иван Андреевич Можайский и его брат Михаил Андреевич Верейский и Белозерский[192]. Наибольший интерес представляет докончание с рязанским государем. В нем оказались отражены изменения во взаимоотношениях между Юрием Дмитриевичем и его союзниками и родичами. Великий князь рязанский теперь именовался не «братом молодшим», а всего лишь «братаничем» – племянником).
Недолгое правление Юрия Дмитриевича ознаменовалось также началом чеканки на московских монетах изображения всадника – «ездеца» (по терминологии того времени.) Копьем тот поражал змия. Предполагают, что «ездец» уже соответствовал Святому Георгию Победоносцу, небесному покровителю
